Перспективы процветания Европы

ДОНАЛЬД ДЖ.ДЖОНСТОН
генеральный секретарь Организации
экономического сотрудничества и развития

• Задача государства заключается в создании рамочных условий, стимулирующих конкуренцию
• Обострение конкуренции в результате глобализации требует социальной и хозяйственной адаптации к либерализованной экономике
• Ключевые компоненты парадигмы общественного прогресса - экономический рост, социальная стабильность и политическая устойчивость

Хочу затронуть вопрос: каким образом европейские страны могут добиться процветания в составе Европейского союза или вне его в быстро меняющейся мировой обстановке?

Из мира спорта известно правило: игру, приносящую победу, не меняют, меняют игру, которая приводит к поражению. Европа до сих пор вела победоносную игру. Спустя столетия историки будут рассматривать создание Европейского союза как замечательный пример человеческого творчества. Поистине поражает то, что этот Союз был создан в сжатые сроки после бурных событий мировой войны.

Английский историк Х.Фишер в 1936 г. писал, что все серьезные попытки навязать энергичным, независимым народам Европы единую систему терпели неудачи. Но мечта о единстве будоражила умы государственных мужей и целых народов еще с начала нашей эры.

Для будущего благополучия человечества нет более актуального вопроса, чем вопрос, каким образом народы Европы с их столь многочисленными и давними различиями могут объединиться в некую стабильную организацию для достижения общих интересов и преодоления возможных конфликтов.

То, что произошло после второй мировой войны, не мог предположить ни один мировой деятель 30-х годов с самым безудержным полетом фантазии. Мы стали свидетелями создания Европейского союза прямо на пепелище. Начало этому  положили гений и государственный ум таких людей, как Дж. Маршалл и Ж.Моне.

К сожалению, страны Центральной и Восточной Европы оказались тогда за рамками этого процесса. Но признание Моне, что мир, безопасность и процветание зависят от экономики, послужило основой всего, что происходит сегодня и должно произойти в будущем.

n Первым конкретным выражением этой идеи стало создание Европейского объединения угля и стали. Как отмечало тогдашнее французское правительство, этому объединению предназначалось стать фундаментом экономического развития, первым шагом на пути формирования европейской федерации и изменения судьбы регионов, издавна занимавшихся изготовлением оружия, жертвой которого они были сами.

В регионе, охватывающем сейчас страны - члены Европейского союза, постепенно устранялись торговые и инвестиционные барьеры между партнерами, велись переговоры о заключении выгодных торговых соглашений с другими странами Западной Европы. Формировался рынок, но этот важный этап европейской экономической интеграции не был реализован полностью, так как плановики из Брюсселя распоряжались, где строить сталелитейный завод, а где автомобильный, и т.д. Тем не менее процесс в направлении единого рынка продолжался. На очередь встал план создания валютного союза с дальнейшим увеличением числа партнеров.

n Сейчас развертывается вторая часть европейского чуда: быстрая, ориентированная в сторону рынка эволюция посткоммунистических стран Центральной и Восточной Европы. Примечательным примером здесь является Чешская Республика. Можно заключить, что Европа добилась того, чего не мог предвидеть ни один прогнозист или инициатор ее развития по новому пути.

Однако характер игры меняется, и Европа должна внести определенные поправки в тактику, чтобы продолжить, как говорят спортсмены, полосу побед. Мои замечания касаются прежде всего Европейского союза, так как если процветает он, то будет процветать и вся Европа, в частности страны, входящие в Центральноевропейскую ассоциацию свободной торговли.

Мы находимся накануне чрезвычайно интересного периода в истории, и это происходит потому, что Европа во многих отношениях остается мировым лидером. В течение нескольких столетий европейцы и их потомки в других частях света оказывали огромное влияние на искусство, науку и философию, культуру в целом, историю, географию и экономику. Банки как таковые, центральные банки, акционерные компании впервые появились в Европе. То же можно сказать и о крупномасштабном производстве, реализации достижений науки и техники и о самой идее, что только конкуренция и рынок, а не контроль и директивы могут позволить товаропроизводителям удовлетворять потребности граждан с минимальными издержками. Вера в преимущества свободной торговли также зародилась здесь, в Европе.

Без этих достижений мы никогда не подошли бы к порогу глобализаци. Наше время - вторая половина XX столетия - скоро станет историей. И возможно, как и другие исторические эпохи, оно получит свое название, характеризующее его образ, уроки, историческую память. Я имею в виду такие обозначения исторических эпох, как "мрачное средневековье", "ренессанс", "промышленная революция". Беру на себя смелость предсказать, что наше время будет названо веком глобализации.

На всех нас лежит ответственность за то, чтобы в будущем о нашем веке написали добрую историю - историю о том, как мировые лидеры не упустили момента для создания благоприятных возможностей не только для Европы и развитых стран, но и для всего мирового сообщества; как в кратчайшие сроки были искоренены бедность и нищета, болезни и эпидемии в развивающихся странах благодаря торговле и инвестиционной деятельности в глобальном масштабе; как растущая взаимозависимость государств поставила мир на путь рационального использования природных ресурсов, а рост и процветание развитой части мира поддерживались в результате эволюции глобального рынка; наконец, как в развивающихся странах был обеспечен постоянный экономический рост в результате трансфера капиталов и технологии, подготовки специалистов в сочетании с неограниченным доступом товаров и услуг оттуда на рынки развитых стран. Это будет и история о том, как в мировом сообществе было приостановлено увеличение разрыва между богатыми и бедными, а затем началось его сокращение.

Это будет прекрасная история, и Европа должна играть в ней ведущую роль. Европейские традиции и философия, на которые опирается глобализация, с успехом экспортированы в другие регионы мира. И вызов Европе, которым обернулся такой экспорт, - это вызов всему миру. Глобализация ведет к обострению конкуренции, что требует социальной и хозяйственной адаптации к либерализованной экономике.

Люди, кровные интересы которых этот процесс ставит под угрозу, будут сопротивляться переменам. Во многих случаях это влиятельные политические силы. Именно Европа - это тот регион, в котором победоносная тактика игры нуждается в принципиальном пересмотре, ибо силы, сопротивляющиеся глобализации, могут остановить континент на пути к процветанию в новых условиях глобальной экономической взаимозависимости. И если не будет процветать Европейский союз, то не будет и процветания всей Европы.

n Несколько слов о внутриевропейском опыте. Важность экономической взаимозависимости признана задолго до признания значения рыночной либерализации. В 50-60-е годы широко практиковалось вмешательство правительства в деятельность многих государственных предприятий путем регулирования, административных указаний и других форм контроля. В ряде стран среднесрочное планирование было институционализировано, и потребовались время и горький опыт, чтобы признать как неудачи правительств, так и рыночные неудачи. Ошибки правительств обходились значительно дороже.

Политики, чиновники, правительственные советники все же смогли решить, что должно делать государство. С конца 70-х годов правительства европейских стран, поощряемые Экономической комиссией для Европы и ОЭСР, объединяющей все промышленно развитые страны, включая европейские, начали осознавать, что основная экономическая задача заключается в создании рамочных условий, стимулирующих конкуренцию, а не в повседневном вмешательстве в сферы производства, занятости и ценообразования.

Сегодня дальнейшая реформа рынков товаров, услуг и труда иногда преподносится как угроза европейскому образу жизни, общественным ценностям, системам социального обеспечения. Почему это происходит? Ответ прост: на свободно функционирующих рынках беспрепятственно выпускаются различные товары, предоставляются разного рода услуги. Однако на предприятиях, отвечающих требованиям рынка, и на предприятиях, ранее регулируемых государством, делается это с разной эффективностью.

В результате люди вынуждены менять работу. В Европе с ее относительно жесткими рынками труда и системами институтов для некоторых категорий трудящихся, особенно для пожилых неквалифицированных работников, место работы сменить трудно. Если уровень безработицы высок, то люди, естественно, боятся, что, потеряв работу, они не смогут найти другую, особенно при отсутствии должной квалификации.

Изменения в системе торговли, например в результате европейской интеграции, ведут к тому, что некоторые специальности теряют свою значимость, а актуальность других возрастает. Пострадали такие отрасли, как текстильная, швейная и ряд других. Выиграли аэрокосмическая промышленность, станкостроение, некоторые виды услуг с высокой добавленной стоимостью.

Высокая безработица среди определенных категорий работников сочетается с вакансиями для других категорий, и такое положение, видимо, сохранится и в дальнейшем. Если же развивающиеся страны усвоят опыт так называемых "азиатских тигров", то подобный процесс может усилиться.

Но правительства не должны отказываться от реформ в направлении рыночной либерализации, которые приносят пользу всему обществу, хотя от них страдают отдельные лица. Наши исследования в рамках ОЭСР показывают, что выгоды от реформ в виде повышения жизненного уровня значительно перекрывают издержки перестройки, которые являются преходящими.

Задача общественных и политических деятелей заключается в том, чтобы обеспечить обществу в целом выигрыш от преимуществ, вытекающих из либерализации торговли и капиталовложений, при оказании помощи тем, кто не сумел адаптироваться к процессу. Для гарантии широкой политической поддержки нужно, как известно, чтобы в выигрыше оказались все. Но это легче сказать, чем сделать.

Я убежден, что правительства европейских стран смогут успешно управлять переходным процессом, обеспечить ему перспективу, памятуя о тех задачах, которые европейские лидеры решили в послевоенный период. Учитывая прошлый опыт и современную проблематику, мы должны быть уверены, что ни одно европейское правительство не останется равнодушным к человеческим издержкам, которые связаны с адаптацией к переменам.

Эти издержки могут быть нейтрализованы двумя путями. Во-первых, в переходный период необходимо оказывать помощь тем, кто не смог приспособиться к новым условиям или переквалифицироваться. Во-вторых, благодаря более крупным инвестициям в человеческий капитал создавать новые возможности, которыми люди могут воспользоваться.

До сих пор мы не знаем случаев, чтобы страна, ставшая на путь рыночной либерализации, захотела вернуться к жестко регулируемой экономике. Ностальгия по тем временам, когда промышленность была целиком национализирована и магазины работали в строго отведенные часы, на удивление невелика.

n Сложнее вопрос о так называемом социальном контракте, угроза которому усматривается и со стороны открытых рынков, и со стороны несдерживаемой конкуренции. Есть ли необходимость демонтировать европейскую систему социального обеспечения для того, чтобы европейцы могли конкурировать на мировом рынке? Является ли этот шаг логическим следствием либерализации? Считаю, что в этом нет необходимости.

Я хотел бы сослаться здесь на трехмерную парадигму, на которой зиждется общественный прогресс и которая включает тщательно сбалансированные экономический, социальный и политический факторы. Тремя ключевыми компонентами парадигмы являются экономический рост, социальная стабильность и политическая устойчивость. В частности, стабильная и эффективная система управления должна сохраняться в гармоничном и сбалансированном состоянии. Каждое общество в рамках указанной парадигмы находит собственный баланс, базирующийся на специфике своих социальных, экономических и культурных ценностей.

Понятие социального равенства, как известно, сильно отличается в разных странах. Это можно проиллюстрировать на примере представлений об уровне благосостояния в Европе и США. Между ними велики различия в области налогообложения, сфере распределения национального дохода, в гибкости рынка труда и даже во взглядах на роль самого правительства. Если же допустить, что существует общепринятая база социальной стабильности, то уже нельзя утверждать, что сбалансированность одной модели лучше или хуже по сравнению с другой.

С полной определенностью можно, однако, говорить, что социальную защищенность нельзя рассматривать как продукт негибкого рынка труда. Именно это наблюдается в настоящее время во многих европейских странах. Часто в них не проводится четкого различия между политикой, ориентированной на стимулирование экономического роста, и политикой, направленной на обеспечение социальной защиты населения.

Существуют другие, как указывалось выше, возможности социальной защиты людей, которые могут стать жертвой переходного процесса, но они не должны ограничивать свободную игру рыночных сил. Именно это служит условием финансирования процветающего государства через фискальную систему того уровня, которые избиратели сочтут достаточным.

ОЭСР тесно сотрудничает с правительствами входящих в нее стран, и мы очень рады, что Чешская Республика стала членом организации. Одна из основных задач ОЭСР заключается в поддержании баланса между максимизацией экономического роста в глобальном плане и таким распределением дохода, поступающего в распоряжение общества, которое поддерживало бы социальное равновесие.

Но как должны реагировать европейские страны на решение подобной задачи в глобальном масштабе? Максимизация дохода от свободной торговли и инвестиций, конечно, станет первым этапом решения этой задачи. Следовательно, их реакция будет такой же, как на европейскую интеграцию, а именно в виде создания и совершенствования условия для свободной и гибкой работы рынка.

Жесткие конструкции в экономике не означают, что она сильна. Символом силы является дуб. Его ствол крепок, но ветви и листья, питающие его, колышатся от дуновения ветра. Такой же должна быть и наша экономика: ее сердцевина - непреложные принципы, а широкий, гибкий, процветающий частный сектор обеспечивает рост.

Для мира в целом, для европейских государств, для стран Центральной и Восточной Европы, для Чешской Республики наступает решающий момент, открываются огромные возможности, заключающиеся в перспективе свободной торговли и инвестиционной деятельности в глобальном масштабе. Эта перспектива усилит такие конкретные экономические, а следовательно, и социальные выгоды, которые человечество не имело в течение многих столетий.