Экономика России: прорыв в XXI век

ДМИТРИЙ ЛЬВОВ
академик-секретарь Отделения экономики
Российской академии наук,
академик РАН

• То, что происходит в экономике, еще не рост, а лишь тенденция
• Система национального имущества и национального дивиденда послужит прообразом экономической модели нового общества
• В глобальном конфликте между системой и миром человека Россия должна решительно встать на сторону последнего

В последние два года произошел заметный поворот к лучшему. Впервые за годы реформ отмечается рост. Особенно отрадно, что наиболее высокие темпы демонстрируют обрабатывающие секторы промышленности. В 2000 г., в частности, ВВП вырос на 7,5%, а производство промышленной продукции – на 10%, в том числе машиностроение и металлообработка – на 27,2%, легкая – на 18,6, медицинская – на 16,5, черная металлургия – на 11,5%. Положительные сдвиги происходят в финансово-кредитной сфере: сокращаются неплатежи, увеличиваются кредиты реальному сектору экономики и объемы расчетов реальными деньгами, растут налоговые и вненалоговые доходы.

Рост обусловлен
конъюнктурными факторами

Данные статистики не могут не породить высоких ожиданий на будущее. Но чтобы потом не испытывать горечи разочарования, уже сейчас важно понять, что же на самом деле стоит за нынешним ростом – устойчивая тенденция, связанная с выздоровлением экономики, качественными сдвигами ее структуры, или это количественный рост, обусловленный чисто конъюнктурными факторами?

Для ответа на этот вопрос следует оценить: за счет каких источников обеспечен нынешний рост и насколько устойчиво они воздействуют на экономическую ситуацию.

Во-первых, одну из основных нагрузок в посткризисном развитии 1998 г. взяло на себя население России. Оно в очередной раз оплатило провалы в экономическом курсе реформ. Реальные доходы населения в 1998 г. по сравнению с докризисным 1997 г. снизились более чем на 40%. Но нельзя забывать, что реальная среднемесячная зарплата, являющаяся основным доходом подавляющей части населения, снизилась более чем в 2 раза, а отношение средней зарплаты к прожиточному уровню – в 1,7 раза. Вряд ли столь безнравственную акцию можно приплюсовать к источникам экономического роста.

Во-вторых, определенная часть роста стала результатом девальвации рубля и последовавшего за ним вытеснения импортной продукции с внутреннего рынка. Именно вытеснения, а не замещения, как это обычно принято считать. Ведь качество нашей продукции осталось, по существу, неизменным, таким же низким, как и раньше, а потому впрямую конкурировать с импортной продукцией она не могла. И только тогда, когда курс доллара подскочил в 2-3 раза, закупка и реализация многих видов импортных товаров оказалась невыгодной. В результате конкурентоспособность и спрос на отечественную продукцию резко повысились. Это и явилось главной предпосылкой для роста производства, увеличения доходности предприятий и налогооблагаемой базы.

В-третьих, положительное влияние оказала политика сдерживания цен на продукцию и услуги естественных монополий, валютного курса и ограничения свободного обмена валютной выручки предприятиями-экспортерами.

В-четвертых, рост мировых цен на нефть. Этот фактор и его влияние на экономический рост определяются конъюнктурой мирового рынка на энергоносители. Сейчас она складывается для нас весьма благоприятно, что позволяет стране получать быстро растущую величину валютного дохода. То, что мы дополнительно получили за счет этого фактора в 2000 г., соизмеримо с суммарными доходами экономики за все предшествующие годы реформ. Вопрос лишь в эффективном использовании этого дохода. Это тем более важно, что мировая конъюнктура цен является малопредсказуемой. Уже сейчас отмечается тенденция к снижению мировых цен на нефть. К сожалению, наша политика в использовании дополнительного дохода оставляет желать много лучшего.

Главным направлением в расходовании финансовых ресурсов в бюджете 2001 г. является погашение задолженности по государственным обязательствам. На эти цели предполагается израсходовать более 40% бюджетных ассигнований – в 25 раз больше расходов на воспроизводство научного потенциала и в 20 раз выше, чем объем государственных капитальных вложений.

Спору нет – долги следует отдавать. Но, во-первых, нельзя считать нынешнюю политику договоренности с Лондонским и Парижским клубами соответствующую интересам безопасности РФ. Правительство обязано выработать более эффективный способ реструктуризации долговых обязательств, отодвигающих сроки погашения на 15-20 лет и более. Мировая практика дает на этот счет большое число положительных примеров. Во всяком случае, резервы на этом важном направлении отнюдь не исчерпаны. Хотелось бы в этой связи обратить внимание на широкие возможности, которыми мы располагаем в части обмена долгов на проведение природоохранной деятельности, рационального использования природно-ресурсного потенциала экономики.

Во-вторых, нельзя недоучитывать катастрофического положения с износом основных производственных фондов. Доля основного оборудования в промышленности в возрасте до 5 лет сократилась по сравнению с 1970 г. в 10 раз и наоборот со сроком службы свыше 20 лет увеличилась почти в 4 раза (см. таблицу).

Объем инвестиций в основной капитал за годы реформ сократился более чем в 4,5 раза, строительных работ – в 3 раза, в новое производственное строительство – в 6 раз и т.д. Остановить этот процесс можно только за счет резкого увеличения объема капвложений в промышленность. Но основной источник – дополнительный прирост доходов от внешнеэкономической деятельности – используется в другом направлении. Кроме того, определенная часть положительного сальдо торгового баланса является результатом заниженного курса рубля. На эту величину следовало бы скорректировать общий темп роста экономики. И тогда может оказаться, что и здесь качественных сдвигов у нас, по существу, нет.

*Инвестиции в России: тенденции, проблемы, пути решения с учетом зарубежной практики, ИМЭМО РАН, Москва, 2000, с. 22.

Как видим, с какой бы стороны мы не подходили к проблеме роста, везде обнаруживаем явные противоречия между количественными и качественными характеристиками его проявления. То, что происходит в экономике, – это еще не рост, а лишь тенденция к росту. Есть основания предполагать, что за ней последует новая волна стагнации. И главную причину этого надо искать в самом курсе реформ.

Рента – стратегическое оружие России

В отличие от многих других стран основной вклад в прирост национального дохода России сегодня вносит не труд и даже не капитал, а рента (рис. 1).

За счет ренты Россия могла бы покрывать первоочередные расходы на оборону, поддержку конверсии, науки, образования, культуры и здравоохранения, содержание госаппарата. Переход к преимущественно рентной системе формирования доходов государства сулит преимущества не только экономического, но и социального характера. Он позволит организовать систему финансовых трансфертов между рентабельными и нерентабельными, но перспективными секторами экономики, между богатыми и бедными регионами, осуществить мощную социальную поддержку населения, создать систему социальных доплат к заработной плате и пенсиям. Тем самым российская экономика смогла бы постепенно превращаться в социально-ориентированную экономику, разворачивающуюся в сторону человека, его нужд и чаяний. Исчезла бы сама основа для криминализации общества.

Обычно ссылаются на опыт стран с развитой рыночной экономикой, где роль платежей за использование земли и других природных ресурсов в суммарных налоговых поступлениях весьма скромна, а прямые налоги на доходы физических и юридических лиц, а также косвенные налоги являются основным источником финансирования общегосударственных расходов. Действующая налоговая система, по существу, воспроизводит современный западный стереотип нейтрального налогообложения, в минимальной степени “травмирующий” установившиеся пропорции распределения доходов в обществе. Но нейтральное налогообложение направлено на консервацию сложившейся социально-экономической структуры, а не на ее реформирование.

Если мы всерьез хотим реформировать экономику, то необходимо в первую очередь отказаться от символического налогообложения природно-ресурсного потенциала – оно несовместимо не только с ближайшими задачами экономического оздоровления России, но и со стратегией перехода к экологически устойчивому хозяйствованию. Но что мешает этому? Прежде всего интересы тех, кто нажил огромный капитал на присвоении ренты с природных ресурсов. Это сравнительно небольшая прослойка общества. Однако она получила доступ в высшие эшелоны государственной власти. Пренебречь этими интересами непросто. Но другого выхода сегодня у России нет. И надо выбить у тех, кто сегодня выступает против усиления роли рентной составляющей в общих доходах России, их последний аргумент, что земельная рента противоречит принципу частной собственности, без реализации которого переход к рынку невозможен.

Это и есть не что иное, как природная рента. Вот в чем суть проблемы собственности. То, что от Бога, должно принадлежать всем. В этом случае все расставляется по своим местам: частная собственность согласуется с принципами свободы и эквивалентного обмена, эффективности и социальной справедливости. В противном случае мы неизбежно будем и далее усугублять глобальное противоречие между Человеком и Природой, между социальным миром и грозящей опасностью его уничтожения. Необходимо также иметь в виду, что рентная система позволит России резко снизить существующие налоги и прежде всего на продукцию обрабатывающей промышленности. В результате цены на промышленную продукцию могли бы быть существенно снижены, а ее конкурентоспособность резко возрасти. Отмена ряда традиционных налогов улучшила бы инвестиционный климат, создала бы серьезный стимул для иностранных инвесторов, притока валюты в страну. Это также благоприятно повлияло бы и на снижение инфляции, стабилизацию курса рубля.

Система национального имущества

Национализация рентного дохода – не только реальная возможность обеспечить устойчивый доход государственной казны, но и условие сохранения России в качестве самостоятельной геополитической единицы и участницы современного мира. Решение этой задачи в немалой мере зависит от того, удастся ли ее населению и составляющим его индивидам поддерживать в себе сознание сопричастности к единому общественному целому не только в государственно-политическом, но, что еще важнее, в территориальном, экономическом, культурно-историческом и духовно-ценностном пространстве. От того, насколько населяющие эту страну народы, социальные и религиозные общности и просто граждане будут отождествлять интересы своей самореализации с сохранением территориальной целостности России, соблюдением ее законов, ростом ее могущества и авторитета среди других стран, а также с ростом общего, а не только индивидуального, группового и этнического благосостояния, т.е. от того, насколько явно или неявно они будут проявлять себя как члены одного общества. Чтобы быть осязаемым в сфере экономической жизни, общество должно быть владельцем тех ресурсов, на которых основывается жизнедеятельность всех его членов и социальных образований.

Это положение может быть законодательно закреплено за обществом как за своего рода юридическим лицом высшего ранга. Такая конституционная новация создала бы правовую основу равного доступа всех членов общества к использованию территориально-природных ресурсов, без чего трудно добиться социального мира и осознания всеми индивидами общности их интересов.

Зафиксировав права государства как собственника земли – пока еще весьма весомой части активов, которая “не ушла” от него в пертурбациях ваучерной приватизации, необходимо осуществить переход к новой системе управления госсобственностью, которую мы назвали системой национального имущества (рис.2).

Основные слагаемые этой системы – конституционное закрепление природно-сырьевых ресурсов на всей территории России в форме коллективного достояния всего общества; открытый конкурентно-рыночный режим хозяйственной эксплуатации национального богатства, обеспечивающий необходимый уровень его доходности; национальный дивиденд, т.е. часть предпринимательского дохода и вся рента от коммерческой эксплуатации земли в качестве главного экономического источника фонда социальных гарантий.

Природные ресурсы, предприятия энергетики, транспорта и связи, добывающих отраслей, другое имущество, оставшееся в собственности государства после прошедшей кампании приватизации и способное приносить доход, должно быть открыто для коммерческого использования теми рыночными субъектами, которые могут обеспечить его наибольший экономический эффект.

Главной правовой формой открытого доступа к общественному достоянию должна стать аренда, т.е. развитый рынок прав пользования и извлечения доходов из имущества, права управления им. А основной формой выявления наиболее эффективных пользователей национального имущества может быть открытый аукцион соответствующих имущественных прав.

Эффективный пользователь, т.е. хозяйственный эксплуатант национального имущества, извлекая выгоду для себя, будет способен к достаточно высокой оплате имущественных прав, уступаемых ему государством в открытой рыночной процедуре. Соответствующие средства представляют собой ту часть хозяйственного дохода от национального имущества, которая по сути своей в равных долях принадлежит всем гражданам и должна быть предоставлена им в той или иной форме. Иными словами, это национальный дивиденд.

Его распределение должно регулироваться законом и только законом. Самостоятельные решения исполнительной власти помимо исполнения требований закона должны быть здесь исключены. Статус Пенсионного фонда является примером, по которому должна быть построена вся система внебюджетных фондов, формируемых за счет доходов от эксплуатации национального имущества.

Фонды национального дивиденда могли бы стать главным экономическим звеном системы социальных гарантий, защищенной от опасности задохнуться в цепких объятиях всепожирающего административного механизма государственной благотворительности. Из этих фондов могли бы финансироваться и выплаты, поддерживающие достойный, гарантированный каждому работнику минимум заработной платы, растущий по мере роста доходности национального имущества. Тем самым стратегический курс на формирование системы национального имущества мог быть увязан с решением ключевых макроэкономических задач – преодолением кричащей диспропорции в оплате труда и созданием экономических предпосылок для перехода к системе социальных гарантий.

Россия в поисках третьего пути

Теперь уже для многих очевидно, что рыночная система хозяйства – не панацея. Дело не только в провальной сущности безоглядного российского перехода к рынку. В завоевывающей все больше сторонников разработанной под эгидой ООН концепции устойчивого развития общества и экономики решительный поворот сделан в сторону гуманизации социально-экономической жизни общества, обеспечения действенного контроля за эффективностью использования природно-ресурсного потенциала земли в интересах всего населения планеты, соблюдения прав и свобод граждан, социальной защиты населения на путях более равномерного распределения доходов и капиталов. Эта концепция получила название третьего пути.

Идея третьего пути все больше притягивает ученых, специалистов, общественных и политических деятелей разных стран. Многие из них задумываются над экономической моделью этого варианта развития.

Как же должна быть организована экономика, соответствующая социальным идеалам третьего пути? Вот главный вопрос, ответ на который ищут сегодня прогрессивные лидеры, ученые и специалисты во всем мире. И как это не покажется парадоксальным, взоры многих устремлены к России. Именно к нашей великой стране, разоренной недальновидными политиками и мародерами от науки, но сохранившей огромный потенциал к возрождению, свой притягательный, хотя и непонятный многим образ страны, способной в период тяжелых испытаний Судьбы в очередной раз преподнести миру новый ход исторических событий, новое видение перспективы.

Россия в начале третьего тысячелетия стоит на перепутье. Нам следует быть крайне осторожными в своем выборе. Необходимо помнить, что человечество сейчас переживает глобальный кризис современной постиндустриальной системы. Историческое Провидение нащупывает новый глобальный баланс, продлевающий существование мира. И в этой ситуации нам не пристало довольствоваться очередной ролью козла отпущения за мировой грех нынешней индустриальной и постиндустриальной цивилизации, смиренно ожидать очередных испытаний. И нужно не усугублять собственными действиями у себя дома и во внешней политике этот кризис, а добиваться глобального перераспределения рисков, связанных с его опасными проявлениями.

И в этом поиске самоидентификации ничто, включая институты плановой экономики, не может быть заведомо отброшено в угоду “чистоте” антисоциалистической доктрины, как ничто, включая западные методы государственного прессинга экономики, не может быть принято только потому, что фактически применяется в рамках системы, альтернативной социализму.

У магистрали, ведущей Россию в будущее, нет поворотов к социалистической системе. Но она и не находится на путях поглощения ее капиталистической системой. В глобальном конфликте между системой и миром человека Россия должна решительно встать на сторону последнего.

Статья написана на основе выступлений на встрече за “круглом столом” в Доме экономиста 26 апреля 2001 г. и на заседании ТПП 27 декабря 2000 г.