Шансы России достичь необходимого уровня интеграции на основе так называемой национальной идеи обратно пропорциональны количеству людей и партий, конкурирующих на рынке ее разнообразных версий. Хасавюртовские соглашения в сущности признали, что военная сила не может больше рассматриваться в качестве средства, играющего значительную роль в деле сохранения целостности России. Что же касается других силовых институтов, то они демонстрируют такую степень разложения и бессилия, которая исключает их из числа реальных ресурсов интеграции. Острейший экономический кризис ставит крест на надежде обеспечить искомую целостность за счет восстановления институтов централизованного распределения благ. 

Иными словами, наиболее традиционные для России ресурсы национального сплочения - идеологический (сакральный), репрессивный и распределительный - находятся в столь руинированном и состоянии, что сегодня бессмысленно связывать с ними надежду на восстановление механизмов интеграции. 

Для решения этой задачи главную ставку нужно делать на ресурсы, демонстрирующие тенденцию к динамическому саморазвитию. В их совокупности центральное место занимает право т. е. регулятивный ресурс, основными элементами которого являются законодательство и судебная система. Интеграционный потенциал права вытекает из его способности вносить единообразные нормы регулигования всех областей жизнедеятельности страны. Это позволяет рассматривать правовую систему как мощный ресурс национальной консолидации, способный в обозримой перспективе сыграть ту роль, которую в России традиционно играла система сакральных (религиозных, либо идеологических) символов, разрушенная сегодня почти до основания. 

Но этот потенциал может быть реализован лишь в том случае, если нарождающаяся правовая система будет ограждена от целого ряда вызовов, грозящих привести к ее деградации. 

Одна из самых опасных угроз ее стабильности вытекает из уродливой децентрализации, которая происходит сегодня под флагом превратно истолкованного федерализма. Концетрация властных полномочий на уровне регионов неизбежно порождает разрыв правового поля, чреватый углублением процессов дезинтеграции. 

Две мины замедленного действия грозят взорвать целостность России в долгосрочной перспективе: во-первых, заложенный в Конституции принцип договорного перераспределения полномочий; во-вторых - отсутствие системы санкций за нарушение органами власти субъектов РФ российских законов. 

Оба этих обстоятельства создают благоприятный климат не только для постепенного разрыхления федерации и общего ослабления государства, но и для произрастания в регионах удельных авторитарных режимов, попирающих права человека, нарушающих принцип разделения властей, подчиняющих региональным властям местные СМИ, суды и даже территориальные структуры федеральной власти. 

Нарушения субъектами РФ ее Конституции и законов повсеместно случались и раньше, но с появлением, развитием и укреплением органов местного самоуправления эти нарушения утратили абстрактный характер, потому что они начали вонзаться в живую плоть: порождать конфликты, человеческие трагедии и т. п. 

Характерно, что главными противниками местного самоуправления являются именно те регионы, которые в наибольшей мере демонстрируют центробежные тенденции. В этой связи заслуживает внимания не только беспрецедентная дерзость, с которой руководство Удмуртии приступило к ликвидации законно избранных органов местного самоуправления, но и тот факт, что поддержку ей оказали традиционные законоборцы и получатели привилегий: Татарстан, Башкирия, Бурятия и еще 15 автономных республик. Это - угрожающий симптом, который свидетельствует о переходе противников федерального законодательства к тактике согласованных действий. 

Вызывает сожаление, что даже перед лицом организованного сопротивления со стороны ряда субъектов РФ федеральный центр пока не увидел в местном самоуправлении своего естественного союзника в деле сохраниения единства и целостности страны. Между тем, именно этот институт может поставить на службу федеральным интересам тот политический контингент, который объективно заинтересован в выполнении федеральных законов, - хотя бы по той причине, что от этого зависит само его существование. Центростремительная динамика, имманентно заложенная в институт местного самоуправлени, заставляет причислить его к ресурсам, на которые нужно делать ставку, решая задачу создания новых механизмов интеграции России. 

В этой связи будет нелишним вспомнить, что преодоление феодальной раздробленности в ряде стран средневековой Европы, происходило во многом как результат коалиции королевской власти с самоуправляющимися городскими коммунами, искавшими у тогдашнего “центра” защиты от самовластия удельных князей. Эта анология в применении к современной России не покажется столь уж нелепой, если принять во внимание, что и у нас в настоящее время идет процесс феодализации, под которой надо понимать ничто иное как раздробление государственного суверенитета, его распад на неконтролируемые автономные юрисдикции. Усилиями лидеров ряда республик Россия в обозримой перспективе может превратиться в конфедерацию удельных княжств. 

Лавина губернаторских выборов, прокатившаяся по стране в 1996 году, грозит обернуться новым кумулятивным ударом по всей исполнительной вертикали. Ведь выборы проводились в условиях отсутствия федерального регулирования властных отношений внутри регионов; в сущности, губернаторам был выдан карт-бланш на превращение в царьков. Вопрос о создании новых механизмов контроля за регионами, а значит и новых рычагов управления страной становится для федерального центра вопросом выживания и приобретает пожарный оттенок. 

Возникает настоятельная необходимость в создании института федерального принуждения, суть которого состоит в том, чтобы на основе судебных процедур Президент мог приостанавливать и отменять нормативные акты субъектов РФ, противоречащие российскому законодательству, распускать законодательные собрания, упорствующие в принятии таких актов, а также отстранять от должности глав исполнительной власти, не подчиняющихся решениям судов. 

Необходимо срочно поставить точку в затянувшейся истории лозунга “берите суверенитета, сколько хотите”. Выросшему из него политическому мировоззрению региональных элит федеральный центр должен твердо противопоставить идеологию сбалансированного федерализма. Ее суть - в соблюдении равновесия между децентрализацией и выстроенным на строго правовой основе централизмом. Эта система взглядов базируется на идее равномерной децентрализации, при которой власть не концентрируется в чрезмерных объемах на региональном уровне, а рационально перераспределяется между федерацией, ее субъектами и органами местного самоуправления, не давая ни одному из этих ярусов перевеса, достаточного для разрушения любого другого. При этом за федерацией закрепляются функции контроля, необходимые для поддержания устойчивости всей системы. Только при такой структурной основе федерации можно будет поставить задачу постепенного изживания неравенства субъектов РФ, чему будет содействовать также законодательное регулирование договорных отношений между федерацией и ее субъектами.