Заключение

Терминологические разночтения

Читатель наверняка обратил внимание на часто употреблямое в тексте Руководства слово "сообщество" (англ. сommunity). Нужно заметить, что оно является как словом обиходного английского языка, относящимся к американской муниципальной традиции, так и специальным термином практики муниципального управления (и социологической науки о ней).

Слово это относится к числу очевидностей (аксиом) американского образа жизни и используется американскими авторами Руководства в качестве исходного, не нуждающегося в уточнениях мыслеобраза, что далеко не так в нашей нынешней муниципальной словесности. После принятия "Закона об общих принципах организации местного самоуправления в РФ" у нас в качестве исходного употребляется словосочетание "муниципальное образование". И это расхождение в исходных представлениях создает трудности как для адекватного понимания текста Руководства, так и для его практического применения.

В тех частях Руководства, что принадлежат перу американских авторов, под "сообществами" чаще всегопонимается территориальные сообщества, проживающие на территории муниципального образования в целом (например на территории города) или же на территории какого-то субмуниципального образования (городского района, квартала или улицы). Поэтому, говоря о местном экономическом развитии (МЭР), авторы часто употребляют также термины "территориальное экономическое развитие", не упуская из вида то или иное проживающее на данной территории сообщество, или же "экономическое развитие сообществ", проживающих на определенной территории.

Нашим же термином "муниципальное образование" обозначаются сразу:

Поселение (город, поселок, село), система расселения, включающая в себя несколько поселений разного типа, объединенных одной административной границей, или, напротив, часть поселения (городской район, микрорайон, поселок в черте города, наделенные статусом самостоятельного муниципального образования);

и собственно территория муниципии, "селитьба", "земля" и часто — все, построенное на ней (недвижимость) и в ней "закопанное" (инфраструктуры);

и проживающее на этой территории население, являющееся сообществом людей, более того — социально структурированным сообществом сообществ, имеющим уникальную социальную структуру.

Следуя этому принятому у нас словоупотреблению, мы использовали при подготовке Руководства к изданию слово "территориальное" безотносительно к пространственому масштабу рассмотрения, то есть применяя его как к муниципальному и субмуниципальному, так к и региональному и страновому масштабам рассмотрения. А слово "местное" оставили только за муниципальным и субмуниципальным уровнями.

В силу того что в тексте Руководства слово "сообщество" часто выступает как синоним "муниципального образования", а иногда и как синоним "территории", которую занимают это муниципальное образование и обитающее в нем сообщество, у российского читателя может возникнуть вряд ли оправданное в полной мере впечатление, что роль сообществ в МЭР "преувеличивается", а роль органов местной власти в нем "преуменьшается".

Вряд ли, однако, стоит оценивать эффективность представленных в Руководстве стратегий и технологий МЭР, основываясь на таких впечатлениях и терминологических недоразумениях. Проблематика местного экономического развития еще слишком нова для нашей молодой муниципальной практики, чтобы выносить скороспелые оценки потенциальной эффективности предлагаемых стратегий и технологий. Время и будущее развитие муниципального дела в России покажут, насколько полезным было знакомство с ними.

Кроме того, не лишним будет иметь в виду, что при изложении целей, технологий и стратегий местного экономического развития американские авторы Руководства, следуя своей муниципальной традиции, отталкиваются от рассмотрения малых местных сообществ (local communities), выстраивая процесс местного экономического развития "снизу", тогда как в российской муниципальной практике — при нынешнем ее состоянии — рассмотрение, как правило, начинается "сверху", как минимум с уровня муниципального образования в целом.

Впрочем, в настоящее время далеко не предрешено, сохранится ли эта привычная для нас оглядка "вверх" на веки вечные. Или же процесс муниципализации власти приведет к такому положению дел, когда и в отечественной муниципальной практике задачи экономического развития субмуниципальных территорий и малых территориальных сообществ станут жизненной и управленческой реальностью.

Ключевое звено практики развития

На каждом этапе становления муниципального дела в стране на передний план выходит вполне определенная задача. Сегодня ею, по нашему убеждению, является освоение методов стратегического планирования как одной из важнейших функций местного самоуправления и развития.

Речь идет, во-первых, о том, чтобы стратегическое планирование было освоено как функция, соразмерная масштабу и возможностям каждого муниципального образования.

Дело в том, что распространенные сегодня концепции и технологии стратегического планирования сложились вовсе не в муниципальной практике. Они возникли в сфере корпоративного управления — в крупнейших корпорациях, обладающих достаточно большими информационными и интеллектуальными ресурсами. Так что необходима работа по переосмыслению этих концепций и технологий в свете специфики муниципального дела и конкретных возможностей муниципальных образований.

Во-вторых, важно выделить те предметные горизонты стратегического планирования и соответствующие им системные объекты, в концептах и индикаторах (показателях) которых будут далее строиться проекты и программы развития.

Мы полагаем, что на сегодня в муниципальном деле управленчески актуальными являются следующие горизонты стратегического планирования:

— местное экономическое развитие, о котором, главным образом, и идет речь в настоящем Руководстве;

— социальное партнерство, обеспечивающее вовлеченное и ответственное участие социально активных сообществ и общественных организаций в процесс местного самоуправления и развития;

— пространственное развитие муниципальных образований, обеспечивающее права человека и различных сообществ на приемлемые для них жилье и среду обитания.

Поэтому нам кажется, что, несмотря на сделанные выше оговорки о различии исходных установок муниципального дела (первичная ориентация на "муниципальное образование" или на "сообщества"), представленные в Руководстве материалы в полной мере сохраняют свою значимость и в той своей части, где речь идет именно о сообществах.

Коммунитарный (от англ. сommunities) аспект социальной жизни, то есть тот факт, что население города организовано в том числе и как сообщество сообществ, как "мир миров" неустранимая часть социального видения муниципальных образований. И эта часть управленчески весьма перспективна.

Эти соображения связаны также с искомым сегодня ответом на вопрос: кто должен и на самом деле может быть носителем, агентом или субъектом стратегического планирования в муниципальном образовании — одни ли органы местной власти, или они вместе с другими экономически активными субъектами развития и социально активными сообществами? В какой организационной форме реализуется этот второй вариант? Как должно быть организовано социально-коммуникативное пространство муниципального образования, чтобы социальное партнерство могло наращиваться именно вокруг работы по стратегическому планированию? Насколько реалистичной является в наших условиях реализация функции стратегического планирования в форме Муниципального агентства развития? Как могут быть мобилизованы для этого интеллектуальные, творческие и иные человеческие ресурсы, имеющиеся в данном муниципальном образовании? И так далее.

Наконец, в-третьих, стратегическое планирование как функция муниципального управления должна быть вписана в актуальную ныне рамку устойчивого, согласованного и управляемого развития.

Устойчивого — то есть предполагающего в том числе и то, что управленческий режим нормального функционирования уже достигнут, или может быть достигнут в зоне ближайшего развития.

Согласованного именно посредством социального партнерства, вовлечения активных сообществ в работу по выбору реалистических стратегий развития.

Управляемого — то есть сохраняющего и наращивающего уровень управляемости в основных предметных горизонтах развития.

До последнего времени процесс муниципализации протекал в нашей стране "по нарастающей", "с ускорением". Противоречиво, конфликтно, порою катастрофически, но все же продвигаясь вперед. И вряд ли этот процесс перестанет быть таковым в ближайшее время. Скорее всего, на следующем шаге ключевым звеном в развитии муниципального дела станет не стратегическое планирование, а что-то другое, очевидно, выбор следующего шага и звена развития во многом будет зависеть от того, как пройдет этот нынешний, связанный со стратегическим планированием шаг. Не будем забегать слишком далеко вперед.

Еще раз о сообществах и коммунитаризме

Сохранится ли за концептом "муниципального образования" в России статус аксиоматичности, привьется ли у нас в этой функции концепт "сообщества", или их место займет нечто более близкое русской словесности и строю мысли, покажет будущее. Однако несколько слов о перспективах современного неокоммунитаризма стоит все же сказать.

У коммунитарного подхода, видящего в активных сообществах ресурс развития, есть несколько исторических преимуществ по сравнению с привычным для российских муниципалов социально-террториальным подходом.

Это — оправдавшая себя в западной экономике ставка на активную и наиболее динамичную часть населения, на предпринимательское и инновационное отношение к организации всякой деятельности.

Это — созвучность комунитарного подхода с идеологией гражданского общества и аксиоматикой современной гуманитарной культуры, являющихся, наряду с рыночной экономикой и правовым государством, условиями продвижения к открытому и свободному обществу. И вместе с тем ставка на активные сообщества является стратегической альтернативой системно-технократическим практикам современности, подавляющим человеческое измерение становящегося миропорядка.

Это — проникновение коммунитарных начал в идеологию и практику менеджмента как такового, особенно заметное в технологиях управления персоналом, основанных на концепции человеческого капитала, и в использовании организационной психологией концептов и процедур гуманитарной психотехники.

Наконец, это — наблюдаемое сегодня сращение традиционной, идущей от естественного права "общинности" с основанными на современных информационных технологиях сетевыми макроструктурами и кустовыми микроструктурами, на которых складывается постиндустриальная социальность.

Все это говорит о том, что у диалога разных муниципальных (земских и градских) традиций в мире есть не только будущее, но и творческая перспектива.

Мы надеемся, что публикация данного Руководства станет пусть и малым, но все же шагом вперед на пути плодотворного муниципального диалога.