Экономическая политика: стратегия и тактика

Что такое современный рынок?

(встреча в редакции с американскими экономистами)

Неудачи рыночного реформирования экономики России, глубокая и длительная депрессия с тяжелыми социальными последствиями во многом объясняются неправильным пониманием особых условий действия рыночного механизма в переходный период и, соответственно, ошибками в экономической политике. Поначалу архитекторы реформ утверждали, что действие рыночного механизма автоматически начинается с того момента, как перестает действовать система директивного планирования и административного управления экономикой. Для этого будто бы достаточно освободить цены и передать государственные предприятия в частную собственность.
Жизнь показала, однако, что современный рынок возникает далеко не сразу и отнюдь не автоматически и что для его становления необходимо более или менее длительное создание соответствующей инфраструктуры при активном участии государства. Более того, и приватизированные предприятия вовсе не сразу начинают работать так, как если бы ими руководили подлинные собственники, и отнюдь не всегда адекватно реагируют на сигналы рынка.
Сейчас, когда эйфория по поводу "свободного рынка" в значительной мере прошла,  большую значимость приобретают вопросы: что же в действительности представляет собой развитый современный рынок, каковы его основные черты и признаки, критерии социально-экономической эффективности и какую роль в экономике должно играть государственное регулирование. Важны здесь и опыт Москвы, и социальные аспекты преобразований в РФ.
Об этом шел разговор за "круглым столом" в редакции журнала "Проблемы теории и практики управления" в июне 1997 г.  (Такая форма обсуждения актуальных проблем стала у нас уже традицией¹).
Но данная встреча - не совсем ординарное событие в жизни редакции, поскольку инициатива ее проведения исходила от наших постоянных авторов - видных американских экономистов, изъявивших желание поделиться своими соображениями по указанной теме.
Встреча прошла под председательством первого заместителя главного редактора журнала Эдуарда Матевосова. Вел "круглый стол" ответственный секретарь журнала Борис Ладыгин. В беседе приняли участие профессор Массачусетского университета Дэвид Котц, профессора Института политических исследований (Вашингтон) Роберт Макинтайр и Дороти Розенберг, министр правительства и начальник управления мэра Москвы доктор технических наук, профессор Кемер Норкин, консультант и корреспондент журнала в Нидерландах профессор Станислав Меньшиков, консультант журнала профессор Вадим Семенов.
Предлагаем вниманию читателей выдержки из выступлений участников "круглого стола".

С.МЕНЬШИКОВ: Предмет обсуждения за нашим "круглым столом" очень широк. Я предлагаю сосредоточиться на крупных вопросах.

В России у некоторых бытует точка зрения, что рынок - это самый совершенный или даже идеальный институт, который сам собой решает все наиболее сложные проблемы экономики, причем без вмешательства государства. Это, как вы знаете, неверная посылка. Самые лучшие и даже самые худшие учебники в США всегда содержат главу или целый раздел, где подробно говорится о той широкой сфере,  в которой  рынок оказывается  неэффективным.  Этот раздел носит наименование  "рыночных провалов" или "сбоев".

С некоторыми провалами, свидетельством которых являются, например, периодические кризисы и спады производства, западные теоретики и практики научились бороться методами активного государственного вмешательства в процесс стихийного образования агрегатного спроса. Другие сбои, связанные с так называемыми экстернальностями (например, загрязнением окружающей среды), требуют специально разработанного законодательства, корректирующего действие стихийных сил рынка. В некоторых сферах, например в отраслях, где существуют естественные монополии, действие свободного рынка противоречит критериям высшей экономической эффективности. Неприменим рынок, как правило, и ко все более растущей сфере социального обеспечения и социальных услуг. Все это - для западных экономистов - азбука, но российская аудитория, как правило, мало знакома с тем, как эти недостатки рынка исправляются в США, Западной Европе или Японии.

Для России основной вопрос - что делать сегодня, как исправлять те ошибки, которые возникли вследствие неправильного понимания рынка. Ведь у нас дело осложняется еще и тем, что рынок создается буквально в считанные годы, а не десятилетиями или столетиями, как на Западе. В результате этих ошибок Россия оказалась в глубоком кризисе. Наш ВВП упал наполовину по сравнению с 1989 г. Как выходить из этого кризиса? Создается впечатление, что экономическая политика правительства все еще нацелена на борьбу с инфляцией, тогда как теперь реальные приоритеты в экономике сменились. Главное - обеспечить рост экономики, рост производства, жизненного уровня. Создается впечатление, что нынешняя политика правительства не учитывает смену приоритетов и все еще старается руководить экономикой по-старому, методами рестриктивной бюджетной и денежной политики. Для стимулирования экономического роста такая политика не годится.

Итак, каким должно быть государственное регулирование в современных условиях - вот один из важнейших  вопросов для российской экономики.

Государственное регулирование - непременное условие перехода к рынку

Д.КОТЦ: Приходилось слышать, что рыночная экономика наилучшим образом функционирует, если полностью свободна от государственного регулирования. Это не соответствует реальностям современной системы. Государство должно играть свою важнейшую регулирующую роль. В США в начале 80-х годов пытались внедрить идею отхода государства от рыночного функционирования. Но тогда США пережили свой самый большой спад со времени 30-х годов. Поэтому на практике от такой политики невмешательства пришлось отказаться.

Позиция невмешательства государства в экономику особенно вредна для страны, которая переживает переходный период. В чем заключается роль государства в экономике при переходе к современному рынку?

Впервые рыночная система возникла в Великобритании в XVIII в. Государство тогда играло довольно значительную, но ограниченную роль. В середине XIX в. к рыночной экономике перешли Германия и США. И в обеих странах государство играло достаточно активную роль как двигатель и гарант рыночной системы.

В конце XIX в. и Япония перешла к рыночному хозяйству при гораздо большей и сильной роли государства. В Японии именно государство создало многие отрасли промышленности. И если посмотреть на успешные примеры перехода к рыночной экономике в XX в., например в Южной Корее, то увидим, что государство и там играет очень активную роль, организуя частное предпринимательство, контролируя финансовые потоки и направляя инвестиции в производство, ограждая национальную экономику от внешней конкуренции².

Есть определенная историческая тенденция к возрастанию роли государства в организации и управлении трансформационным процессом. То, что профессор С.Меньшиков назвал рыночными провалами или сбоями, - проблема близорукости в отношении будущего. В мире развитой экономики чистые рыночные отношения имеют тенденцию блокировать вхождение в рыночную систему новых агентов, оставляя им подчиненные или слабые позиции.

С.МЕНЬШИКОВ: Точнее, рыночная система блокирует вхождение в рынок более слабых участников (тех, которые хотели бы войти, но которым мешают более сильные участники).

Д.КОТЦ: Например, если бы в XIX в. США проводили политику свободного рынка, то оставались бы до сих пор страной экспорта сырья. Конкуренты на мировом рынке не оставили бы нам другого выбора. А между тем в США государство стимулировало развитие обрабатывающей промышленности. И если бы в конце прошлого и начале этого века Япония проводила политику свободного рынка, то она и поныне была бы привязана к экспорту дешевых игрушек. Вместо этого японское правительство содействовало развитию многих технологически передовых отраслей промышленности. Чисто рыночные силы никогда не дали бы такого результата.

Дело в том, что рыночные силы сами по себе не содействуют изменению положения в мировом хозяйстве, для этого требуется сознательное вмешательство. В некоторой степени и частные институты могут содействовать тому же. Например, финансово-промышленные группы в Японии и Германии играли именно такую прогрессивную роль.

Россия входит в мировой рынок своеобразно. У нее обилие природных ресурсов. И действия рыночных сил сводятся пока к тому, чтобы превратить Россию в экспортера природных ресурсов, сделать зависимой от импорта продукции обрабатывающих отраслей. Начиная с 1992 г. можно обнаружить эту тенденцию. То же самое произошло бы с США, если бы не активное участие государства. Но продление такой тенденции в будущем для России грозит гораздо худшими последствиями, так как всего несколько лет назад она имела индустриально развитую, диверсифицированную экономику, высокообразованное население. Превращение такой мощной экономической системы в экспортера сырья принесет социальные бедствия многим россиянам.

С.МЕНЬШИКОВ: Правильно, что Россия была индустриальной, но она же еще была и страной, в которой господствовали социалистические формы центрального планирования, что, конечно, осложнило задачи перехода.

К.НОРКИН: Когда говорим, что Россия должна быстро интегрироваться в мировую рыночную экономику, то это значит, что мы хотим поставить Россию примерно в следующую ситуацию. Представьте себе, что в детский сад пришел здоровенный детина и говорит: "Мальчики, с завтрашнего дня будем конкурировать за завтрак, обед и ужин". Понятно, что слабая страна серьезной международной конкуренции не выдержит.

Что же надо делать? Нужно развивать успех тех российских регионов, которые проводят реформы по другому критерию. Хорошо, что появляются лидеры, которые хотят руководствоваться критериями общенационального и долговременного успеха. Этим лидерам надо оказывать поддержку.

Если в народное хозяйство России встраивается региональная система, ориентированная на долговременные критерии, которая руководствуется тем, что монополию на природные ресурсы нужно использовать, чтобы предоставить своим гражданам рабочие места, перерабатывать ресурсы в готовый продукт, то это ведет к общенациональному долговременному успеху.

Р.МАКИНТАЙР: В России в последние годы проводилась в жизнь наивная идеология "свободного рынка". Обнаружилось несоответствие между текущей макроэкономической политикой, осуществляемой во имя реформ, и порождаемым ею социально-экономическим поведением. Только страна, готовая согласиться с положением экспортера природных ресурсов, может допустить ситуацию, угрожающую здоровью населения. Рост смертности и заболеваемости населения не есть результат загрязнения окружающей среды или исключительно наследие СССР. Необходимы решимость и хорошая организация медицинской профилактики на низовом уровне, чтобы добиться приемлемых результатов.

Проводя негативную экономическую политику, Россия зачастую опиралась на иностранных советников (особенно американских) и зарубежные правительства для оправдания своей ошибочной линии. Со своей стороны иностранные советники, как представители "свободного рынка", контролировавшие крупные потоки капитала и финансовых средств в виде помощи и займов. Одновременно они выбирали себе российских партнеров, исходя из их готовности следовать "компрадорской" линии в собственной стране. И хотя слово "компрадор" не употребляется в США, именно оно - подходящий синоним для обозначения понятий "серьезной рыночной реформатор" и "сторонник свободного рынка", употребляемых в США в дискуссиях о современном положении в России.

К.НОРКИН: Я должен сказать, что мы на своем опыте убедились: ни в коем случае нельзя слепо следовать советам американских экспертов. Продуктивно работать с ними можно, но при этом следует самостоятельно вырабатывать рекомендации, критически подходя к их предложениям, потому что там, на Западе, другой мир, другой народ, другие отношения.

Р.МАКИНТАЙР: В России чересчур много коррупции, и бороться с ней нелегко по разным причинам. Но если уж ее невозможно избежать, то надо сделать так, чтобы в России была "патриотическая коррупция". Это значит, что денежные потоки должны циркулировать внутри страны, а не уходить за рубеж, чтобы не происходило бегство капитала. Между тем, то, что происходит в России сейчас, можно определить как антипатриотическую коррупцию, когда нечестно нажитые капиталы вкладываются не в экономику страны, а уходят за границу.

К.НОРКИН: Это делается только в том случае, если можно и выгодно вывезти доходы от взяточничества.

С.МЕНЬШИКОВ: У меня такое впечатление, что сейчас имеются предпосылки и для вложения таких капиталов с выгодой внутри страны, но российский капитал по разным причинам пренебрегает этими возможностями.

К.НОРКИН: Скверно, когда люди получают деньги коррупционно. Но, что более важно, получая деньги от коррупции, люди должны в каком-то определенном пункте остановиться. Каждый миллиард рублей, который идет коррупционерам, наносит десятикратный ущерб экономике. Наша цель заключается в том, чтобы дать возможность людям получить свою выгоду, но чтобы при этом была 10-кратная прибыль для экономики всей страны. Это и есть то, что условно можно назвать "патриотической коррупцией".

Р.МАКИНТАЙР: Думаю, полезно посмотреть на опыт Южной Кореи. Там достаточно эффективно ограничили бегство капитала за границу, заставив его служить внутренним задачам, прежде всего - экономическому росту. Интересно, что и там далеко не всегда прислушиваются к консультантам из западных стран. Хотя управленческие верхи Южной Кореи были воспитаны в Гарвардском университете, они смогли сказать "нет" многим советам консультантов из США. Причем почти в каждом случае разногласия возникали в основном вокруг роли центрального правительства.

Интересен и японский опыт. В экономике Японии имеются два совершенно самостоятельных мира: высококонкурентный и высокодотируемый. Поддержание устойчивости и эффективности социальной системы в стране требует наличия именно этих двух секторов. Для Японии характерно невероятно сильное вмешательство государства в хозяйственную жизнь. И вместе с тем экономический рост там просто феноменальный. И все потому, что японцы пошли своим собственным путем.

Д.КОТЦ: Многие американские экономисты, которые консультировали Россию и страны Восточной Европы, не учли их специфики. Одно дело - хорошо функционирующая, устоявшаяся система, которая существует, например, в США и Германии, и совсем другое - общества, находящиеся в  переходном состоянии. Впрочем, многое из того, что давалось в качестве советов России западными экспертами, порочно или неверно даже с точки зрения устоявшейся рыночной экономики.

Нужна эффективная макроэкономическая политика

Р.МАКИНТАЙР: Мероприятия, проводимые в рамках эффективной альтернативной политики, - не какая-то научная гипотеза, а самая сущность экономической деятельности во всех развитых капиталистических странах. В гораздо более отчетливой форме их комплекс прослеживается в азиатских странах, позднее других вступивших на путь индустриального развития. Эти мероприятия следует проводить и в российских условиях. Они сводятся к следующему:

ценовой контроль и систематическое субсидирование базовых продуктов питания в пределах обеспечения прожиточного минимума;

селективная, но серьезная и долговременная защита национального рынка;

отход от крайне примитивного монетаризма с его постоянным ограничением рыночного спроса на товары отечественного производства;

тщательное изучение и использование опыта Южной Кореи по субсидированию промышленности и использованию государственной (на 100%) банковской системы в качестве двигателя развития при особом акценте на явный отход от "мягких бюджетных ограничителей";

всеобъемлющий контроль за движением капитала (и денежными трансфертами любого вида).

С учетом потенциально нестабильной ситуации в России можно предложить следующее:

изучать реакцию регионов на политику, проводимую центром. Некоторые полезные идеи заключены в региональной социально-экономической политике с тем, чтобы с ее помощью попытаться смягчить негативные последствия общенациональной шоковой терапии. Известным "антиреформаторским" примером стала Ульяновская область (в 1990-1996 гг.); в других регионах тоже прибегали к сходным мерам;

учесть опыт поселковых и сельских предприятий в Китайской Народной Республике как возможный институционный вариант для российских условий.

Форма коллективного хозяйства советского типа также обнаружила некоторые позитивные черты и значительную устойчивость; можно только удивляться преданности этой форме организации со стороны работников колхозов и совхозов. Тем самым бросается вызов общепринятым представлениям о том, что только частные фермы представляют собой эффективную форму мотивации работников и организации труда в сельском хозяйстве.

Поселковые и сельские предприятия в Китае - наследие периода "большого скачка", когда мелкомасштабная индустриализация в сельской местности составляла часть маоистской стратегии  развития "с опорой на две ноги". Если "большой скачок" обычно и ассоциируется со всеобъемлющим бедствием, которое в сочетании с культурной революцией стоило Китаю потерянных десятилетий развития, то некоторые  аспекты стратегии сельской индустриализации сохранились до сих пор и со временем продемонстрировали свою устойчивость. В 1978 г. на таких предприятиях трудилось 19 млн человек,  производя простые машины и иную относительно нехитрую продукцию.

О китайской экономической реформе часто упоминают в России, но ее редко серьезно обсуждают. Основные ее черты заключаются в следующем:

сохранение крупных государственных предприятий и, где это необходимо, их упорядоченное свертывание;

выявление производств, на которых можно было бы размещать самые новейшие технологии и куда вкладывались бы  реальные инвестиции Западом и Японией, причем в сектор государственных предприятий;

сосуществование различных типов собственности, в том числе наличие поселковых и сельских предприятий, а также обычно упоминаемых прибрежных зон свободного предпринимательства.

Принадлежащие государству и контролируемые местными властями поселковые и сельские предприятия можно считать одной из самых динамичных черт быстро развивающейся китайской экономики. К середине 90-х годов численность занятых на них достигла 60 млн человек, а ассортимент продукции стал широким и приблизился по качеству к экспортному уровню. В 1990 г. эти предприятия производили примерно 25% валового материального продукта КНР и обеспечивали (ко всеобщему удивлению) 15% экспортных поступлений страны. Поскольку они находятся под контролем местных органов власти, их доходы обеспечивают постоянную поддержку сферы социальных услуг и жилищного строительства.

Динамизм и устойчивость этих предприятий опровергают аргументы большинства западных экономических советников, работающих в России, которые утверждают, что для того чтобы добиться успеха, нужно быстро внедрять исключительно формы собственности американского типа. Собственность местного уровня (по типу поселковых и сельских  предприятий) - это реальная  альтернатива  в условиях тупиковой российской ситуации, которая возникла под влиянием так называемого "фискального федерализма" и реформирования предприятий.

Тактика продвижения вперед при неумеренном осуществлении реформы по образцу "свободного рынка" непригодна для России. Не способствует она и сохранению социального мира. Большее внимание к НЭПу и меньшее - к формированию финансовых институтов англо-американского типа повысили бы шансы России на продвижение к цивилизованному и благополучному будущему.

К.НОРКИН: Считаю, что в целом наша главная задача состоит в том, чтобы убедить как можно больше людей в необходимости учета долговременных интересов страны, которые в конечном счете являются их же собственными интересами.

Мы в Москве особое значение в этой связи придаем сохранению  исторического наследия. Потому что если человек перечеркнул свое историческое прошлое, то он живет только текущим днем и не смотрит в будущее. Но если он живет в исторически уважаемом окружении, то, конечно, думает не только о себе, но руководствуется также интересами своих детей и внуков. А это уже  примерно  60-летний период оптимизации, т.е. целый жизненный цикл, а может быть и больше. Чем длиннее цикл, тем надежнее и прочнее результат.

Опыт реформ в Москве

К.НОРКИН: Москва является уникальным образованием. Я работаю под началом Юрия Михайловича Лужкова и могу заверить, что этот человек руководствуется именно интересами долговременного развития. Инвестиции в Москве в совокупности составили в 1996 г. 5 млрд долл только в программы, так или иначе связанные с правительством Москвы. Капиталовложения почти удваиваются каждый год. Когда, например, в США происходит падение инвестиций на 5-7%, это отражает экономическую конъюнктуру. А удвоение инвестиций в Москве имеет слабое отношение к экономической конъюнктуре. Это результат самообучения инвесторов, упрочения политической ситуации, т.е. долговременных факторов.

Более трети российского бюджета поступает из Москвы. Столица, наверное, будет последним недотационным районом в России. Около трех лет назад в стране было 20 недотируемых регионов, теперь только 8. По данным на апрель 1997 г., 43% федерального бюджета поступило из Москвы. Добавлю, что Москва - единственный регион, в котором план по доходам бюджета выполнен более, чем на 102%.  Москва также единственный регион, где нет проблем с задержками пенсий, заработной платы и т.д. Благодаря успешной деятельности Москва имеет высокий рейтинг как заемщик на мировом финансовом рынке. Трудность в том, что Московская городская дума ограничила предел заимствований величиной расходов на обслуживание кредитов. Поэтому мы уже не можем больше одалживать, и сейчас потенциал заимствований распространяем на другие регионы, т.е. другим регионам предоставляем гарантии заимствований для того, чтобы они осуществляли высокоэффективные проекты на кредиты.

Р.МАКИНТАЙР: Профессор К.Норкин говорил о реакции на региональную политику. Значит, несмотря на трудности Москва в отличие от других крупных городов РФ нашла доступ к более крупным финансовым ресурсам. Руководители других регионов должны изучать опыт Москвы. Московское правительство соучаствует в новых инвестиционных проектах. Это очень похоже на то, что последние 30 лет делалось на местном уровне в Китае. Сходно с КНР и то, что полученный доход использовался для того, чтобы инвестировать в  проекты поддержки инфраструктуры, в том числе социальные. Конечно, нет ничего более разного, чем  китайская деревня и Москва. Тем не менее в их деятельности можно констатировать определенное экономическое сходство.

Д.КОТЦ: Насколько можно понять, политика московского правительства весьма отличается от политики федерального правительства. Но ведь есть некоторые направления политики, которые можно осуществлять только на федеральном уровне. Среди них наиболее важные - денежные и фискальные. И пока они проводятся вопреки интересам регионов, последним трудно бороться.

Взгляд на социальные аспекты
рыночных преобразований в РФ

Д.РОЗЕНБЕРГ: Просматривая статистику продолжительности жизни и медицинского обслуживания в России за последние пять лет, поневоле приходишь к выводу, что приводимые данные сравнимы только с периодом войны или национальной катастрофы. Классическая сфера, в которой функционирование рынка проявляется наиболее неудачно, - социальная, особенно здравоохранение. Убеждена, что нельзя говорить о категории экономической эффективности, не учитывая социальных последствий и социальной дисфункциональности принимаемых мер.

Мы знаем из истории, что реформы в социальной сфере никогда не предпринимались исходя из благотворительности или христианской морали. Они, как правило, исходили из политических соображений. Классический пример - реформа Бисмарка, который в конце XIX в. ввел пенсионное обеспечение, страхование по безработице и медицинское страхование. Эти реформы были введены для того, чтобы упредить социальную революцию, перехватить социальные инициативы у тогдашних немецких социал-демократов.

Важная причина для введения социальных программ, например таких, как программа общественного здравоохранения, - стремление правящих кругов предупредить возникновение массовых эпидемических заболеваний или же сократить ущерб, наносимый окружающей среде. Напомню, что программы массовой иммунизации населения убыточны с точки зрения финансовой, но зато очень эффективны в долгосрочном социально-экономическом плане. То же самое можно сказать об общественном образовании.

По продолжительности жизни и здравоохранению статистика России неутешительная. Чересчур высокая смертность сейчас относится не только к пожилой части населения. Очевидна также плохая структура питания, недостаток белков и т.п. Люди не могут позволить себе потреблять высококалорийные, ценные питательные продукты.

Часть проблем здравоохранения вращается вокруг инвестиций. Со времен Горбачева возник серьезный дефицит  медицинских препаратов. В Россию традиционно поставлялись медикаменты из ГДР и Венгрии. Но с 1989-1990 гг. переход на закупки медикаментов за твердую валюту вызвал дефицит лекарств. Россия осталась без собственной фармацевтической промышленности.

Далее. Сейчас минимальная пенсия составляет 50% прожиточного минимума. Даже если пенсии будут выплачиваться полностью, предлагаемая правительством социальная реформа предусматривает вычеты из пенсий, если у пенсионеров будет дополнительный заработок. А это значит, что пенсионеры в своей массе не смогут достичь прожиточного минимума.

План социальной реформы предполагает сокращение государственных субсидий на транспорт и оплату жилья, а также значительное увеличение платы за коммунальные услуги. Неясно, какая в этом заключена логика, если большая часть населения и сейчас не в состоянии оплатить эти услуги, внести квартирную плату.

Речь должна идти о том, чтобы контролировать и при необходимости корректировать материальное положение каждого пенсионера. Это предполагает установление определенных стандартов, системы сертификации личных потребностей, создания системы социальной поддержки. Пока этого в России не существует и не планируется.  Последствия же отрицательно скажутся более чем на целом поколении россиян. Судя по наметкам социальной реформы, нет намерения выправить положение, упредить ухудшение ситуации.

Если Россию на Западе воспринимают только как источник природных ресурсов для мирового рынка, то хотела бы добавить, что сюда нужно включить и экспорт трудовых ресурсов. Россия  стала источником  дешевой рабочей силы для других стран. Если Россия будет восприниматься как источник экспорта природных ресурсов, то усилится и тенденция к экспорту рабочей силы. Но если, наоборот, будут стимулироваться отечественное производство и занятость внутри страны, а также продажа готовых изделий на мировом рынке, то положение изменится коренным образом в лучшую сторону. Мое предложение сводится к тому, чтобы инвестиции сделать частью широких программ по предупреждению безработицы, для организации общественных работ, сохранения исторического наследия, возрождения или организации собственной фармацевтической промышленности и развитию системы образования и здравоохранения, охране окружающей среды.

Выводы и предложения

К.НОРКИН: Если пошутить, то у меня такое впечатление, что я нахожусь на заседании правительства Москвы.  Все, о чем здесь говорится, в том или ином виде воспроизводится и на заседании правительства Москвы. Это именно то, что нас беспокоит. Зачастую мы расходимся по этим вопросам с федеральным правительством.

Нас очень беспокоит состояние здоровья населения. Мы  не раз публично адресовали соответствующий упрек федеральному правительству. Должен отметить, что в Москве уже два года рождаемость превосходит смертность. Мы специально следим за этим показателем, считая, что это -наша ответственность.

Что касается изучения китайского опыта, однозначно - он полезен. Профессор Р.Макинтайр прав, когда говорил, что интересные формы собственности присутствуют в китайских сельских общинах. Москва сделала ставку на малый бизнес, а малый бизнес в городе - примерно то же, что сельскохозяйственная община в деревне. И если бы мы несколько лет назад не сделали ставку на малый бизнес, то лишились бы сейчас 50% городского бюджета. Если бы не провели приватизации по-своему, то лишились бы еще 20% своего бюджета, и в результате имели бы только 30% того бюджета, который сейчас есть.

Я впервые встречаю среди американских специалистов адекватное понимание наших проблем, но должен сказать, что само по себе это понимание не является откровением. Зато оно говорит о том, что с такими специалистами полезно сотрудничать в будущем, чтобы выявлять более глубокие связи и искать продуктивные рецепты, как преодолеть те трудности, которые мы видим примерно одинаково.

Д.КОТЦ: В условиях капиталистической рыночной системы предполагается, что небольшой процент населения становится  весьма состоятельным, но из этого следует экономический прогресс и в пользу остального населения. В России огромное обогащение немногих идет без пользы для большинства населения. Хорошо, что в Москве и некоторых других регионах проводится иная политика. Я только могу надеяться, что когда-нибудь в не столь отдаленном будущем радикальным образом изменится политика федерального правительства.

Когда Китай только начал проводить политику строительства рыночной экономики, западные эксперты посещали страну так же, как они посещают Россию. Американские, английские эксперты рекомендовали Китаю проведение такой политики, которую они сейчас предлагают России. Они рекомендовали немедленную приватизацию, сокращение государственных расходов и так далее. Китайцы слушали очень вежливо, благодарили западных экспертов за "мудрые" советы и игнорировали их.

С.МЕНЬШИКОВ: Дискуссия была очень интересной. Тут трудно с чем-то не согласиться. В частности, были очень четко определены некоторые особенности роли государства в современной России, в том числе и такие, которые у нас явно игнорируются. Очевидно, что государство недостаточно защищает отечественный рынок, притом что далеко не вся экономика созрела для тесной интеграции в мировое хозяйство. Необходимо проведение хорошо разработанной промышленной политики, что подразумевает активную поддержку определенных отраслей, а подчас и защиту их от собственного федерального правительства.

Как здесь правильно отмечали, макроэкономическая политика федерального правительства слишком часто находится в противоречии с насущными интересами регионов. Последние вынуждены защищаться, но изолировать себя от остальной страны они не в состоянии. Это противоречие является сейчас одним из важнейших тормозов общего экономического развития России. Макроэкономическая политика должна быть повернута в сторону экономического роста, ее приоритеты должны быть срочно скорректированы.

Совершенно определенно здесь говорилось о явной неудовлетворительности социальной политики федерального правительства, что наносит долговременный ущерб здоровью населения, перспективам его нормального воспроизводства. Очень интересные данные сообщили зарубежные коллеги о западном опыте социальной политики, который у нас пока игнорируется.

Много было сказано и о необходимости учитывать китайский опыт. Действительно, у нас мелкий и средний бизнес (особенно в производственной сфере) находится в тяжелом положении, пользуется слабой поддержкой государства. Правительство Москвы об этом заботится, и правильно делает, но ведь не всем регионам это под силу, так как этому противодействует негативное направление политики федерального правительства.

Думаю, что наша дискуссия окажется полезной читателям, в том числе менеджерам, директорам предприятий, администраторам регионов. Ведь многое могут сделать для возрождения России именно они, даже если условия на федеральном уровне для этого пока неблагоприятны.

¹См.: Проблемы теории и практики управления. - 1992. - № 3. - С.35-41; 1994. - № 3. С.6-14; 1995. - № 2. С.8-15.
²Об экономическом развитии Южной Кореи см. статью В.Семенова в этом номере.