Главная     Каталог раздела     Предыдущая     Оглавление     Следующая     Скачать в zip

 

САМООРГАНИЗАЦИЯ И ОРГАНИЗАЦИЯ ВЛАСТИ

Материалы четвертого Всероссийского постоянно действующего научного семинара
"Самоорганизация устойчивых целостностей в природе и обществе"

ГОСУДАРСТВО КАК ГАРАНТ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ

Ю.А.Никитёнок, институт оптического мониторинга СО РАН, Томск

В современных университетах знание организовано по академическим дисциплинам. Все науки делятся на два типа: естественно-научные дисциплины, которые изучают процессы, происходящие в природе, и гуманитарные дисциплины, которые изучают все, что касается человеческого ума и духа. Такое разделение знания на дисциплины требует высокого уровня абстракции от реального мира, который не разделен на отдельные составляющие. Часто люди, привыкающие думать в рамках профессиональных абстракций, применяют свои выводы к реальному миру, не замечая степени абстракции. Это явление еще в двадцатых годах последнего столетия было замечено американским экономистом Альфредом Уайтхедом (Alfred Whitehead), и получило название “ошибка подмененной конкретности” [1, с. 25].

Изучение социальной жизни общества содержит в себе как гуманитарные аспекты, так и элементы естествознания. Экономика занимает свое видное место в ряду других социальных наук. Считается, что политэкономия как наука берет свое начало от экономистов-классиков XXI в. – Адама Смита и Давида Рикардо. Современная экономика - прежде всего экономика индустриального общества, и основной предмет ее исследований – экономические законы индустриального общества.

Во времена Адама Смита еще не было дисциплинарного разбиения знания, и ранние экономисты изучали экономику как аспект всей социальной жизни, и связи экономики с другими аспектами жизни общества были также важны, как и ее внутренние принципы. Например, много споров среди экономистов велось на предмет связи экономического развития и роста населения (теория Мальтуса), очень важным был вопрос о связи экономики и политики господствующего класса. Но когда экономика оформилась в отдельную дисциплину, эти взаимосвязи оказались на ее периферии. То, что изначально казалось важным для экономики, выпало из центра ее внимания и стало изучаться другими науками, такими как: демография – наука о народонаселении, социология – наука о социальных взаимоотношениях в обществе, политология – наука о власти. Это привело к увеличению степени абстракции в каждой из этих специализированных дисциплин.

Результатом привычки к абстракциям в экономике является то, что экономисты, делая выводы о реальном мире, не учитывают степени абстрактности теории и предпочитают не видеть все то, что не укладывается в модель. Авторы знаменитой на Западе книги “For the Common Good” (“Для общего блага”) Герман Дали и Джон Кобб (1) провели подробный анализ абстракций политической экономики. Рассмотрим некоторые из них.

Подмененная реальность: деньги как мерило богатства. Классическим примером подмененной реальности в экономике является денежный фетишизм – когда характеристики абстрактного символа обменной ценности, денег, применяются собственно к товарам. Речь идет о таких характеристиках, как свойство денег не портиться, в отличие от реальных товаров, и свойство денег приносить проценты. Даже такой выдающийся экономист, как Джон Локк, совершил эту ошибку в своей теории о частной собственности. Вначале он утверждал, что накопление одним человеком богатства ограничено количеством товаров, которые он может использовать, прежде чем они испортятся. Таким образом, есть естественные пределы размерам реального богатства. Но, утверждал Локк, с приходом денежной экономики этот естественный предел богатству исчезает, так как деньги не портятся, а богатство может быть накоплено в форме денег [1,с. 38]. Заметим, что характеристика абстрактного символа (не портится) доминирует здесь над характеристикой реального объекта (портится), и таким образом у Локка лимиты накоплению богатства исчезают, в то время как само богатство может благополучно продолжать портиться. То же самое можно сказать и о процентах на капитал. Да, количество денег увеличивается, но это совершенно не означает, что одновременно увеличивается количество коров, машин.

Абстрагировавшись от конкретных характеристик богатства, экономика выработала собственные критерии богатства и процветания. Основной из них, помимо количества денежного капитала, это валовый национальный продукт. – ВНП

Подмененная реальность: ВНП как показатель экономического успеха. ВНП (или ВНП на душу населения) является общепринятым показателем экономического развития страны. Чем этот показатель больше, тем здоровее считается экономика. Этой меркой, как ориентиром в своей политике, пользуются и Мировой банк, и МВФ. Признано, что благосостояние нации имеет аспекты, отличные от экономических показателей. Это такие индикаторы, как грамотность населения, детская смертность, средняя продолжительность жизни, уровень самоубийств, преступности и наркомании, также должны разрабатываться индикаторы экологического здоровья. Но при этом считается, что экономический элемент наиболее важен, и тенденция забывать, что ВНП измеряет лишь темпы прироста экономики, а не общее благосостояние нации, является еще одной типичной ошибкой замены реальности абстракциями.

Возникает вопрос – действительно ли рост экономики, измеряемый с помощью ВНП, улучшает общее благосостояние людей? Или: какую цену платит общество за рост ВНП в психологических, социологических и экологических терминах?

Подмененная реальность: рынок как оптимальный механизм функционирования экономики. Еще одной, необычайно важной абстракцией, царствующей в мышлении экономистов, является рынок, как механизм оптимального распределения ресурсов. Классическим положением здесь является утверждение о том, что, движущей силой рынка является стремление индивидов к извлечению максимальной прибыли из своей деятельности, что приводит как к наиболее полному удовлетворению потребностей общества, так и к оптимальному размещению ресурсов.

Рынок действительно имеет преимущества над централизованным планированием в том, что независимые, децентрализованные решения приводят не к хаосу, а к порядку. Как результат, рыночное общество более упорядоченно, чем централизованно планируемое. Хайек, широко известный американский экономист, рассматривал проблему централизованного планирования. Он писал о том, что знание обо всех обстоятельствах экономической ситуации никогда не существует в концентрированной или интегрированной форме, но лишь как разорванные частички неполного, часто противоречивого знания. Таким образом, проблема состоит в том, как применить знание, которое никому не дано во всей полноте. Эту проблему можно решить только путем принятия децентрализованных решений – когда каждый конкретный производитель и потребитель выбирает сам, что для него является оптимальным [2].

Таким образом, рынок действительно является наиболее оптимальным механизмом по своей способности использовать информацию. Он также более чуток к изменяющимся обстоятельствам, чем централизованное планирование. Но, говоря о рынке, как об оптимальном механизме распределения ресурсов, необходимо осознавать, что он является опасным механизмом с точки зрения масштаба и скорости использования ресурсов. Внутри рынка нет никаких критериев, которые определяли бы оптимальное количество и скорость расходования ресурсов. Индивидуальное стремление к прибыли, наоборот, ведет максимизации расходования ресурсов с целью извлечения максимальной прибыли. Это происходит потому, что скорость прироста капитала, вырученного от продажи ресурса, всегда превышает скорость восстановления ресурса, которая исчисляется зачастую даже не в годах, а в геологических эпохах. Иллюстрацией к этому может служить ответ на вопрос: когда убийство гусыни, несущей золотые яйца, является экономически выгодным? Здравый смысл говорит: никогда, никогда не убивай гусыню, несущую золотые яйца. Стремление извлечь денежную выгоду говорит: убей ее, если деньги, полученные за это и положенные в банк, принесут больший процент, по сравнению с выгодой, получаемой от продажи золотых яиц. Так же и с остальными ресурсами: то, что индивиды и корпорации обогащаются на их извлечении и продаже, приводит к тому, что общество в итоге лишается потока золотых яиц.

То, что рынок, как экономический механизм, совершенно не учитывает масштаб и скорость расходования ресурсов, говорит о том, что рынок оперирует по законам, которые абстрагированы от законов биосферы. Рынок ратует за рост производства и потребления и использует ВНП как мерило прогресса. На самом же деле рынок не может расти безгранично, так как экономическая система является частью биосферы планеты Земля, которая конечна. И вопрос об относительном размере экономической подсистемы, как части более общей системы, более не является несущественным элементом реальности, от которого можно абстрагироваться, но существенно важным и критическим для выживания подсистемы. Возможно, абстрагирование было разумно, пока эти элементы реальности не играли значительной роли. Но когда они становятся существенно важными, и в то же время продолжают оставаться внешними по отношению к экономике, как науке - это говорит о том, что настало время пересмотреть экономическую теорию и практику и принять иной набор абстракций, включающий в себя все, прежде не учитываемые, факторы.

Государство как гарант обеспечения устойчивости экономики. Итак, вопрос об относительном размере экономической системы в составе экосистемы – это не переменная, значение которой может быть найдена рынком, а внешнее условие, которое должно быть поставлено перед рынком, и имея которое, рынок может решать задачи об оптимальном использовании ресурсов. И критерием здесь должно являться не максимальное извлечение прибыли, не рыночная эффективность, а экологическая устойчивость экономической системы. Так как экономическая система не может существовать без экосистемы, из которой она черпает ресурсы и в которой утилизует свои отходы, то ясно, что долгосрочная выживаемость экономической системы возможна только при достижении динамического равновесия с окружающей средой, как по входам (ресурсы), так и по выходам (отходы). Следовательно, скорость расходования ресурсов, которую может себе позволить экономика, не должна превышать скорости восстановления ресурса в экосистеме, а количество отходов должно находиться в пределах, которые могут быть утилизованы окружающей средой. Ясно, что рынок не может взять на себя эту функцию, так как он не имеет в себе внутреннего механизма для реализации такой задачи. Следовательно, ее должна взять на себя политическая власть, то есть государство. Обязанностью государственной власти, с точки зрения обеспечения устойчивого развития общества, должно быть определение пределов развития экономики и обеспечение ее функционирования в рамках этих пределов. Это вплотную связано с вопросом об использовании природных ресурсов, имеющихся в государстве. Первое, что необходимо сделать - это оценить количество природных ресурсов, имеющихся в государстве (или в мире) на сегодняшний день. То, что завтра это количество может измениться, благодаря новым технологиям по добыче ресурсов или по использованию заменителей, не избавляет нас от необходимости проведения оценки наших сегодняшних запасов. Такая оценка должна производиться регулярно, и, следовательно, информация о количестве имеющихся ресурсов будет регулярно корректироваться.

Второе, необходимо оценить размер экономической системы. Размер экономической системы может быть определен в терминах ежегодной скорости расходования ресурсов, или как показатель скорости расходования ресурса на душу населения умноженный на количество населения.

Исходя из этого, можно будет вычислить время, в течение которого, при данном темпе экономического развития, будет израсходован ресурс, и на этом основании строить государственную политику – определяя темпы расходования ресурсов, направление исследований по созданию заменителей ресурса, регулирование количества населения и т.д.

Например, было оценено, что имеющихся запасов нефти в государстве (или в мире), при имеющихся темпах расходования, хватит на 40 лет. С точки зрения устойчивого развития, государство (или мировое сообщество) должно как минимум в 2 раза уменьшить годовые объемы добычи нефти, с тем чтобы хотя бы в 2 раза увеличить свой временной резерв для перехода на заменители нефти. При этом цена нефти на рынке возрастет, как минимум, в два раза, что одновременно снизит скорость расходования данного ресурса и будет служить стимулом к применению более дешевых заменителей.

Известен старый экономический принцип о том, что эффективное использование ресурса будет иметь место только тогда, когда полностью учитывается стоимость этого ресурса. Сегодня стоимость ресурса, например нефти, определяется рынком, исходя по крайней мере, из двух условий: 1) cо стороны предложения - при превышении темпов устойчивого использования ресурса в несколько раз, страны-продавцы, конкурируя друг с другом, снижают рыночную стоимость ресурса; 2) cо стороны спроса – основными потребителями нефти являются высокоразвитые экономические державы, которые используют всю мощь своего политического и экономического влияния, чтобы поддерживать низкую цену на ресурс. Комбинация этих условий приводит к существенному занижению рыночных цен на ресурсы, что ведет отнюдь не к эффективному использованию ресурса, а наоборот, поощряет его максимальное расходование, что мы и имеем на сегодняшний день.

Чтобы определить полную, а не заниженную цену ресурса, начать необходимо с пределов количеству ресурсов, которое подлежит распределению на рынке. Если рынок будет вынужден оперировать в пределах объемов ресурсных потоков, которые находятся внутри возобновимой ёмкости биосферы, то он, как механизм оптимального размещения ресурса, обеспечит и формирование верной цены на ограниченный ресурс, и наиболее эффективное использование ресурса. Эти новые цены будут соответствовать принципам устойчивости, которые ранее приносились в жертву интересам экономического роста. Но, необходимо понимать, что проведение оценки пределов экономической системы, наложение ограничений и удержание экономики в рамках этих ограничений – это функции, которые должно возложить на себя государство.

О смысле терминов “слабая и сильная устойчивость”. Основным смыслом концепции устойчивого развития является сохранение капитала, причем как сотворенного человеком, так и естественного, природного. Проблема экономики в том, что в своих расчетах и практике она старается сохранять только созданный человеком капитал, не учитывая природного. Более того, неоклассическая теория экономики, основателем которой считается Альфред Маршалл, утверждает, что созданный человеком капитал – в виде денег, идей и технологий является почти идеальным заменителем природного капитала. Даже если предположить, что данная взаимозаменяемость имеет место, все равно для достижения устойчивого развития следует увеличивать общую сумму капитала (естественный плюс искусственный). Такую ситуацию можно определить как “слабую устойчивость” [1, с.72], слабую в смысле того, что она основана на предположении о взаимозаменяемости капиталов. “Сильная устойчивость” (там же) требует сохранения как искусственного, так и естественного капитала по отдельности, на основании того, что они взаимодополняют, а не заменяют друг друга в большинстве производственных функций.

Понятие “сильной устойчивости” более соответствует концепции устойчивого развития, но даже применение подхода “слабой устойчивости” было бы улучшением по сравнению с сегодняшней практикой.

Приняв устойчивое развитие как цель, все же остается открытым вопрос об уровне развития международного сообщества, при котором возможно достижение этой цели. Сегодня международные законы позволяют одной стране использовать экологические ресурсы другой страны. Здесь мы возвращаемся к вопросу о взаимозаменяемости и взаимодополняемости естественного и искусственного капиталов. Отдельно взятая страна может заменить природные ресурсы, которых у нее нет, денежным капиталом, и приобретать на него природные ресурсы у других стран. Но на международном уровне баланс естественного и искусственного капитала должен сохраняться. Не за какие деньги не купишь того, чего нет.

О смысле термина “устойчивое развитие”. Термин “устойчивое развитие” был впервые употреблен в Отчете комиссии ООН по окружающей среде и развитию в 1987 г. Доклад председателя комиссии Брундтланд назывался “Наше общее будущее”. В докладе прозвучало: “Человечество способно сделать развитие устойчивым – обеспечить, чтобы оно удовлетворяло нужды настоящего поколения, не подвергая риску способности будущих поколений удовлетворять свои потребности” [3, с. 7]. Термин “устойчивое развитие” получил широкую международную поддержку и не менее широкое толкование. Многие, особенно в странах третьего мира, склонны употреблять термины “устойчивый экономический рост” и “устойчивое развитие” синонимично, хотя между ними существует большая разница. Понятие “рост” относится к количественному росту производства и потребления, к физическому расширению экономической системы. Понятие роста отражает показатель ВНП. “Развитие” же должно означать качественные изменения в физически не растущей экономической системе, в условиях ее динамического равновесия с окружающей средой.

Одной из причин того, что идея “устойчивого развития” получила широкую поддержку, является именно большая неконкретность термина. В докладе Комиссии развитие не было отделено от роста, также в нем не было никаких уточнений относительно степени устойчивости. Рассмотрим два вопроса, которые возникают при попытке составить экономическую формулу устойчивого развития.

Вопрос 1. Как отделить “нужды” сегодняшнего поколения от роскоши либо невозможных желаний. Если “нужды” включают в себя автомобиль для каждого живущего на земле человека, то устойчивое развитие невозможно.

Вопрос 2. Говоря о “способностях” будущих поколений, необходимо как-то оценить эти способности. Они могут быть оценены с точки зрения взаимозаменяемости или взаимодополняемости естественного и искусственного капитала, то есть с точки зрения как слабой, так и сильной устойчивости. Если допустить, что разум будущего человечества откроет или создаст такие ресурсы, которые позволят экономике и населению расти безгранично, то мы выбираем позицию слабой устойчивости. Если же принять за предпосылку, что человечество и в будущем будет основывать свою экономику на естественных ресурсах планеты Земля, которые конечны, то речь пойдет о сильной устойчивости. Наверное, более реалистичен на сегодняшний день второй вариант. Вера в возможности человечества, конечно, великое дело, но уповать на будущие возможности сегодня было бы в высшей степени легкомысленно.

Возможно, члены Комиссии Брундтланд и понимали недостатки данного ими определения, но они мудро решили не идти слишком далеко и слишком быстро. Политически, это было, пожалуй, верным ходом. Авторам концепции удалось запустить в жизнь в международном масштабе идею, применение в жизнь которой в то время было бы слишком радикальным шагом. Но они сделали возможным широкое непрекращающееся обсуждение идеи. Радикальные шаги по применению этой концепции в жизнь – назревшая необходимость ближайшего будущего.

Литература

1.      Daly Herman, Cobb John. 1994. For the Common Good. Boston: Beacon Press.

2.      Hayek, F.A. 1945. “The Use of Knowledge in Society”. American Economic Review 35? no.4: 519-530

3.      Отчет комиссии ООН по окружающей среде и развитию “Наше общее будущее”., 1987.

 

 Главная     Каталог раздела     Предыдущая     Оглавление     Следующая     Скачать в zip