Уроки пятилетней экономической трансформации в России

ДЭВИД М.КОТЦ
профессор,
факультет экономики Массачусетского университета
(США)

• В докладе Всемирного банка "От плана к рынку" нет четкой логики в оценке стратегии перехода
• Управляемая государственная стратегия переходного периода демонстрирует преимущества перед неолиберальной
• Смена стратегического курса в России позволила бы изменить разрушительное направление экономического развития

Исходные условия
и итоги развития России и Китая

В отличие от резкого спада в странах с переходной экономикой впечатляющие итоги роста в Китае в докладе Всемирного банка "От плана к рынку" относятся в основном на счет "благоприятных исходных условий страны". Главные различия в исходных условиях сравниваемых стран сводятся к тому, что в Китае более низкий уровень душевого дохода, гораздо более высокая доля работающих в сельском хозяйстве (71 против 13% в России), намного более скромная сеть социального обеспечения, более децентрализованные экономика и политическая структура и меньшая степень перекрестного субсидирования. В докладе делается вывод, что "различия в исходных условиях и структурных характеристиках в большой мере объясняют различия в итогах переходного процесса", и добавляется: "правильная смешанная модель реформ должна отражать исходные условия и поэтому не может быть просто распространена на столь отличающиеся друг от друга страны, как Китай и Россия".

Хотя указанные различия, возможно, предполагают наличие у Китая потенциала для достижения более быстрых темпов роста в переходной период, чем у России, трудно понять, как исходные условия могут объяснить коллапс, переживаемый Россией.

Действительно, в следующем разделе доклада, где речь идет о крушении производства в странах ЦВЕ и СНГ, указывается на три основных фактора - сдвиги в спросе, обусловленные либерализацией; крушение СЭВ и Советского Союза и прекращение поставок в связи с исчезновением централизованного планирования; опережающее развитие новых рыночных институтов. Первый и последний из этих факторов - это аспекты неолиберальной стратегии, которых избегал Китай. Однако отсюда не делается вывод о ключевой роли избранной стратегии. Возможность того, что достижение "чрезвычайно устойчивой стабилизации" могло сыграть отрицательную роль (причем, вероятно, в течение нескольких лет), отбрасывается со ссылкой, что практика не подтверждает подобного предположения. Но этот вывод остается неподкрепленным.

Неизбежна ли неолиберальная стратегия перехода для России?

Чтобы отмести предположение, что стратегия перехода Китая может быть лучшей, в докладе приводится аргумент об отсутствии возможности использования Россией управляемой государственной стратегии. Утверждается, что "наличие двух моделей перехода от плановой экономики к рыночной не означает, что любая страна в состоянии сделать между ними выбор". Говорится, что Россия по примеру Китая не могла следовать управляемой государственной стратегии и что неолиберальная стратегия - единственный путь, которым можно было воспользоваться. Это объясняется двумя причинами. Первая состоит в том, что "в результате прежних попыток проведения частичных реформ в ... Советском Союзе не удалось повысить эффективность главным образом из-за того, что они были слишком ограничены в отношении стимулов". Если оставить в стороне вопрос, были ли частичные реформы конца 80-х годов в Советском Союзе созвучны китайской стратегии, то утверждение об ограниченном характере прежней попытки едва ли доказывает, что потерпели бы неудачу более настойчивые шаги, нацеленные на проведение альтернативной стратегии⁷.

Вторая и, возможно, более убедительная причина, приводимая в обоснование неизбежности проведения неолиберальной стратегии в России, заключалась в том, что "ко второй половине 80-х годов советская плановая экономика распалась изнутри". При этом условии выбор в пользу плановой экономики как базы для постепенного формирования нового негосударственного сектора уже заведомо исключался и не оставалось иной альтернативы кроме неолиберальной стратегии, предполагающей быстрое превращение старой дезинтегрированной системы в приватизированную рыночную. Однако подобное толкование событий не согласуется с исторической канвой. Утверждение, что экономическая дезинтеграция обусловила применение неолиберальной стратегии, противоречит историческим фактам, согласно которым к такому положению дел привело именно решение об использовании такой стратегии.

В Советском Союзе в течение 1990-1991 гг. власть постепенно переходила к политической коалиции, высказывавшейся в пользу принятия неолиберальной стратегии перехода. Используя свое господствующее положение в правительстве Российской Федерации (в ту пору федеративной республики в составе Советского Союза), эта коалиция постепенно отбирала политическую и экономическую власть у союзного правительства, вела дело к распаду советского государства и одновременному упразднению централизованного планирования как в Советском Союзе, так и в России.

Централизованное планирование распалось вовсе не в силу некоего неизбежного экономического процесса, и неолиберальная стратегия не была единственным вариантом выбора⁸; оно было разрушено политическими действиями для осуществления такой стратегии⁹. Нет убедительных причин предполагать, что если бы политическое развитие пошло по-иному и если бы власть находилась в руках лиц, стремившихся по аналогии с Китаем воплощать в жизнь управляемую государственную стратегию, такая стратегия была бы невозможна в России¹⁰.

Искажение стратегии
переходного периода в Китае

В докладе постоянно в ложном свете представляется стратегия переходного периода в Китае, как если бы это был просто вариант стратегии, которым пользовались другие страны. Подход Китая характеризуется как модель "частичной и пофазной реформы". Предполагается, что этот подход в основном предусматривает осуществление тех же шагов, что и неолиберальная стратегия. Между тем отличие заключается в том, что в Китае реформаторские шаги делались последовательно и более постепенно, а не в совокупности и сверхбыстро.

При рассмотрении концепции китайской модели упускается из виду тот факт, что это кардинально иная стратегия, а не просто замедленная и менее последовательная версия неолиберальной стратегии. Китай "не опоздал" с упразднением централизованного планирования, приватизацией или ортодоксальной стабилизационной политикой - он просто этого не делал. Его стратегия не требует подобных шагов. Если рассматривать стратегию Китая как вариант стандартной стратегии, представляется невероятным, чтобы это могло стать основным аргументом, объясняющим кардинально иные результаты, достигнутые Китаем.

Добился ли Китай достижений вопреки,
а не благодаря своей стратегии?

Вопрос об опыте переходного периода в Китае представлен в докладе следующим образом: "Почему Китай проводил реформы частично, по стадиям и все же добился быстрого роста?" Это считается "загадкой", поскольку авторы полагают, что стратегия Китая явно хуже, чем неолиберальная.

Как указывалось выше, в докладе дается ответ на эту "загадку": быстрый рост в Китае приписывается благоприятным исходным условиям, главным образом тому, что это слаборазвитая и не столь централизованная страна. Авторы убеждены, что стратегия перехода Китая скорее представляла собой препятствие, а не служила подспорьем. Они утверждают, что "институциональное развитие ... имеет решающее значение для поддержания реформаторских импульсов" в Китае, и озабочены тем, что он отстает в этом смысле, что "китайские банки ... менее ориентированы на рынок, чем банки ЦВЕ", что "большой объем кредитов ... все еще распределяется согласно централизованному плану кредитования". Авторы явно не считаются с вероятностью содействия государственной кредитной системы Китая достижению очень высоких темпов внутренних капиталовложений - в отличие от низких показателей инвестиций в странах ЦВЕ, где кредитная система ориентирована на рынок.

В докладе также выражается озабоченность тем, что в Китае имеется "государственный сектор, который остается тормозом для экономики". Почему это тормоз для экономики, не поясняется. Вероятно, потому что ответ считается очевидным: государственные предприятия изначально хуже, чем частные, и должны тормозить экономическое развитие. Между тем этот "тормоз для экономики" начиная с 1978 г. не только возрастал столь же быстро, как и общее производство, но и обеспечивал стабильный, надежный источник вложений, а также рынок сбыта продукции для нового негосударственного сектора.

Уроки, не подкрепленные доказательствами

Авторы делают выводы в поддержку неолиберальной стратегии перехода, которые явно не вытекают из представленных в самом докладе доказательств. В нем содержится предупреждение, что при осуществлении стратегии, в которой сочетается планирование и рынок, "индивидуумы и компании будут иметь сильный стимул для извлечения экономической ренты". Однако стремление к извлечению ренты - гораздо более серьезная проблема в России, чем в Китае. И неудивительно: ведь неолиберальная стратегия имеет тенденцию ослаблять государство, которое в этом случае не в состоянии упреждать "рентоориентированное" поведение, проявляющееся при быстрой, проводимой по распоряжению сверху приватизации. В противовес этому при управляемой государственной стратегии стимул к получению прибыли индивидумами скорее канализируется в направлении открытия новых производственных предприятий, а не присвоения уже существующих активов, которые затем можно быстро разворовать.

В докладе говорится, что реальность "явно подтверждает благоприятный эффект устойчивых и последовательных реформ". Тем не менее самыми успешными считаются реформы в Китае, хотя, по мнению авторов, китайский подход не последователен, так как сочетает план и рынок, государственную и негосударственную собственность, фиксированные и свободные цены.

В приливе великодушия авторы допускают, что "реформаторы из стран Восточной Азии, ЦВЕ и СНГ могут извлечь уроки из опыта друг друга". Что же можно извлечь из опыта Китая? Оказывается, это "значимость для роста и эффективности доступа на рынок новых участников, высвобождение конкурентных сил и реструктуризация сельскохозяйственного производства". Однако Китай успешно проводил эти мероприятия используя совершенно иную, худшую, по мнению авторов, стратегию переходного периода. Ведь при ее осуществлении сохранялись черты централизованного планирования, некоторый контроль над ценами, избегалась жесткая денежная политика, не приватизировались ни предприятия, ни земля, государство распределяло кредитные средства, контролировало процентные ставки и селективно ограждало национальных производителей от иностранной конкуренции.

Нетрудно понять, почему большинство западных экономистов, придерживающихся стандартной экономической теории, продолжают поддерживать неолиберальную стратегию несмотря на плачевные экономические результаты, которые она принесла России и ряду других стран, а также несмотря на наличие довольно хорошо функционирующей альтернативной стратегии. Неолиберальная стратегия возникла как олицетворение хрестоматийной экономической теории, является ее центральным постулатом, рассчитанным на применение несколькими поколениями. Согласно этой теории частная собственность и свободный рынок - оптимальные экономические институты. Если же частная собственность и свободный рынок оптимальны, значит, всегда желательны приватизация собственности и освобождение рынка от государственного контроля, и чем быстрее это произойдет, тем лучше.

Однако абстрактная статическая модель равновесия, лежащая в основе хрестоматийного стремления к оптимуму частной собственности и свободного рынка, не может ничего предложить в отношении наилучшей формы перехода от одной экономической системы к другой. Если когда-либо и существовала проблема неравновесия, она заключена именно в моменте перехода. Опыт показывает: выводы, сделанные большинством экономистов в связи со стратегией перехода, базирующейся на стандартной неоклассической равновесной модели, не обоснованны. Данная модель просто не подготовила экономистов к реалистичному осмыслению глубокой неравновесности перехода и даже препятствует этому.

Возможность управляемой государственной стратегии
перехода для России

Допустим, мы примем утверждение, что гигантский разрыв между экономическими результатами России и Китая в первую очередь обусловлен разными стратегиями перехода. В этой связи сразу возникает вопрос: может ли Россия следовать управляемой государственной стратегии¹¹, как я утверждал в 1992 г.?

Однако после января 1992 г. минуло более пяти лет, в течение которых в стране произошли значительные изменения, в том числе полностью упразднена система централизованного распределения ресурсов, приватизировано большинство государственных предприятий, сформировалась система частных банков, снизился авторитет центрального правительства (что отразилось как в неспособности эффективно собирать налоги, так и в проникновении организованной преступности в большинство сфер экономики). Стало почти общепризнанным, что если что-то и было возможно в конце 1991 г., то в 1997 г. указанные изменения делают переход к управляемой государственной стратегии нереальным.

И все же столь мрачное утверждение звучит неубедительно. Тот факт, что авторитет государства на определенный период понизился, не означает, что ход событий нельзя повернуть вспять. Предприятия, перешедшие из государственной собственности в частные руки, можно было бы вернуть, имея в виду либо формальный тип собственности, либо контроль над нею. Над частными банками можно установить строгий контроль и управление, даже не прибегая к их национализации, как это делается в некоторых западных странах.

В России есть тенденция, которая облегчает применение управляемой государственной стратегии, - это, видимо, окончательное снижение инфляции до терпимого уровня. Пять лет очень жесткой денежной политики и частично связанная с этим глубокая депрессия привели к тому, что спираль "издержки - цены" наконец перестала раскручиваться. Окончательно ликвидирован существовавший ранее большой разрыв между внутренними и мировыми ценами. Средства, использовавшиеся для подавления инфляции, были жестокими и, как видно, сработали. Можно было прибегнуть к лучшим средствам борьбы с мощным инфляционным давлением, возникшим к концу 1991 г., но это давление неизбежно затруднило бы применение управляемой государственной стратегии.

В 1978 г. Китай был в основном аграрной страной. Стратегия переходного периода одновременно преследовала две цели - строительство рыночной экономики и завершение индустриализации страны, включая высвобождение огромной части населения, занятого в сельском хозяйстве¹². Задача управляемой государственной стратегии в России была бы другой - преодоление в краткосрочной перспективе коллапса производства и падения уровня жизни, а в долговременной - строительство диверсифицированной модернизированной экономики, которая могла бы обеспечивать приемлемый и растущий уровень жизни для образованного урбанизированного населения. Подобный перечень мер по применению такой стратегии в России выходит за рамки данной статьи. Тем не менее ниже предлагаются некоторые мероприятия, которые могли бы войти составной частью в новую управляемую государством стратегию.

1. Повторное утверждение государственной собственности и/или контроль над крупными предприятиями, бывшими ранее в госсобственности. Многие из них были просто переданы из государственного владения частным монополиям, и какой-либо выгоды от того, что они остаются в качестве нерегулируемых частных монополий, нет. Можно было бы вновь ввести некоторые элементы централизованного распределения ресурсов для крупных предприятий, например новую систему государственных заказов. С учетом неудач с разработкой эффективной системы рыночной координации, возможно, необходимо вернуться к координации экономики со стороны государства.

2. Осуществление широкой программы государственных инвестиций в экономическую инфраструктуру, например в транспортную систему, энергетику, связь и обработку информации, а также в складское хозяйство. Это помогло бы ликвидировать узкие места, способствовало бы долговременному росту и обеспечило бы немедленное стимулирование спроса. Желательно также существенное увеличение государственных расходов на науку и технологии, образование, здравоохранение и мероприятия по поддержанию здоровья нации. Реформа налоговой системы с целью ее упрощения и эффективного сбора причитающихся налогов помогла бы компенсировать растущие государственные расходы (хотя крупный дефицит бюджета вовсе не является обязательно нежелательным, так как экономика располагает огромными неиспользованными производственными мощностями).

3. Восстановление государственного контроля над банковской системой для обеспечения низкопроцентного кредитования производственной деятельности в промышленности, сельском хозяйстве и сфере услуг, включая кредитование недавно созданных негосударственных предприятий и жилищного строительства. Кредиты обеспечивались бы таким путем, чтобы стимулировать инвестиции и модернизацию.

4. Повышение минимальной заработной платы и пенсий - мероприятия, отвечающие социальной справедливости и ориентированные на стимулирование спроса.

5. Использование выборочного ценового регулирования для выправления существующей в настоящее время искаженной ценовой структуры, в соответствии с которой цены на товары монополизированных производителей растут быстрее, чем цены на потребительские товары, что создает незаинтересованность в появлении новых предприятий - производителей потребительских товаров. Необходимо также быть готовым к применению ценового контроля, если инфляция вновь станет острой проблемой.

6. Обеспечение на определенный срок защиты национальных отраслей производства, которым требуется время для модернизации, прежде чем они смогут конкурировать с зарубежными товаропроизводителями. Необходимо также установление контроля над международным движением капитала, чтобы противодействовать его бегству.

Указанные мероприятия были бы нацелены на то, чтобы повернуть вспять падение производства и уровня жизни, сочетая кейнсианское стимулирование спроса и восстановление эффективной хозяйственной координации. При этом переход к рыночной экономике реализовывался бы путем создания экономических условий, благоприятных для формирования негосударственных, ориентированных на рынок предприятий. Попутно модернизировался бы государственный сектор и повышалась его эффективность. При таком подходе обнаруживается стремление к созданию диверсифицированной модернизированной экономики через сочетание государственного управления и частной инициативы. Он опирался бы больше на внутренние сбережения и капиталовложения, чем на иностранные инвестиции и займы.

Применение управляемой государственной стратегии в России по ряду параметров отличалось бы от политики Китая. В России стремились бы развивать новые негосударственные предприятия не столько в сельской местности и поселках, сколько в городах и пригородных зонах, где живет и работает большинство населения. В новый негосударственный сектор влилась бы избыточная рабочая сила, имеющаяся на государственных предприятиях. Главным ориентиром для негосударственного сектора был бы потенциально широкий внутренний рынок, а не экспорт.

Китай исходил из своего статуса страны с низким уровнем заработной платы и ставил целью производить и экспортировать большой объем недорогих и трудоемких товаров. Россия - страна со средним уровнем заработной платы. При осуществлении управляемой государственной стратегии она могла бы поставить цель достичь более сбалансированного экспорта смешанного типа, включающего некоторые виды передовых в технологическом отношении товаров, производимых в тех сферах, где страна может добиться успеха (например, в производстве топливных элементов, специальных металлов и промышленного оборудования), недорогую, среднего качества продукцию, привлекательную для рынков стран со средним и низким уровнем доходов (например, автомобили, сельскохозяйственные машины и потребительские товары длительного пользования), а также традиционные сырьевые экспортные товары (например, топливо и минеральное сырье).

Россия, подобно Китаю, не должна следовать советам международных финансовых институтов. Ей повезло в том, что уже сейчас она добилась положительного торгового сальдо благодаря экспорту топлива и других сырьевых товаров. У России есть выбор, на который вовсе не могут рассчитывать другие, малые страны, более зависимые от внешней торговли, особенно от импорта сырьевых товаров. МВФ, видимо, не одобрит подобную подвижку в стратегии переходного периода, но у России достаточно внутренних ресурсов, чтобы сделать это без его помощи. Если управляемая государственная стратегия будет эффективна и страна добьется экономического роста, вероятно, в Россию будут направляться более широкие инвестиции, чем тот скромный ручеек, который течет с одобрения МВФ¹³.

Вместе с тем осуществление новой стратегии будет нелегким делом. Трудным окажется разрешение кризиса неплатежей (по зарплате, пенсиям, по взаимным платежам предприятий и уплате налогов) без раскручивания нового витка инфляции. Применение мер стимулирования спроса может возродить опасность высокой инфляции, хотя, если с их помощью удастся запустить производство на простаивающих ныне мощностях, инфляционный эффект должен быть незначительным. Сложно будет наращивать налоговые поступления без ущерба для экономического оживления. Трудным может стать осуществление эффективного контроля за бегством капитала, что, вероятно, произойдет в ответ на применение новой стратегии и может породить валютный кризис.

Однако наиболее серьезные препятствия для перехода к управляемой государственной стратегии в России - это не потенциальные экономические проблемы, сопряженные с ней, а политическая власть, сконцентрированная в руках групп, которые считают подобную смену курса противоречащей их интересам. Несмотря на ужасающие последствия неолиберальной стратегии для российской экономики и большинства населения страны, она в огромной мере способствовала обогащению определенных групп. Нынешняя ориентация России, основа экономики которой - растущий экспорт сырья, совпадает с интересами тех, кто приобрел собственность и контроль над важными активами в сырьевом секторе и фантастически обогатился. В целом против какой-либо смены текущей политики настроены новые частные банки, которые действовали прежде всего в качестве спекулятивных инструментов и накопили огромные состояния благодаря покупке и продаже реальных и финансовых активов и приобретению государственного имущества по низким ценам¹⁴. Со слабостью России как государства, следующего линии неолиберальной стратегии, связано существование мощных мафиозных группировок. Какому бы то ни было изменению в политике противостоят по идеологическим причинам влиятельные экономисты - приверженцы свободного рынка, состоящие в правительстве.

Конечно, против подобного изменения стратегии выступают западные правительства, а также МВФ и Всемирный банк. Однако в России, имеющей мощную ресурсную базу, положительное внешнеторговое сальдо и потенциально большой внутренний рынок, решающим политическим препятствием к изменению стратегической линии выступает скорее внутренний, а не внешний фактор.

Переход к управляемой государственной стратегии в России можно представить только в случае смены политического курса, что, возможно, позволит изменить нынешнее ужасающее направление экономического развития страны. Если удастся избежать производственного коллапса и встать на более сбалансированный и здравый путь долговременного экономического развития, это принесет огромную пользу стране, а также окончательно подведет черту в дискуссии о том, какая стратегия переходного периода действенна, а какая нет.

Окончание. Начало в № 4/1997. В первой части статьи проводится сравнительный анализ результатов перехода к рынку России и Китая, применяющих разные стратегии преобразований.
⁷Советские экономические реформы 1987-1989 гг. представляли собой попытку реформирования и демократизации государственного социализма, но не построения капиталистической рыночной системы. В 1990-1991 гг. по политическим причинам реформаторская политика утратила свою последовательность.
⁸Для советской экономики неурядицы наступили в 1987 г., когда стали предприниматься серьезные попытки реформировать плановую экономику, и все же налицо был ежегодный экономический рост вплоть до 1989 г. И только в 1990 г., когда политическая власть перешла в другие руки и стало постепенно разрушаться централизованное планирование, начался хозяйственный спад.
⁹В докладе утверждается, что "плановые организации исчезли, прежде чем смогли развиться новые рыночные институты". Институты не исчезают сами по себе. В России они были упразднены в соответствии с убеждением, согласующимся с неолиберальной стратегией и заключающимся в том, что такое действие - первый необходимый шаг в сторону рынка.
¹⁰В этом случае мы, вероятно, обсуждали бы проблемы Советского Союза, а не России, потому что, если бы была принята управляемая государственная стратегия, советское государство, возможно, не распалось бы.
¹¹Здесь не рассматривается возможность использования некой третьей стратегии перехода. Некоторые группы в России отвергают попытку строительства капитализма независимо от того, какая стратегия применяется для достижения такой цели. Напротив, они выступают за сосредоточение усилий на строительстве демократической социалистической системы. Соображения, связанные с применением третьей стратегии, остаются за рамками данной статьи.
¹²За 1978-1994 гг. доля населения, работающего в сельском хозяйстве, в общей численности занятых сократилась с 71 до 58%.
¹³Несмотря на то что неолиберальная стратегия в Китае не применялась, в 1989-1995 гг. в эту страну было вложено 122 млрд долл. прямых иностранных инвестиций, тогда как в Россию - лишь 3,9 млрд долл.
¹⁴Есть и исключения. Некоторые частные банки недавно стали призывать к изменению курса в пользу более значимой роли государства в экономическом развитии.