IV ВСЕРОССИЙСКИЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СИМПОЗИУМ

15-16 апреля 2003 г. в Центральном экономико-математическом институте РАН прошел IV Всероссийский симпозиум на тему “Стратегическое планирование и развитие предприятий”, организованный Отделением общественных наук РАН и его секцией экономики, ведущими научными и образовательными центрами, фондами гуманитарных, экономических и научных исследований. В дискуссиях на пленарных заседаниях и в секциях приняли участие около 380 ученых, руководителей предприятий, государственных и общественных деятелей из шести стран. Среди них – академик-секретарь Отделения общественных наук РАН академик В.Макаров, руководитель секции экономики Отделения академик Д.Львов, заведующий кафедрой Академии народного хозяйства при Правительстве РФ академик А.Аганбегян, изложение выступлений которых предлагаем вниманию читателей.

«Мы плохо работаем потому, что плохо живем…»

ДМИТРИЙ ЛЬВОВ
академик, руководитель секции экономики Отделения общественных наук РАН

Нынешний форум – четвертый, на котором ученые и практики обсуждают стратегические проблемы развития предприятий и корпоративных структур. В этой связи, важен анализ: какой потенциал имеет российская экономика для своего развития, что мешает предприятиям наращивать бизнес, его эффективность, а в конечном счете повышать благосостояние народа. Первое, что бросается в глаза при таком исследовании экономической ситуации, – у правительства, несмотря на ряд удачных шагов, нет долгосрочной стратегии. Предприятиям, корпоративному сектору очень трудно определять долгосрочную линию своего поведения, когда непонятно, чего хочет правительство, какую стратегию оно выстраивает.

На встречах с руководителями регионов, директорами предприятий в Вологде, Туле нас настойчиво спрашивали: что же в изменившейся ситуации правительство России намеревается предпринять для развития промышленности, какие приоритеты будет выстраивать? Но четкого ответа на этот актуальный вопрос никто из властных структур дать не может.

Для понимания происходящего очень важно рассмотреть несоответствие больших возможностей развития экономики на перспективу и ограниченных результатов конкретной работы предприятий, не позволяющих успешно решать социальные проблемы, развивать науку, технику, культуру.

Главное богатство России –
интеллектуальный потенциал

Неоспоримое преимущество страны – ее ресурсный потенциал. Она занимает первое место в мире по запасам нефти, газа и леса на душу населения, второе место – по запасам угля и железной руды, третье – по запасам пресной воды. Следовательно, Россия – одна из основных экологических стабилизаторов планеты. Ее вклад в сохранение экологической устойчивости мировой экосистемы в 2 раза превышает вклад таких стран, как США и Канада вместе взятых, Бразилия и Австралия.

Но главное богатство России – творческий, интеллектуальный потенциал ее народа. За короткий исторический срок в стране создана уникальная образовательная система «Учитель», сформировались всемирно известные научные школы, введены в действие передовые научно-технологические и производственные комплексы. Именно это позволило нашей стране долгие годы сохранять военный паритет с США – одной из самых могущественных научно-технических держав. И несмотря на разорение реформенных лет, Россия продолжает занимать одно из лидирующих мест в мире по производству новых знаний, уникальных научно-технических разработок во многих важных областях науки и техники. Другое дело, что они большей частью остаются невостребованными.

Для оценки возможностей экономического развития страны обычно используется такой обобщенный показатель, как абсолютная или относительная (на душу населения) величина национального богатства. Этот показатель, в соответствии с рекомендациями ООН, широко применяется странами в системе национальных счетов. В его составе – природный, трудовой и производственный капитал.

Если сравнить величины национального богатства на душу населения России и ведущих стран мира, рассчитанные по паритету покупательной способности в ценах 1995 г., то наша страна уступит только США и Японии. По отношению к другим ведущим странам Западной Европы – Германии, Великобритании, Франции и Норвегии – она идет с опережением. Канаду опережаем на 1/3, а Китай – в 14 раз. По другим составляющим национального богатства положение иное. Так, по трудовому капиталу мы отстаем от США в 1,8 раза, от Японии в 1,4 раза. С Канадой мы примерно сравнялись. А по отношению к Китаю Россия идет с большим опережением – в 9 раз. По производственному капиталу Россия также отстает: от США – в 2,3 раза, Японии – в 3,3 раза, Германии – в 2,3 раза и т.д. Только по отношению к Китаю Россия впереди – в 8,7 раза.

Относительное отставание России от передовых стран Запада по производственной и трудовой составляющим национального богатства весьма существенно. Оно в основном связано с крайне неэффективной экономической политикой последних лет. При решительной смене нынешнего курса реформ это отставание может быть быстро устранено. Это позволит и более эффективно воспользоваться нашим некоторым преимуществом в части природной составляющей национального богатства.

Самый угнетенный фактор
производства – труд

В отличие от многих других стран основной вклад в прирост совокупного чистого дохода России вносит не труд и даже не капитал, а рента – доход от использования земли, территории страны, ее природных ресурсов, магистральных газопроводов, транспорта и связи, монопольного положения производителей товаров, пользующихся повышенным спросом на рынке. Расчеты, произведенные специалистами, показывают, что на долю ренты приходится сегодня 75% общего дохода. Вклад труда в 15 раз, а капитала примерно в 4 раза меньше. Иначе говоря, почти все, чем сегодня располагает Россия, есть рента от использования ее природно-ресурсного потенциала, ее земли.

Но сегодня рентный поток доходов в своей подавляющей части не попадает в государственную казну, а идет в карманы тех, кто оказался во властных или околовластных структурах, криминальном бизнесе. В определяющей мере это результат действующей у нас налоговой системы. Главной составляющей налоговых доходов, как ни парадоксально, является труд, а точнее – фонд оплаты труда. Так строится у нас система бухгалтерского учета и калькулирования, исчисления налогооблагаемой базы. В результате получается, что около 70% налоговых доходов прямо или опосредованно связано с фондом оплаты труда. Но в то же время заработная плата является одной из самых низких в мире. Отсюда непостижимый парадокс: самый угнетенный фактор производства – труд – якобы создает основную часть дохода страны.

На самом деле это не так. Это результат искаженных пропорций между первичными факторами производства. Отсюда и проистекает столь неоправданно высокая нагрузка на доходы бизнеса и населения, что свидетельствует о крайней неэффективности действующей у нас системы налогообложения. Она угнетает бизнес, сдерживает рост заработной платы и конечного спроса, искусственно увеличивает затраты на производство отечественной продукции и снижает ее конкурентоспособность, стимулирует сокращение рабочих мест. Мы живем в некоторой виртуальной экономической системе. А между тем в реальной жизни значительная часть рентного дохода проходит мимо казны и присваивается владельцами нефтяных, газовых, рыболовецких, металлургических, лесоперерабатывающих компаний и в огромных объемах вывозится за границу.

Рентный доход России становится источником развития западной экономики и превращается в один из основных источников криминализации отечественной экономики. Наши исследования показывают, что недополученный рентный доход России оценивается в 40-45 млрд долл. Если к этому еще добавить потери государства от неэффективного использования принадлежащего ему имущества, то ежегодно общая сумма потерь составит около 50-52 млрд. А это, по существу, второй бюджет страны.

Давно пора бы понять, что главным, пока еще мало задействованным источником нашего развития является рента. Но для эффективного ее использования необходима другая налоговая система, которая должна выполнять у нас лишь роль дополняющей рентные платежи системы. Тогда можно было бы сократить обложение труда, снизить отчисления от прибыли, убрать НДС, снизить, а в последующем вообще отказаться от отчислений предприятий на социальные нужды и т.д.

В этом случае наша продукция оказалась бы намного дешевле, возросла бы ее конкурентоспособность, появились стимулы к созданию новых рабочих мест, наращиванию объемов производства, расширению внутреннего рынка. Налоги не будут душить производство, а рента станет на деле главным источником реформирования экономики, решения фундаментальных проблем социального обустройства.

Социальные аспекты реформ

Следует обратить внимание на разрыв, который всегда отличал Россию от других развитых стран по такому важнейшему макроэкономическому показателю, как доля заработной платы в ВВП. Дело в том, что доля заработной платы в США, Японии и странах ЕС в 2 и более раз выше, чем у нас. При этом если в западных странах эта доля остается стабильно высокой (70-75%), то в российской экономике она стабильно снижается. В 1992 г. она составляла 36,7%, в 1994 г. – 38, а в 1998 г – 30%.

Столь низкую долю заработной платы в ВВП РФ обычно объясняют нашей более низкой по сравнению со странами Запада производительностью труда. Но это не так. Дело в том, что если по производительности труда мы отстаем от тех же США в 5-6 раз, то по уровню заработной платы – в 10 и более раз. И суть проблемы в том, что доля нашей заработной платы в приросте низкой производительности труда не идет ни в какое сравнение с аналогичной долей в приросте производительности западных стран.

В России заработная плата является низкой не вообще, а недопустимо низкой по отношению к низкой производительности труда. Поэтому постоянные ссылки на низкую производительность труда никак не могут оправдать столь низкий уровень нашей заработной платы. За этим просматривается сугубо «совковое» мышление. Еще в советское время был выдвинут тезис о том, что мы плохо живем потому, что плохо работаем. На самом деле мы плохо работаем потому, что плохо живем. Об этом красноречиво свидетельствуют такие цифры. На один доллар часовой заработной платы среднестатистический российский работник производит примерно в 3 раза больше ВВП, чем аналогичный американский. Это говорит только об одном – такой высокой эксплуатации наемного труда не знает ни одна развитая экономика мира. В процессе реформ мы осуществили либерализацию всех факторов производства за исключением определяющего – труда, а более точно – заработной платы.

В результате наш наемный работник вынужден теперь обменивать свою нищенскую заработную плату, которая в реальном исчислении оказалась намного ниже советской, на продукцию и услуги, цены на которые вплотную приблизились к мировым, а во многих случаях и перешагнули их. За годы реформ реальная заработная плата снизилась почти в 2,5 раза, а среднедушевой доход – в 2 раза.

Следует обратить внимание, что темпы снижения подушевого дохода были далеко не одинаковы для разных социальных групп. Наибольшее снижение имело место по первой 20%-ной группе, включавшей беднейшую часть населения: с 12% в 1991 г. до 6,1% в 2000 г. Снижались доходы и по другим трем группам, но только по пятой, представляющей наиболее состоятельную часть населения, они выросли в 1,5 раза – с 30,7% в 1991 г. до 47,2% в 2000 г. Это означает, что в выигрыше от так называемых рыночных реформ оказалась лишь небольшая, наиболее состоятельная часть населения. Вся остальная Россия проиграла.

Как видим, наши провалы в проведении экономических реформ мы так же, как и в советское время, продолжаем покрывать не только за счет нефти и газа, но в определенной мере и за счет снижения жизненного уровня основной массы наших сограждан.

Дальше так продолжаться не может. Сегодня у нас нет и не может быть более важной задачи, чем повышение доли оплаты труда в нашей пока еще низкой производительности до аналогичной доли хотя бы стран Восточной Европы. При этом соответственно будет повышаться и доля заработной платы в российском ВВП.

Для решения этой задачи уже сейчас необходимо осуществить примерное удвоение средней заработной платы. И ее рост должен быть обеспечен прежде всего за счет более быстрого роста заработной платы бедных слоев населения. При этом надо сделать так, чтобы минимальная заработная плата сравнялась с минимальным прожиточным уровнем.

Оптимизм внушает то, что правительство в последнее время идет именно в этом направлении: повышается заработная плата учителям, врачам, научным работникам, военнослужащим, другим категориям работников бюджетной сферы, индексируются пенсии и пособия.

Но скорость решения главнейших социальных проблем недопустимо низка. И это объясняется рядом причин.

Во-первых, не преодолен стандартный стереотип мышления, в соответствии с которым государство считает оправданным значительную часть индивидуальных доходов населения аккумулировать в бюджете.

Во-вторых, правительство не связывает реформу оплаты труда с налоговой реформой. Здесь оно действует в прямо противоположном направлении. То, что оно сделало с введением так называемой плоской шкалы налогообложения на уровне единой нормы подоходного налога 13% – наглядное тому свидетельство. Это решение, если его немедленно не отменить, будет лишь усиливать социальную дифференциацию населения. Реальный источник быстрой мобилизации ресурсов для радикального пресечения опаснейшей социальной поляризации населения по уровню доходов – перераспределение совокупного личного дохода за счет прогрессивного обложения высокодоходных групп и трасфертов малоимущим – оказался заблокированным.

В-третьих, правительство не хочет замечать тех огромных резервов, которыми располагает экономика в части значительной доли рентного дохода России, необоснованно присвоенного узкой группой привилегированных олигархов. Правительству, на мой взгляд, давно следовало бы перевести эту определяющую по своим масштабам часть  невидимого дохода в разряд видимого.

В-четвертых, правительство никак не хочет понимать, что реформу доходов и прежде всего заработной платы надо поставить выше других реформ – ЖКХ, реструктуризации РАО «ЕЭС России», железнодорожного транспорта и т.д., не отвлекать ресурсы на их проведение прежде, чем мы не решим проблему оплаты труда.

Ликвидация диспропорции в оплате труда развязала бы многие узлы в экономике. В частности, повысила бы восприимчивость к научно-техническому прогрессу. Только на этой базе сыграли бы позитивную роль меры по либерализации экономики и преобразованию отношений собственности.

Такова должна быть главная идея реформ, подкрепленная научными исследованиями, в которых участвовали многие из тех, кто оказался впоследствии на высоких правительственных постах.