Rambler's Top100  
  К ПРОБЛЕМЕ ОРГАНИЗАЦИОННОГО ПРОЕКТИРОВАНИЯ. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ

Содержание раздела

Оглавление:


О. Б. АЛЕКСЕЕВ
президент консультационной фирмы “Империал Менеджмент Сервис”

Введение.

 Методология и оргуправленческое мышление: выход к организационному проектированию Программа построения теории мышления и деятельности, в рамках которой оформлялось методологическое движение, а также разработка представлений о развитии достаточно быстро выдвинули на повестку дня вопрос о прожективных типах мышления. Эта проблематика была актуальна и в связи с размыванием границ дисциплин и профессионализированных областей деятельности. Организация и управление междисциплинарными программами и проектами становились важной характеристикой общественных процессов. Необходимо было найти такой способ соорганизации субъектов различных областей деятельности, который бы обеспечивал выход за границы предметного подхода и одновременно охватывал деятельность различных позиционеров. С другой стороны, ускорение процессов формирования новых областей деятельности, усложнение проблем требовали более практичных методов представления будущего, выделяя в особый объект прожективные методы мышления. Для теоретиков проектирования эти две линии задали ситуацию самоопределения, нужно было или отделять проектирование от оргуправления и оформлять в специфическую деятельность или, наоборот, полностью принять ОРУ-рамку и влиться в нее. Представляется, что работы А. Г. Раппопорта и О. И. Генисаретского конца 60-х и начала 70-х гг., посвященные отношениям “культура-социум”, поиску места прототипов в проектной деятельности, а проектной деятельности – в функционировании социальных систем, отражали поиск границ именно проектирования. Однако, двигаясь в рамках теории деятельности, им не удалось в то время вырваться в свободное пространство, не загроможденное предметами прошлых представлений в области гуманитарных практик. На следующем этапе методологической работы появился новый фокус. Г. П. Щедровицкий в указанной статье пишет, что “с момента появления программы построения научной теории деятельности возник совершенно очевидный разрыв между схемами мышления и знаний, с одной стороны, и/схемами деятельности – с другой”. Фиксация проблемной ситуации и одновременное становление практики организационно-деятельностных игр привело к созданию схемы мыследеятельности и оформлению системно-мыследеятельностной методологии. Появление новой онтологической картины заставило по-новому отнестись и к проектированию, тем более, что в рамках ОДИ стала осуществляться специфическая работа по организации и запуску процессов мыследеятельности, получившая название организационного проектирования. Преодолим ли синдром социального проектирования? Если рассмотреть сегодня опыт ОДИ с точки зрения социального проектирования, то бросается в глаза произошедшая смена объекта. Вне методологического подхода мы привыкли рассматривать социальное проектирование как реализацию культурного прототипа в границах целевого подхода. Конечно же, социальное проектирование как средство использовалось для перехода от нормального функционирования к процессу реорганизации, но эта реорганизация по многим параметрам была детерминирована действующими представлениями о желаемой социальной организации и не носила конструктивного характера. Введение онтологии мыследеятельности означало, что проектирование –теперь уже организационное – должно найти в ней свое функциональное место. Определить свое отношение к мышлению, мысле-коммуникации и мыследействию. Таким образом, акцент был перенесен с поиска критериев для разработки проекта на процесс организации целостной мыследеятельности и ту роль, которую оргпроектирование должно в нем выполнять. Данный подход позволил переинтерпретировать вопрос о границах: теперь границы стали указывать на взаимодействие различных типов мыследеятельности, их объекты и средства работы с ними. В этом контексте особенно рельефно выделилась политическая и идеологическая сущность социального проектирования, его инструментальное использование для переориентации сознания на новые утопические проекты. Теперь мы можем с определенностью сказать, что социальное проектирование как идея и идеологическая практика нас не устраивает. Переходим в методологическую действительность, вводя в оппозицию социальному проектированию организационное проектирование. Укрепление организационно-технического подхода к мышлению и деятельности позволяет нам уйти от вторичной онтологии, т. е. онтологии общества, и рассматривать общество и социальное как эпифеномен относительно мыследеятельности. Мышление и деятельность теперь могут быть рассмотрены как конструктивные объекты. Социальное проектирование рассматривалось вне контекста глубинных проблем деятельности, и в этом была и остается его слабость. По этой причине оно постоянно становится средством манипулирования, идеологизации и политизации масс. Разрыв в процессах мышления и деятельности приводит к идеологизации и утопизации продуктов мышления, с одной стороны, и “окукливанию” социальной действительности – с другой. Сама идея проектирования как процесса трансляции и реализации мышления в деятельности иллиминируется. Зажатое между мышлением и деятельностью, проектирование может быть полностью прогнозировано обоими слоями и заменено идеологией. По существу уже приступив к методологической работе по оформлению некой совокупности норм, образцов и техник как отдельных единиц организационного проектирования, считаю важным сделать еще одно отступление. Ссылаясь на сборник ВНИИТЭ “Теоретические и методологические исследования в дизайне” (М„ 1990), я преследовал цель отделить шаг в анализе проектирования в рамках схемы воспроизводства и трансляции культуры от анализа в рамках схемы мыследеятельности. Уже в работах 1965-68 гг. выявилась проблема поиска места для проектирования. С одной стороны, было соблазнительным поместить его между действительностью культуры и социума, а с другой–такой шаг загонял проектирование в интермундию и лишал какого-либо смысла. Тогда было найдено решение, и проектирование было помещено внутрь социума как источник его постоянной реорганизации. Предполагалось, что преодоление конфликтности социальных систем лежит в способах познавательной и проектировочной деятельности. “В совершенствовании старых способов познания и проектирования и в развитии новых заключена возможность устойчивого существования социальных систем, включающих в себя проектирование” (Часть 1. – С. 151). Однако попытки построить на данном утверждении некие механизмы и структуры развития внутри социальных организаций не имели успеха. Проектируемые центры развития поглощались социальными структурами или вытеснялись вовне. Это дает нам право утверждать, что проектирование и его содержание определяются базовым процессом, который они обеспечивают, а именно функционированием или развитием. Имея в виду, что в рамках функционирования проектирование начинает рассматриваться как элемент ОРУ, т. е. включается как элемент в надстройку над уже развернутой деятельностью. Использование проектировочного подхода в процессах развития принципиально изменяет его содержание. На первый план выходит организационно-техническая или искусственно-техническая функция. Протекающие в объекте проектирования естественные процессы начинают квалифицироваться как инерционные и задающие систему ограничений для самого проектирования. Одновременно изменяется способ целеобразования и фиксации объекта. Но об этом мы поговорим чуть ниже.

Проект или прожект: шаг к организационному проектированию

Для разделения смысла, который мы вкладываем в понятия проекта и прожекта, можно привлечь идею ограничений, которые возникают в процессе реализации. Понятие прожекта в контексте данного обсуждения надо отнести как определяющее к идеологии социального проектирования. Крен в сторону идеализации в социальном проектировании порождал не только утопии, но и полное игнорирование ограничений, которые возникли бы в процессе реализации. Таким образом, реализация выносилась за скобки и перепоручалась каким-то неведомым силам, порождая утопическое сознание. В ситуации разработки проекта, нацеленного на реализацию, положение в корне меняется. Система ограничений вводится в объект проектирования сразу же после оформления проектной идеи. Система ограничений, препятствующая реализации, разоформляется на элементы и складывается в виде этапов проекта. Мне могут возразить, что именно так и осуществляется всякое проектирование, и будут, наверное, правы. Но меня волнует совсем иной вопрос: насколько проектирование осознает себя, может отделиться от других типов деятельности, в которых используется проектная техника, а следовательно, насколько проектирование включено в процесс рефлексии и собственного развития. Здесь вполне уместно утверждение, что только из методологической позиции происходит оформление проектирования как специфического типа деятельности. Проектирование по своей сути относится к рефлексивному типу деятельности. Оно появляется в рефлексивном мышлении уже на первом этапе отношений между заказчиком и проектировщиком, когда происходит включение самого заказчика в границы объекта проектирования и осуществляется выход в более широкое мыслительное пространство самоопределения проектировщика, обеспеченное, как правило, предшествующей методологической работой. Именно методологическая рефлексия различных проектно ориентированных практик оформляет организационное проектирование через методологическую критику и собственную онтологию. Безусловно, методология заимствовала техники низовых практик проектирования и обогащалась ими, но рамки задавались чисто методологической работой и были иными, чем, например, у теоретиков дизайна, двигающихся в направлении обобщения. Можно выделить этот принцип как основной для развития так называемого традиционного проектирования. Методологическая онтология позволяет нам рассматривать проектирование как феномен культуры сразу в нескольких действительностях: практики, теории. Используемые в методологии представления о рефлексии позволяют представить область проектирования как совокупность деятельности, коммуникативных структур и мыслительных конструкций. Таким образом, на каждом шагу собственно развития проектирование выступает как объект рефлексии, закрепляя функцию рефлексии как неотъемлемую часть собственного метода. Поэтому на вопрос к проектировщику: а что вы проектируете, он может ответить, что проектирует все – от конкретных предметов до президента. Для него нет различия между предметами и объектами, он свободен благодаря заимствованной методологии онтологии мыследеятельности.

Организационное проектирование.
Формирование объекта

Дальнейшее обсуждение организационного проектирования требует выделения его специфических характеристик. Для этого можно использовать метод позиционного анализа, т. е. выделение пока еще грубого и нерасчлененного набора основных позиций, ограничивающих пространство мыследеятельности оргпроектирования. Начнем с анализа ситуации, предшествующей какой-либо работе. Мысленно обратимся к деятельности ситуации и попытаемся ее представить с оргуправленческой точки зрения как систему проектов, находящихся на различных стадиях реализации. Если оргуправленец имеет дело с функционирующей системой, то в его задачу, как правило, входит контроль за отклонениями от норм деятельности, заложенных как условие реализации проекта. Однако нам нетрудно предположить ситуацию, когда общие системно-структурные изменения в объемлющей системе деятельности постепенно разрушают проект и создают такое положение, при котором вся нормативная база подвергается критике и разрушению. Происходит потеря целей, а затем и смысла прошлой деятельности. Перед оргуправленцем возникают необычные для него затруднения, которые можно было бы разрешить за счет имеющегося арсенала средств. Невозможность продолжать деятельность выталкивает оргуправленца в рефлексивную позицию, в которой постепенно начинает оформляться его личная ситуация, а вследствие коммуникации в границах профессиональной позиции и общая ситуация, фиксирующая общие затруднения в реализации проектов. Следовательно, искать выход из положения нужно за пределами собственно оргуправленческой позиции, выйдя за границы данной структуры, вступив в коммуникацию с другими позициями и постаравшись выяснить, нет ли у них средств для разрешения затруднений. Как видно, пока рефлексивное пространство определяется границами наличной социально-производственной структуры. Выход в методологическую позицию купируется неосознанностью тотальности кризиса и инерционностью прошлой деятельности, которая создает иллюзию того, что базовые основания были и остаются правильными, т. е. работоспособными. Необходимо сформировать особый тип ситуации в рефлексивной надстройке над слоем мысль – коммуникации, в которой был бы зафиксирован разрыв между возможностями, выраженными через средства, набор объектов и методов, используемых различными позициями для организации своей деятельности, а затем найти новый тип объекта, способного сорганизовать рефлектирующих позиционеров. По существу тип этого объекта уже указан, он должен быть максимально распредмеченным и невосприимчивым к уже известным способам соорганизации позиционеров. Представлять собой свободное от деятельности идеальное пространство, которое еще только должно быть заполнено необходимыми реквизитами мыследеятельности. Вы уже догадались, что речь пойдет о проблеме и ее представлении как особом объекте мыследеятельности. Поэтому простое различение задачи и проблемы как того, что имеет способы решения и не имеет их, не может нас удовлетворить. В рефлексии, сфокусированной внутрь объекта – структуры сформированного в прошлой мыследеятельности, можно лишь зафиксировать несоответствие внутренней структуры внешним процессам. Выход за границы единичного проекта выводит к постановке вопроса о системе деятельности, частью которой является проект. Определение конфликтных ситуаций, а также вынужденная переорганизация и смена целей создают предпосылки для выделения содержательной части конфликта в поле несоответствия методологического и теоретического обеспечения позиционеров и требований практики. В случае, когда установка на продвижение тверда и есть готовность произвести смену собственных средств, рефлексивная установка меняется и выходит на организацию процесса, который способен обеспечить формирование проблемы. В сложившейся методологической практике этот процесс обычно называют проблематизацией. Таким образом, проблематизация и проблема фиксируются как ключевой этап перехода к организационному проектированию. Безусловно, процесс проблематизации заслуживает отдельного глубокого анализа (т. е. до сих пор является неким методологическим таинством), который одним практикующим методологам удается чаще, а другим реже. Я понимаю, что оттого, какое содержание процесса проблематизации предъявлено, будет зависеть продукт, который поступит на рабочий стол оргпроектировщика. Однако придется вынужденно обойтись лишь контурами, оставляя на потом развитие этой темы. Продвигаясь в слое позиционного анализа, относительно проблематизации следует отметить лишь тот несомненный факт, что проблематизация вышибает человека из занимаемой им позиции в пространство индивидуального и группового самоопределения, которое сопровождает развитие проблематизации, и по многим параметрам, например, целеобразованию, предопределяет выход из нее к практике.

Границы организационного проектирования

Наверное, каждый метод в процессе своего формирования в лице его идеологов претендует на всеобщий охват и универсальность. Утверждение, что проектировать можно все, освобождает лишь от ограничений, вызываемых объектом. В этом случае поиск границ переносится на методологические основания самого подхода. Позиционный анализ указал нам на категорию продукта, поступающего извне в пространство организационного проектирования и создаваемого организационным проектированием для передачи в нижележащие слои деятельности, например, оргуправление. Опираясь на схему мыследеятельности, можно говорить о “верхе” и “низе” оргпроектирования. Рефлексия над слоем мысль – коммуникации, порождаемая проблематизацией, делает неизбежным выход в слой мышления, где, по всей видимости, как в максимально идеализированном пространстве, можно выйти на постановку проблемы. Специфической характеристикой мышления является отсутствие в нем ориентации на реализацию и необходимость учитывать ограничение инерционных процессов в деятельности. Поэтому проблема, сформированная в мышлении, представляет собой контур, заданный предельными возможностями используемого типа мышления. В данном тексте имеется в виду методологическое мышление. Контур проблемы и горизонты ее понимания (схватывания) могут, с моей точки зрения, быть представлены как предел мыслимости тенденций развития глобальных процессов. При этом методологическая онтология будет вынесена за пространство рефлексии. Перевод проблемы из мышления в мысле-коммуникацию заставляет нас разделить два контура: один, относящийся к границам используемого метода, и другой, ориентированный на поэтапный переход в виде набора рамок, удерживающих проблемное пространство, становится указанием на набор объектов, требующих конструктивной работы в режиме организационного проектирования. Точность и полнота рамок остаются заботой методологической рефлексии. Сформированное проблемное пространство всегда будет частичным относительно мира деятельности, а следовательно, можно на этом основании провести еще одну границу проектирования, утверждая, что системы деятельности не проектируются. Они “схватываются” с помощью системы рамок и являются объектом иного типа мыследеятельности, а именно программирования. Построенное на процессе проблематизации программирование задает в виде рамок пределы, внутри которых будут рождаться конкретные проекты, активно влияя на развитие самого метода оргпроектирования. Надо подчеркнуть, что к оргпроектировщику поступает уже не проблема, а пакеты задач, на которые эта проблема расчленена, где каждый пакет прикреплен к определенной рамке. Р. Акофф в книге “Планирование будущего корпорации” писал, что планирование является средством рассмотрения “взаимозависимых проблем”. За этим суждением стоит, на мой взгляд, неразличение проблемы, помещенной как идеальный объект и категория в онтологическое пространство и деятельностное пространство.

Системная организация деятельности изменяет содержание проблемного пространства каждый раз, когда оргпроектировщик решает одну из поставленных перед ним задач. Таким образом, системный эффект становится одним из его инструментов. Работа с проблемами и поиск оптимального набора рамок может продолжаться без выхода к оргпроектированию до тех пор, пока не иссякли возможности конкретной ситуации мышления и не появилась необходимость получения деятельностных подтверждений правильности поставленной проблемы и нового эмпирического материала.

В исследовательской ориентации выход к деятельности происходит с использованием тематизации проблемного пространства, организуя движение в различных тематических направлениях и не деформируя исследуемый процесс деятельности. Хотя такую возможность трудно себе представить в гуманитарных практиках.

О месте понятий в оргпроектировании

Переход к конструктивной работе оргпроектирования непосредственно связан с понятийной работой. Выделение семейства понятий, соорганизующих различные позиции, позволяет прикрепить к ним ядерные понятия и обеспечить их рабочей или вторичной онтологией. Единые методологические основания понятий зададут скоординированную функциональную структуру для развития различных областей деятельности.

Диалектическая сущность понятия позволяет учесть, с одной стороны, историю предшествовавшей мыследеятельности через распределенные и вновь используемые ее элементы, а с другой, ориентацию на проектирование будущей деятельности. Таким образом, как единица развития, понятие включает в себя локализованный конфликт как средство развития самой деятельности.

Понятие – своеобразный протез в процессе перехода из мыслительного пространства к деятельностному, от чистого листа бумаги к человеческим коллективам, на которых реализуются проекты.

О смысле организационного подхода в проектировании

За употреблением понятий “организация” и “организационное” стоит совершенно определенный смысл, обращенный к процессам человеческой деятельности и механизмам их воспроизводства. Упор делается на организацию процесса мыследеятельности в рамках конкретного оргпроекта, а затем закрепление его на организационных структурах, в дальнейшем принимающих форму институциализированных механизмов деятельности. Ориентация на формирование новых типов деятельности, задаваемая программированием, заставляет производить критический анализ наличных организационных структур и форм в их связи с разворачивающимися процессами деятельности. Здесь необходимо обратиться к нашему представлению о конструктивных элементах, из которых состоит организация, с целью ее мыслительного анализа и проверки ее элементов на соответствие новой организационной структуре. Смысл этой процедуры определен ограниченностью ресурсов, которые может использовать оргпроектировщик, а также сущностью деятельности как таковой, требующей утилизации ее морфологических элементов. Системный подход к анализу деятельности позволяет представить каждую организацию как полную систему со своими специфическими процессами и функциональными структурами. В свою очередь функциональные структуры могут быть разделены на функциональные элементы и рабочие места, их материальное накопление (техническое и человеческое), морфологию как особого рода отпечаток на материале деятельностных процессов, локализованных в границах функциональных элементов, а также функциональные связи между элементами, задающие им строго определенные места в структуре и направленность протекания процессов деятельности. Наличие у оргпроектировщика подобной картины позволяет производить разложение пакетов задач, поступивших из пространства программирования на организационные элементы, и ставить диагноз по изменению деятельностного статуса элементов прошлой структуры относительно требований, выдвигаемых новой. Если программирование предназначено в первую очередь для проблематизации базовых, стержневых процессов деятельности и запуска новых, то оргпроектирование, будучи охвачено программированием, имеет дело с продуктами проблематизации, однако не доведенными до структур прошлой деятельности. Очевидно, что инерционность деятельностных систем, закрепленная в различных формах организации, противостоит каким-либо изменениям и не может быть преодолена без внешнего искусственно-технического действия, направленного на контролируемое разоформление сложившихся структур. В случае, когда мы имеем дело с функционирующей системой вне контекста проблематизации, задача устранения рассогласований и приведения системы деятельности в нормальное состояние решается за счет позиции организатора. Организатор, опираясь на свое представление о функционирующей системе, использует наличный инструмент для заполнения рассогласований новыми оргструктурами. Весь вопрос в том, насколько разнообразен инструментарий организатора, как он может комбинировать элементы формальных и неформальных структур организации. Например, использовать статус функционального элемента в профессиональной структуре для действия в социальной или административной. С этой точки зрения возможности организации деятельности зависят от многообразия ее форм. Спроецированные на материал, они увеличивают число организационных комбинаций, направленных на компенсацию затруднений в реализации одних процессов за счет других. Базовой культурной нормой для оргпроектирования является категориальная пара “процесс-механизм”. Она задает необходимые условия для опредмечивания единиц деятельности в механизмах, порождающих новые состояния функциональных блоков, и их распредмечивания, когда появляется необходимость выхода за границы функционирования к реорганизации структур деятельности. Процесс реорганизации может осуществляться за счет дополнения предыдущей структуры новыми связями и элементами, однако это мало говорит нам о том, что обеспечивает сам процесс реорганизации, кроме того, что в его результате должен быть осуществлен перевод объекта из состояния А в состояние Б. Другими словами, не отвечает на вопрос, что надо знать и удерживать в мыслительном пространстве для обеспечения реорганизации, а не деградации. Формально оргпроектировщику все равно, какой процесс организовывать – позитивный или деструктивный, если не принимать во внимание характер программирования и его связь с идеологией развития. Рамка развития задает принудительную необходимость строить оргпроект как постоянно изменяющийся и развивающийся. Этап разделения создаваемых организационных структур по мере выполнения ими своих функций переводится во внутреннюю характеристику оргпроекта.

Наличие постоянно меняющегося позиционного пространства, ограниченность ресурсов и требование повышения их мобильности сделали кооперативную форму организации деятельности еще одним базовым принципом оргпроекта. Мы имеем здесь в виду не столько производственную кооперацию, когда продукт одной единицы деятельности или акта производства становится исходным материалом для следующего, а кооперацию, дополняющую уже имеющиеся специализированные функциональные блоки новыми. Например, так строятся сегодня крупные научно-производственные образования. Они имеют в своей структуре университеты, теоретические лаборатории, технико-технологические центры, инновационные группы, политические лобби, средства массовой информации, информационные, торгово-сбытовые, предпринимательские, производственные сети и т. д. Имея общую рамку деятельности, выраженную в общем объекте, единстве системы средств или взаимодействии в обмене результатами деятельности, такая, казалось бы, разнородная по элементам структура становится значительно более устойчивой. Значение кооперации возрастает тем быстрее, чем интенсивнее становится проблематизация и смена структур деятельности. Сложные, многослойные проблемные ситуации пронизывают ее ткань и кооперацию условием выживания. По существу каждая проблема рождает свою кооперационную сеть. На этой идее, например, строится инновационная деятельность. Ее успех зависит от того, насколько кооперированы в инновации все потенциально необходимые элементы, позволяющие доводить ее до целостной деятельностной системы. Условием кооперативной организации является наличие разработанного семейства понятий, организующего деятельностные позиции и создание каналов коммуникации внутри кооперативной структуры.

Реализация оргпроекта

Еще одним важным пунктом в оргпроектировании является работа по реализации в деятельности новых культурных образцов. В этом случае оргпроектирование выступает как канал реализации в социальных ситуациях новых организационных форм. Например, сейчас активно обсуждается вопрос реорганизации производственной деятельности для перехода от промышленной организации производства к технологической. Их можно различить по типу оргуправленческой надстройки, захватывающей и регламентирующей через систему разнообразных стандартов и норм полный цикл производства, закрепленный в развитой инфраструктуре: коммуникационной, финансово-кредитной, нормативно-правовой, образовательной и т. д. Промышленное производство не связано с инфраструктурой единым организационным процессом, и следовательно, может “перекладывать” на нее заботу о результате. При технологической организации инфраструктура становится основной частью производственного процесса и отвечает за максимально перспективный просчет всех вариантов использования результатов или продуктов каждого нового акта производства.

Признав необходимость перехода к технологической организации, пометив ее как новую культурную норму и шаг собственного развития, надо ответить на вопрос: какого типа оргпроект может обеспечить ее реализацию. В данном случае оргпроект не может быть построен на дополнениях исходной схемы деятельности, а именно промышленной организации производственной деятельности, новыми элементами и связями. Требуется смена самого базового процесса, а следовательно, реорганизация исходной схемы и принципиальное изменение ее смысла и содержания. Для производства это будет означать переосмысление места производства в социокультурном развитии, необходимость разработки нового содержания понятий, детерминирующих сферу производства и технологическую форму ее организации. После того как идеальный проект или прожект построен из семейства понятий, надо переходить к его реализации. Очевидно, если мы попытаемся его реализовать на материале и структурах прошлой деятельности или социальной ситуации “1”, то ничего не получится из-за полного ее отторжения. Следовательно, к прожекту надо добавить часть, относящуюся к социальной ситуации “2”. Она может выглядеть как система требований к организационной структуре: функциональным элементам и связям, рабочим местам, материалу, обеспечивающим протекание процесса технологической организации. Следующий шаг потребует ответа на вопрос, какие элементы мы можем перенести из социальной ситуации “1” в социальную ситуацию “2” без принципиальных изменений и какие должны быть распредмечены и освобождены от организованностей прошлой деятельности и опредмечены как исходный материал новой деятельности. От степени разрыва между ситуацией “1” и “2” будет зависеть сложность и последовательность разворачивания оргпроекта, построенного по принципу взаимодополнения, когда ресурс каждого отдельного проекта рассматривается как ресурс для пакета в целом. Указывая на процесс распредмечивания как условия освобождения материала от прошлой деятельности, мы отдаем себе отчет, насколько сложным он является прежде всего для образовавшихся коллективов и отдельных индивидов. Обычно установка на реорганизацию деятельности возникает в результате констатации кризисной ситуации и невозможности эксплуатировать прежний ресурс. С точки зрения организации это означает, что смысл деятельности и цели коллективом утрачены, и его ориентации максимально оестествились, сконцентрировавшись на вопросах самосохранения, выживания и жизнеобеспечения. В данной ситуации инновационная восприимчивость, индекс активности, профессиональная и организационная рефлексия отсутствуют полностью или сведены к едва различимому уровню, нет никаких естественных или имманентных для коллектива предпосылок его расщепления на “самодеятельные атомы” и последующего их самоопределения относительно нового типа деятельности. Для оргпроектировщика важно умение максимально расщепить процесс деятельности на фазы и этапы, операции и процедуры, отдельные акты и функциональные блоки и произвести их соорганизацию через рамку деятельностного подхода. В социальных ситуациях она может быть выражена через идеологию, систему целей и ценностей, образцов и прототипов. Помимо функциональных связей между элементами существует еще их взаимозависимость и взаимоопределение, которое делает их принадлежащими одной системе деятельности и противостоит поглощению одних элементов деятельности другими. Это положение можно проиллюстрировать на примере материального производства. Идеологическое утверждение, что благосостояние народа зависит от количества произведенных материальных продуктов, привело к тому, что все системы деятельности стали приводиться в соответствие с требованиями производства и подчиняться ему. Стал исчезать их социокультурный смысл как функциональных элементов деятельности. Система образования превратилась в систему подготовки кадров для производства, вся инфраструктура утратила свое назначение и ассимилировалась социально-производственными системами. В свою очередь параллельно процессу разрушения функциональных блоков стал исчезать и смысл самого производства. Производство и потребление взаимопоглотились, пропали внешние критерии оценки процессов, протекающих внутри социально-производственных систем, деятельность в них выродилась и подменялась социальными отношениями. Как следствие, оказалась невозможной кооперация между производством, научными исследованиями, образованием, подготовкой кадров. С точки зрения сохранения деятельности, ее воспроизводства и развития, все ее типы и функциональные элементы равноправны, их взаимоопределение есть условие системного единства и разумного отношения к ресурсам. Процесс разрушения культурных форм организации (административной, политической, профессиональной, религиозной, управленческой и др.) приводит к тому, что организационнотехническое действие становится невозможным из-за отсутствия в оргструктурах рефлексии ее идеальных, искусственных форм. Такой объект становится неуправляемым и культурно не организуемым. Восстановление деятельности производят за счет разворачивания экспериментальных проектов с усиленной искусственнотехнической компонентой, надеясь получить в результате образец, который впоследствии мог бы внедряться в социально организованные структуры с целью их культурного нормирования. В частности, переход к новому типу хозяйственных отношений потребовал создания образцов коммерческой, предпринимательской деятельности, их тиражирования, создания культурного и социального имиджа. Такая же цель должна быть включена и в новые элементы инфраструктуры: коммерческие банки, биржи, фонды и т. д. Но, к сожалению, культурологическое, идеологическое, философское оформление образцов новых типов деятельности опаздывает, и мы имеем дело с квазиформами, в которых отсутствует понятийное ядро и выраженный профессиональный тип. Работа над образцами требует иного обращения со временем и масштабами проектирования.

Характерным примером организационного проектирования и экспериментального создания образцов или мыследеятельностных типов являются организационно-деятельностные игры, построенные на идее формирования целостной мыследеятельности, ориентированной на разворачивание новой деятельности. Тематический анализ проблемного пространства на этапе теоретической подготовки к ОДИ намечает границы методологической работы и закладывает в оргпроект игры типы работ и позиции, которые должны их реализовывать. В процессе ОДИ, как правило, демонстрируется реальное отсутствие необходимых позиций и через проблематизацию осуществляется их коллективное формирование в виде набора требований, объектов и средств, им соответствующих. В практике проектирования характерной ошибкой является неразделенность функционального места и его наполнения. В этом случае материальные характеристики начинают доминировать и в конце концов сводят к нулю проектную составляющую. Выход на первой стадии оргпроекта. Проблема наполнения потом может быть переинтерпретирована как естественное ограничение на реализацию и также, в свою очередь, подвергнуться анализу и включиться в следующий проект. Иерархирование процессов является важным требованием оргпроектирования.

Заключение

Необходимость объяснять сущность проектирования привела к утверждению, что проектирование осуществляется в своей собственной действительности и является чем-то вроде “искусства ради искусства”.

В этом смысле у оргпроектировщика нет строго определенного набора предметов или объектов, ими могут стать любые деятельностные ситуации и любой деятельностный объект. Перенос центра тяжести на сам процесс проектирования деятельности снижает роль целевой установки, характерной для традиционного проектирования. Не вдаваясь в детали, лишь отметим, что отказ от целевой ориентации, когда цель выполняет прожективную роль, задавая желаемый результат, переход сначала к многоцелевым проектам, а затем к организационному проектированию завершил переворот в сущности этого типа деятельности. Целевое или традиционное проектирование используется для решения задач в условиях функционирующих систем, цель в этом случае есть проекция уже известного результата в контексте проектирования. Оргпроектирование ориентировано на выполнение проблематизированного и уже обрамленного деятельностью пространства, без явных приоритетов в направлении движения, так как может быть несколько параллельных направлений, связанных через взаимное “протезирование”. Самоопределение оргпроектировщика не носит целевого характера и базируется на принятии системомыследеятельного подхода как главного условия освоения позиции. Сегодня проблемы самоопределения доминируют в среде оргпроектировщиков. Происходит своеобразный возврат к вопросам о технологизации мыследеятельности, анализу и описанию интеллектуальных функций, поскольку во многом оргпроектирование остается искусством многоэтажной рефлексии и способности зашифровывать разнородные элементы деятельности в оргпроекте и актах деятельности.

Используемая литература

1.       Системные исследования. Методологические проблемы.–М., 1986.
2.  Вопросы методологии.– 1991.– 1.
3.  Указ. соч.–С. 125.
4.  Джонс Дж. К. Методы проектирования.– М.: Мир, 1986.
5.  Разработка и внедрение автоматизированных систем в проектировании (теория и методология).–М.: Стройиздат, 1975.
6.       Теоретические и методологические исследования в дизайне. Избранные материалы.–Ч. 1, II.–Труды ВНИИТЭ.–М., 1990.
7.  Акофф Р. Планирование будущего корпорации.–М.: Прогресс, 1985.
8.       Щедровицкий П. Г. К анализу топики организационно-деятельностных игр. Препринт. Пущино, 1987.
9.       Щедровицкий Г. П. Схема мыследеятельности – системно-структурное строение, смысл и содержание. Системные исследования. Ежегодник.– 1986.
10. Раппопорт А. Г. Границы проектирования//Вопросы методологии.– 1991– 1.
11. Нельсон Дж. Проблемы дизайна.–М.: Искусство, 1971.


ООО “Империал Менеджмент Сервис”
125124, Москва, 1-я ул. Ямского поля, д. 15, “ИМС”, тел. (095)251-71-44 ,  тел./факс (095)257-02-18, e-mail: imscons@aha.ru

 
Hosted by uCoz