ИНТЕРВЬЮ

Венгрия переживает не простой с точки зрения трансформации общественного устройства период. Представления о том, какие изменения произойдут
в конечном итоге неоднозначны. Редакция попросила высказать свое мнение
по этому поводу кандидата философских наук ЛАСЛО КЕМЕНЯ, долгое время занимавшегося вопросами государственного управления в Венгрии.

От реального социализма к реальному капитализму

– Смена системы является историческим фактом, реальностью общественной жизни. По прошествии десятилетия встает, однако, вопрос: почему это случилось?

– Этот вопрос многозначный. На него отвечают по-разному. Есть мнение, что смена системы стала необходимостью, поскольку она зашла в тупик, ее уже невозможно было реформировать. Выход видится в том, чтобы следовать по пути самых развитых стран Западной Европы. Прежняя система разваливалась изнутри, социализм оказался исторически не оправдашим себя строем.

Другие полагали, что в мировой схватке двух общественных систем рванувшиеся поначалу высокими темпами вперед бывшие социалистические страны в историческом, а главное в экономическом плане остались позади. Ведь социалистическая революция победила в странах, которые свое отставание могли только сократить, но не преодолеть.

В холодной войне, гонке вооружений утонул главным образом Советский Союз. Смена системы явилась, по сути, капитуляцией перед внешними силами, перед международным капиталом. Большинство приверженцев такого взгляда считает также, что на события влияла и внутренняя капитуляция, предательство со стороны элиты общества.

– Какое приемлемое объяснение может быть этому?

– Десятилетний опыт показывает, что ни одно из двух мнений полностью не соответствует действительности, несмотря на то что у обоих есть доля правды. Если бы в одной единственной стране социализм строили плохо, система не развалилась бы без каких-либо вынуждающих международных обстоятельств. А если бы даже в одной отдельно взятой стране социализм строился идеально, то при наличии этих вынуждающих обстоятельств он все равно потерпел бы крах.

Дело в том, что в мире разворачивается производственная революция (такая же, как в свое время революция неолитов, а позднее промышленная), системно охватившая развитые капиталистические страны уже с конца 80-х годов. Расстояние между капитализмом и социализмом, которое раньше сокращалось, потом за очень короткое время она увеличила до светового года.

На вопрос, почему произошла смена систем, отвечу следующим образом: разворачивающаяся в мире производственная революция, одним из решающих факторов которой является глобальность, интеграция и революция в области информатики, обесценила квазисоциалистические страны, базирующиеся на отсталой экономике.

Венгрия здесь не исключение. Объективные условия складывались, естественно, под воздействием многих политических споров и противоречивых процессов. Новое образование должно приспособиться к главным международным направлениям развития. Те представления, которыми руководствовались при смене модели социализма, не могли быть реализованы. Нужна была система, способная интегрироваться в мировой капитализм. Из этого следует, что методы преобразований могли возникнуть только во время самой трансформации.

– Как уловить выкристаллизовавшиеся элементы сложившейся системы?

– Место всеохватывающей государственной собственности заняла распространяющаяся на все частная собственность. Вследствие этого на место однопартийной системы пришла многопартийная политическая структура. За планово-командной экономической системой в Венгрии последовала рыночная экономика, после СЭВа появился Европейский Союз, после Варшавского договора – НАТО. Между отдельным человеком и государством не выкристаллизовалась окончательная позиция, наметилась тенденция к самоуправлению и самообеспечению вместо государственного.

 Все вместе взятое означает капиталистическое устройство общества, способное приспосабливаться к мировой экономике, мировому рынку.

В разных странах характер этого переустройства в значительной степени зависел от того, какие отношения господствовали перед сменой системы. При диктаторском режиме, как, например, в Румынии, кровавое столкновение было неизбежным. Там, где обострилась социальная напряженность, как, например, в Польше, но где различные по интересам политические силы готовы были вести диалог, процесс затянулся почти на 10 лет. Там, где уже ранее признали необходимость реформ и приступили к ним, как в Чехословакии и Венгрии, перестройка шла быстрее и относительно спокойно.

Ход событий в Венгрии определяли четыре основных процесса – смена собственности, поиск идентификации, организационное и психологическое давление унаследованной предшествующей системы, вынуждающая и подающая пример сила международных обстоятельств.

Прошедшее десятилетие разделяется на три этапа:

1990-1994 гг. – тотальный слом предшествующей системы;

1994-1998 гг. – построение инфраструктуры и правовой системы нового режима;

1998 г. и последующие годы – консолидация сил, точнее, она должна была бы наступить.

Перед выборами 1990 г. смена собственности провозглашалась только на словах. Решающим фактором был международный пример и вынужденность, но главным оставалась новая оценка истории.

С лозунгом “история не такой была ” можно лишь изменить название улиц, убрать скульптуры с площадей, назвать героями врагов социализма. Общество, однако, не убедили в том, что будущее принесут те, чьи корни ищут в 1956, 1944, 1941 и 1938 гг.

Закономерным является крах политических сил, опиравшихся только на новую оценку истории и реванш. Поэтому было очевидно, что на выборах 1994 г. решающим фактором станет структурное и психическое воздействие социалистической системы на общественное сознание. Иначе говоря, разрушенная экономика, ухудшающиеся условия жизни усиливали представление, что по сравнению с новым устройством даже система Кадара казалась лучше и пусть к власти придут политические силы, которые общество ассоциировало с тем периодом. Глубину грандиозной победы Венгерской социалистической партии отражает это ощущение жизни.

В то же время задачи сил, пришедших к власти в 1994 г., состояли в том, чтобы построить инфраструктуру новой системы, главным образом индивидуализировать отношения собственности, стабилизировать рыночную экономику, внедрить принципы правового общества и подготовиться к европейской интеграции. Решение этих задач противоречило общественному мнению, расходилось с системой ценностей социалистической партии. Обнажившийся конфликт не удалось погасить за четыре года правления.

Наглядный пример тому дает приватизация – главная точка столкновения. Различные политические силы имели разные интересы по поводу изменения формы собственности. Мелкие хозяева стремились к реприватизации, Венгерский демократический фронт и другие национальные, консервативные силы выступали за передачу собственности среднему классу, отечественной национальной буржуазии, а либералы доверялись международному капиталу. Социалистам ничего другого не оставалось, как, балансируя между ними, выбрать самое целесообразное решение с точки зрения будущего страны (и себя не забыть). Иначе, пусть будет капиталистическая частная собственность, а потом будет “гонка за зверем”. Этого оказалось мало для сохранения власти.

Задачу капиталистической консолидации общество доверило молодым демократам. Однако силы, попавшие в правительство в 1998 г., занимались в первую очередь не стабилизацией, а сносом оставшихся от социалистической системы структур и отказом от духовного наследия социализма. Своим лозунгом “Больше, чем смена правительства, но меньше, чем смена системы” они ставили целью не продвижение вперед, с учетом достигнутого в предшествующие годы, а борьбу с прежней системой.

– Чего можно ожидать в будущем, какая перспектива открывается в Венгрии?

– Очевидно, что среди требований смены системы остается необходимость присоединения к Европейскому союзу. Главные задачи предстоящего периода определяет эта интеграция. Что это означает на практике в значительной степени зависит не от нас. Но если мы не выполним основные требования интеграции – соблюдение прав человека, свобода печати, экономическая стабильность, улучшение социального положения соответственно европейскому уровню и других норм общественной жизни, принятых в Западной Европе, тогда присоединение к Европейскому союзу станет трудным и отодвинется по времени. А если интеграция затянется или не будет успешной и общество разочаруется в несостоявшейся социальной системе, тогда в историческом смысле может оказаться под вопросом сама необходимость смены системы.

Ответственность тех, кто сейчас осуществляет политическую власть, зависит от успешности капиталистической консолидации, ведущей в Европейский союз. Если этого не произойдет, тогда нас переступит история.