Экономика и менеджмент: проблемы взаимодействия

Перевернутая пирамида

Догматизм, господствовавший долгие годы над экономикой, проявил себя во время проведения рыночных реформ, считает академик РАН Д.Львов. Если раньше на флаге таких деятелей от науки господствовал лозунг “Учение Маркса всесильно, потому что оно верно”, то теперь на нем написано: “Монетаризм – единственное учение, которое может нас привести к процветанию”. Если бы не было монетаризма, то возник какой-то другой фетиш, которому так же стали поклоняться. Но жизнь состоит не из штампов, она гораздо сложнее.

В центре исследований должен быть поиск ответа на вопрос: какая экономика построена за годы реформ? Раньше мы имели представление о плановом хозяйстве, знали закономерности его развития, механизм управления, а значит, и могли реагировать на экономические процессы. А что за система появилась сейчас? Нам говорят: это рынок. Следовательно, к прошлой командно-плановой системе он отношения не имеет. Но если внимательно анализировать то, что делается, то обратим внимание на такой факт: наша экономика ни на один нормальный рыночный сигнал не реагирует. Выходит, это не рынок, а его виртуальный образ, который не похож на классические модели.

По классической науке приватизация – краеугольный камень рыночной экономики. В РФ сейчас более 80% негосударственных предприятий. Казалось бы, такое изменение формы собственности должно вести к росту эффективности производства. Но этого не происходит. Если в 80-е годы мы по производительности труда отставали от США в 4,5 – 5 раз, то теперь почти в 7 раз. По энергопотреблению и другим затратоотдаточным показателям падение составляет 30 – 37%. А это уже гораздо опаснее, чем просто спад производства.

В классической рыночной экономике нет и такого феномена, как натуральный сектор. У нас же на смену очередям за товарами пришли непривлекательные очереди за деньгами, хотя в нормальных рыночных отношениях предприятие не может функционировать без кредитов и займов под свои активы.

Все эти годы мы руководствуемся директивой Вашингтонского консенсуса о жестком регулировании денежной массы. В результате за первые восемь лет реформ цены изменились в 2,8-3,5 тыс. раза, а денежная масса стала в 280 раз меньше. Появился новый бурно развивающийся сектор – финансовый. Произошедшая деформация экономики, в частности снижение эффективности производства и ограниченность реального сектора, привели к тому, что денежная масса начала перетекать в этот чисто спекулятивный сектор. В результате мировая финансовая система сейчас выглядит перевернутой пирамидой. Нижняя, узкая ее часть – это реальный сектор, на долю которого приходится 12-14% всего объема мирового финансового оборота, а верхняя, широкая часть – спекулятивный капитал, где деньги существуют ради денег, охватывая более 2/3 всех активов.

Россия сделала большую ошибку допустив на внутренний рынок иностранных лиц – нерезидентов и тем самым открыв канал для спекулятивных капиталов, с которыми слабая национальная экономика не смогла справиться.

Парадоксы рубля

Один из важнейших показателей “здоровья” национальной финансовой системы – соотношение долговых обязательств и золотовалютных запасов страны. Именно этот показатель в 1971 г. указал на трещину в американской финансовой системе, когда США официально признали невозможность погашения своих обязательств за счет золотовалютных резервов, которыми располагали. После этого появилось новое соглашение, утвердившее новый механизм финансового управления миром, который функционирует и сейчас. Тем не менее золотовалютные резервы играют существенную роль в стабилизации.

Как сообщил академик Д.Львов, в 1996 г. группа ученых под его руководством проанализировала финансовую систему США. При этом в числитель были включены золотовалютные запасы, а в знаменатель – денежная база плюс обязательства внутреннего долга, который в принципе может быть востребован в любой момент. Это соотношение составило 4%, т.е. в американском долларе только 4 цента имеют реальное золотое наполнение. Те же расчеты, проведенные для России, дали 41%. Другими словами, российский рубль оказался почти наполовину обеспечен золотовалютными резервами ЦБ и таким образом должен быть более устойчив, чем американский доллар.

Комментируя этот парадокс, академик заметил, что привязка к материально-вещественным параметрам – существенный, но не единственный фактор стабильности экономики. Показатель тому – отсутствие в США фетиша золотых запасов. “Я не знаю каких-либо существенных сбоев в мировой финансовой системе, хотя и говорили о кризисе в Латинской Америке и Южной Корее. Это были эпизоды на фоне в общем-то стабильной западной системы”, – подчеркнул академик Д. Львов.

Участники форума отметили, что сегодня в мире сложилось четкое представление о России как о стране-банкроте. На самом деле у нашей страны есть другой образ, который скрывается от мировой общественности, образ страны несметных богатств и возможностей. Это видно даже из элементарных расчетов. Достаточно взять всю произведенную продукцию, в том числе газ, нефть, электроэнергию, оценить мультипликатор взаимодействия между отраслями, пересчитать все это в мировых ценах и мы увидим другую страну с годовым доходом 60-80 млрд долл., что в 2-3 раза превышает государственный бюджет 2000 г. Но где же эти деньги? Куда они ушли, видно из отчетов. Графа “Ошибки и пропуски” показывает 8-9 млрд долл., “Задолженность за поставку продукции” – 10 млрд, “Возврат кредитов”, якобы полученных за рубежом, – 50 млрд долл. за пять лет. Эта разница в 20-40 млрд долл. в год и есть цена криминализации экономики, которую у нас называют рынком. Так что у России, действительно, два образа: она богатая для олигархов (3-5% населения) и бедная для остальных.

Далее. Реформы не пойдут пока не будет разрешена главная диспропорция, доставшаяся от прежней системы, отношение низкой зарплаты к низкой производительности труда. Проблема усугубилась. Если в сопоставимых ценах месячная зарплата в 1991 г. составляла 598 руб., то в 1998 г. она уже равнялась 182 руб., т.е. почти в 3 раза реальная зарплата стала меньше.

Что может объединить Россию?

Анализ, сделанный участниками конференции, показал, что за время реформ (1991- 1999 гг.) коэффициент дифференциации населения (10% самых богатых к 10% самых бедных) вырос в 6,5 раза. Еще больше разрыв в уровне жизни по регионам, где он достигает 240 раз, тогда как разница в доходах населения в различных странах ЕС в 12 раз меньше. Можно ли говорить, что российские регионы представляют одну страну, спрашивали докладчики. И есть ли “скрепа”, способная соединить в одно целое эти части?

Ответ был один: такая “скрепа” есть. Это – успешное решение проблемы собственности, связанное с другим вопросом – о вкладе в прирост нераспределенного дохода. Классическая формула здесь такова: эффективность российской экономики определяется, во-первых, трудом в широком понимании этого слова, предпринимательским риском; во-вторых, вложенным капиталом; в-третьих, территориальным расположением России. Если принять за 100% чистый доход страны, то на долю труда приходится только 5% дохода, капитал дает 12%, а весь остальной прирост – более 80% – создает рента, т.е. то, что не требует от получателя предпринимательской деятельности, другими словами – от Бога, а поэтому должно принадлежать всем. Следовательно, Россия – это страна, живущая за счет своего природно-ресурсного потенциала. К сожалению, в ходе приватизации эта рента присвоена 5% населения, а власть стала охранять эту незаконную приватизацию.

По-иному поступили в Норвегии, где на шельфе Северного моря налажена добыча нефти. За счет доходов от этого общенационального источника там открыт фонд поколений, который перечисляет деньги от доходов по эксплуатации скважин на лицевой счет каждого жителя страны. На Аляске жители ежегодно получают до 1200 долл. лишь за то, что живут там, где добывается нефть. Аналогично поступили в Объединенных Арабских Эмиратах. А в России ничего этого нет. Хотя создание таких фондов за счет общественного достояния (добычи нефти, газа, работы электростанций и т.д.) – реальная объединяющая идея. Переход от всем надоевшей системы, уводящей страну в пропасть приватизации, к системе общенародного имущества, где все жители страны имеют равные права на национальный дивиденд, способен объединить народы России, восстановить социальный мир.

Для экономики большое значение имеет умелое управление государственным имуществом, находящимся в федеральной собственности. Анализируя ситуацию, заместитель начальника департамента аппарата правительства РФ С.Багров остановился на трех его видах – имуществе унитарных предприятий, федеральных пакетах акций АО и недвижимости. По словам чиновника, в стране насчитывается около 14 тыс. унитарных предприятий, очень дифференцированных по финансовому состоянию. По сути, лишь 1/3 этого числа можно назвать предприятиями в прямом смысле этого слова. Право государства на управление ими, а следовательно, на получение части прибыли от их деятельности предоставлено Гражданским кодексом РФ, но на деле ничего кроме налога не получает. Это объясняется, во-первых, нечеткостью правового положения предприятий, сложившегося после приватизации, во-вторых, низкой квалификацией менеджеров. Для повышения эффективности и прозрачности деятельности этих фирм в правительстве разрабатываются нормативные акты, регулирующие положение унитарных предприятий в структуре российской экономики. Решено также установить ряд показателей (хотя и не директивных), на основе которых будет производиться оценка деятельности предприятий и его менеджмента. Ежегодно там будут проводиться и аудиторские проверки. Предполагаются и другие меры, призванные жестко контролировать управление имуществом.

Приняты решения в отношении пакетов акций, с помощью которых государство управляет акционерными обществами. Сегодня АО с государственным участием около 4,5 тыс. Федеральные пакеты акций также дифференцированы по удельному весу – от 5 до 100%, поэтому подходы при выборе инструментов управления различны. Но перспектива здесь такова: роль государства в управлении АО будет повышаться путем укрупнения федеральных пакетов акций тех обществ, которые признаны стратегическими (их примерно 1 тыс.). Деньги на эти цели предполагается получать от продажи мелких пакетов или выделять из госбюджета. Кроме того, правительство намерено не назначать чиновников в органы управления АО, которые, как правило, заняты на основной работе, а создать специальный корпус управленческих работников – представителей государства в АО. Будучи на госслужбе эти подготовленные менеджеры будут способны квалифицированно отстаивать интересы государства в коммерческих организациях.

Наконец, намечается поворот к лучшему и в третьей форме госсобственности – федеральной недвижимости. По данным инвентаризации, это 337 млн. м², из которых 60% принадлежат унитарным предприятиям. Оставшаяся часть не подлежит продаже, она рассматривается как объект инвестирования или сдачи в аренду на выгодных для государства условиях.

Поддержав курс на повышение эффективности управления государственным имуществом, о котором говорил представитель аппарата правительства, вице-президент Международной академии менеджмента, профессор В.Павлов обратил внимание на необходимость усиления борьбы с искусственным банкротством государственных предприятий. По его данным, сегодня к процедуре умышленного их разорения подводятся до 90%. Таким образом, идет вторая волна перераспределения федеральной собственности, которую уже после второй продажи нельзя национализировать, а можно только выкупить. Поэтому первым шагом, препятствующим искусственному банкротству, должна стать ревизия работы предприятия, проводимая независимой аудиторской конторой.

Региональная декомпозиция

В выступлениях участников конференции неоднократно звучала мысль, что Россия как страна не может существовать без согласованного взаимодействия регионов. Но как это сделать? По словам начальника управления мэра г. Москвы доктора экономических наук, профессора К. Норкина, самое простое решение – централизованное государство. Но этот путь уже использован. На первых порах он ведет к усилению страны, а потом мощная государственная монополия начинает деградировать со скоростью примерно 4% в год. Это происходит потому, что чересчур мощный центр подавляет инициативу и предприимчивость. В России это обострялось и тем, что дифференциальная ресурсная рента присутствовала в неясных расчетах. Но инициатива и предприимчивость немыслимы без свободы. Как только в условиях большой разности экономического развития регионов их руководители получают право на принятие решений, возникает тенденция противодействия действиям центра.

Как найти “золотую середину”? На Западе на уровне небольших городов регионов решение найдено: это – нормативное зонирование территорий, которое предписывает арендатору или собственнику порядок использования своей территории.  Нам, по существу, нужно подняться на более высокую ступень такого зонирования – в рамках государства. Причем опыт такой был в форме планирования народного хозяйства, межрегиональной кооперации и разделения труда. Более того, его сейчас повторяют транснациональные корпорации, а в более широком плане – страны ЕС. Главное изобретение ЕС состоит в том, что, образовав некий финансовый фонд союза, они взяли на себя обязательство: если свободная конкуренция разрушает рабочие места в каком-либо регионе, то за счет инвестиций этого фонда создаются новые, не менее привлекательные предприятия. Так надо поступить и в России. В качестве правил взаимоотношений регионов следует ввести порядок, при котором, во-первых, формируется фонд обеспечения занятости продуктивного населения, во-вторых, если в регионе ресурсы превосходят естественный уровень, а собственником природного дара является не регион, а человек, эксплуатирующий в интересах общества этот божий дар и получающий за это от общества какие-то дополнительные деньги, то это было бы хорошим ограничителем свободы местных властей. Принимая решения в условиях определенной свободы, они бы содействовали процветанию страны в целом.

Тем не менее в последние годы в субъекты РФ передается все больше полномочий, в первую очередь в сфере социальной политики, однако этот положительный процесс не сопровождается соответствующим расширением финансовых возможностей регионов. По словам председателя правительства Республики Калмыкия А. Дорждеева, это не только не стабилизирует, а нередко и обостряет социальную напряженность. Поэтому упорядочение финансовой поддержки субъектов РФ и межбюджетных отношений в целом – не только один из назревших вопросов, но и важное условие дальнейшего углубления реформ и укрепления российской государственности.

Корень проблем лежит, во-первых, в финансовой слабости предприятий, их пораженности экономическим кризисом. В отдельных республиках (Алтай, Саха, Бурятия) более половины предприятий являются убыточными, причем в большинстве случаев не осуществляется их банкротство. Во-вторых, жесткие меры по стабилизации финансовой системы снизили уровень реальных доходов населения. В-третьих, отсутствие эффективных стимулов повышения доходности территориальных бюджетов привело к росту хронически дотационных регионов, а их плановое выравнивание за счет дотаций и субвенций создало у органов власти иждивенческие настроения и не способствует развитию их хозяйственной инициативы.

Как показал анализ, сделанный А.Дорждеевым, в консолидированных бюджетах субъектов РФ собственные доходы составляют от 30 до 33%, а средства бюджетного регулирования – от 67 до 70%. Ясно, что при таком соотношении о действительной самостоятельности регионов говорить не приходится. В этой ситуации, по мнению премьер-министра Калмыкии, магистральным направлением совершенствования межбюджетных отношений должен стать постепенный переход от их приоритетной направленности на дотационное выравнивание уровней обеспеченности регионов к преимущественному созданию условий для укрепления их бюджетной самостоятельности, обеспечения заинтересованности региональных и местных властей в развитии собственных источников доходов. Что касается механизма финансовой поддержки регионов, то здесь должен быть осуществлен переход от господства уравнительных и нормативно-долевых методов установления ее размеров к гибкому применению комбинированного подхода в выборе методов бюджетного регулирования на основе определения приоритетности территорий и разнообразия форм такой поддержки.

Психология менеджера

Роль управления и самих управленцев чрезвычайно выросла, подчеркнул президент Международной академии менеджмента, академик РАН С.Ситарян. Мировой опыт показывает, что управленческая власть все в большей степени концентрируется в руках менеджеров, хотя юридически они, как правило, не имеют отношения к собственности, которой руководят. Поэтому руководители предприятий, финансовых и торговых организаций должны ясно представлять экономическую ситуацию, механизм взаимодействия всех субъектов воспроизводственного процесса, а также цели, задачи и свое место в реализации стратегии ведомства или предприятия. В противном случае результат работы коллектива может быть плачевный или будет достигнут с большими потерями.

Развивая эту мысль, генеральный директор Центра исследований экономической политики, профессор Д. Цагарели заметил, что в странах СНГ в настоящее время существует ряд институтов по подготовке менеджеров, но их квалификация остается крайне низкой. Субъективная причина этого – устаревшая методическая литература, обобщающая опыт 50-60-летней давности. Практика показала, что капитализм без ограничительных механизмов ведет к разрушению экономики. Поэтому в систему внутрифирменного управления прочно вошло планирование, а государство начало заниматься регулированием социальных процессов. Приоритеты общества стали превалировать над узкими интересами компаний. Не отменяя основные устои капитализма, институциональное управление проникло во все подсистемы экономики. Тем не менее учебники и учебные программы по-прежнему ориентируются на стихийный конкурентный рынок, которого уже нет и в помине.

Объективная причина низкой квалификации менеджеров заключается в своеобразном развитии реформ в России. Во-первых, ведение частного бизнеса невозможно без обмана государства и партнеров, а, во-вторых, государство грубо вмешивается в дела экономики. В таких условиях сформировался тип менеджеров, который свою цель видит в умножении личного богатства, не обращая внимания на пагубные последствия таких действий для национальной экономики. В сущности, это развило феномен, который называется экономикой физических лиц.

Очевидно, что необходимо развернуть политику в сторону роста национальной экономики. Следствием должен быть рост доходов предприятий и частного бизнеса, а в конечном счете – умножение национального богатства. Решение такой задачи развернет современных менеджеров в сторону национальных интересов, избавит их от деформации психологии, которая стала отражением квазирыночной экономики.

Обзор подготовил
П.Шинкаренко
редактор-консультант