ЗОВ ЗВЕЗДНОЙ БЕЗДНЫ

 

Сегодня гость нашего журнала - один из опытнейших космонавтов России, дважды Герой Советского Союза Геннадий Михайлович СТРЕКАЛ О В. За время своей космической биографии в околоземном пространстве побывал пять раз. Шестой полет сорвался по техническим причинам из-за взрыва ракеты на две секунды до старта. Во время околоземных экспедиций он был членом ряда международных экипажей, в том числе последнего российско-американского. Пять раз со станции "Мир" только за минувший полет выходил для сложнейшей работы в открытый космос.

Перед очередным стартом, год назад, Геннадий Михайлович, выступая в нашем журнале, обещал поделиться с нижегородцами послеполетными впечатлениями. И вот год спустя состоялась его беседа со специальным корреспондентом журнала "Местное самоуправление" Вячеславом РЕДИНЫМ.

Прежде немного истории.

- Геннадий Михайлович, Вы по космической "арифметике" 49-й космонавт России и 99-й - мира. Вам довелось летать на двух модификациях "Союза", американском корабле "Атлантис", поработать на орбитальных станциях:  "Салют-6", "Салют-7" и "Мир". В общем итоге провели "вне притяжения Земли" 270 суток. А что более памятно из всего?

- Накладки,  накладки и досадные случайности,   которые вызывают горечь до сих пор. Какие? Ну, к примеру, наш старт 26 сентября  1983 года.   Все было вроде штатно.  Оставалось всего несколько секунд до старта, и вдруг... пожар. "Затвистовала" ракета сразу. Мощный взрыв грозил разметать все - носитель, стартовый комплекс, наш корабль. А мы, "песчинки" в эпицентре пекла, на самом верху, да еще под колпаком. Но, видно, "в рубашке родились". В бункере успели нажать две заветные кнопки, сработала система аварийного спасения, "пороховики" отбросили наш корабль от пылающей ракеты за несколько километров от катастрофы, и мы "успешно" возвратились на родную Землю. Все произошло настолько стремительно и ирреально, что осознали происшедшее и почувствовали полностью лишь через несколько часов после всего случившегося. Таков был этот "полет".

А возмите апрель тот же года? Вновь "ЧП", но только уже на околоземной орбите. «Союз Т-8» успешно взял старт, достиг заданных параметров, и мы стали готовиться к стыковке со станцией. Второй виток, программный тест «Игла» - система стыковки, контрольный транспарант, что все в порядке, незагорается. Это означало, что головка самонаведения антенны, которая измеряет при сближении расстояние и скорость, не встала в замок. Техническая "мелочевка", дикая мелочь в космических масштабах, а весь колоссальнейший труд насмарку. Можете представить, что было в уме и на душе у командира корабля Владимира Титова, космонавта-исследователя Саши Сереброва и меня. Мучительные поиски решения у нас, на борту космического корабля, и на Земле – в ЦУПе. К утру, вроде бы, придумали. Если определить вектор состояние станции, то бортовая вычислительная машина, зная данные корабля, поможет определить дистанцию и скорость сближения. Рискнули: несколько включений двигателя, и мы уже в полутора километрах от станции "Салют-7". Она выглядела маленькой звездочкой. Вышли из тени Земли и попробовали "загнать" станцию и сетку визира, а далее по клеткам и размерам контура определить скорость схождения. Ошибка здесь могла быть роковой, ибо сближались два многотонных объекта. В азарте делаем одну заметку - 200 метров, вторая 140. Выходило, что корабль и станция сблизились на 60 метров всего за 15 секунд. Ну все, удар – неизбежен. Чуть ли не в один голос с Сашей кричим Титову:

-  Володя! Ручку по тангажу вниз!

Доли секунды, мы ныряем под станцию, чуть не зацепив ее, и замолкаем. Судьба, очевидно, подарила всем троим жизнь. Разве такое забывается!

-  18-я основная экспедиция на "Мир" была, пожалуй, для Вашей космической биографии самой короткой. О ее успехе и достижениях написано и показано, как и про прежние полеты, немало, где все эксперименты, будто бы, проходили в "розовом цветении". Увы, так ли это было?

-  Ну, в общем-то, и так, и не совсем. К "Миру " мы пошли экипажем в составе командира корабля Владимира Дежурова, меня и американского астронавта Нормана Тагарда. Полет рассчитан на 93 суток, за которые проводили громадный объем работ: стыковка с американским "Шатлом" - "Атлантис", перенос солнечных батарей, перестыковка модуля, при этом держали в полном рабочем состоянии станцию, которая уже крутилась на орбите вместо пяти запланированных для эксплуатации лет - девять. Добавьте к этому эксперимент "Инкубатор" - когда в ходе полета мы вели наблюдение за вылупившимися из взятых на борт яиц перепелками. Ну. и в дополнение к биоопытам - широчайший спектр астрофизических исследований, дистанционного зондирования Земли. Притом, подчеркну особо, большинство исследований по степени своей новизны вообще проводились впервые.

- Насколько я наслышан, и в этом полете Вам опять "повезло" на происшествия?

-  Ну, сами понимаете, космос - это не вот рядышком на Земле, если вдруг что случилось - и помощь тут как тут. Наверху ты, как говорится, "и на дуде игрец". Так вот, после прибытия на станцию занялись ремонтом части аппаратуры. Добираюсь до одной панели, а там за ней остренький штыречек, протыкает костюм и - в руку. День,  другой,  смотрю -  царапина уже в приличную красную припухлость превращается. Тру спиртом, жгу йодом - тщетно. В космосе вообще все заживает весьма медленно. Земля забеспокоилась, на носу первый выход в открытый космос, а тут травма. ЦУП уже поговаривать начал о досрочном возвращении.  Еле отбился - с полпути  возвращаться   не  в моих  правилах.   Долгожданное разрешение на первый выход.  Вышли,  вроде все по штату,  а монтажная стрела не в походном положении. Пока раздвигали ее, из графика выбились, ну, и поехали задержки...

-  Геннадий Михайлович, вот зная Вас многие годы, слушая о неожиданностях, невольно вспоминаю Вашу любимую поговорку, сказанную когда-то Сергеем Павловичем Королевым: "Если ты работаешь медленно, но хорошо, все быстро забудут, что ты делал медленно. Главное - хорошо. Ну, а если быстро, но плохо, то плохое будет помниться очень долго".

-   Но это действительно так.  И  королевского принципа я придерживаюсь  годы, еще с тех пор, когда будучи не космонавтом, а простым медником на той же космической фирме, ковал оболочку первого спутника Земли. Тем более в космосе, где о спешке вообще речи быть не может.

Так сверх лимита провозились мы со стрелой. Потом и с приводом солнечной батарей, когда за бортом пробыли куда больше плановых шести часов, при ресурсе скафандра в семь.

Через пять суток новый пыход, и опять на ночной стороне. К тому же и график, составленный на Земле явно не совпадал с реальной затратой времени. На этот раз за бортом пробыли уже 6 часов и 42 минуты.

Так от выхода к выходу, постепенно для приемки нового модуля "Спектр" мы перестыковывал  "Кристалл". Еще одна перестыковка. Только вроде в норму немножко вошли опять проблема. На станции "Мир" обнаружилась утечка атмосферы. Значит, надо опять в космос. Мы пять раз выходили в космос, и при каждом выходе давление на "Мире" падает на тридцать миллиметров. После всех наших экспедиций оно установилось в 590 миллиметров. А при 550 - по аварийному расписанию - космонавты во избежание неприятностей должны немедленно покинуть корабль. Идти шестой раз для устранения неисправностей - дело непредсказуемое. Во-первых, по модулю "Спектр" там за бортом еще никто не ходил, да и соответствующего инструмент для проведения неожиданных работ не было. Посоветовались экипажем и докладываем Земле: "Попробуйте ситуацию проиграть в бассейне". Мы свое, ЦУП - свое. Докладываем - выходить будем - но пусть в протоколах предстоящей работы распишутся все ответственные за эту операцию специалисты. Земля отвечает: "Ураганы! Готовьтесь к выходу!"

-  То есть прошла та самая команда, бел всяких документов, после  которой  Вас   и   командира   окрестили   чуть  ли   не "космическими забастовщиками"?

- Да, так после полета освещали все это некоторые, "космически грамотные" издания. Чего только не городили! Я задавил авторитетом командира, командир в свою очередь... ну, в общем, такого написали, что и сейчас, спустя время, противно вспоминать. А тогда Земля за восемь часов до открытия люка дала выходу отбой.

-  То есть получилось, что Стрекалов спас станцию, а вместо благодарности,  обруганный начальством вместе с командиром, схлопотали еще и финансовый штраф?

- Да  разобрались на  Земле в конце концов.  Независимая экспертная  комиссия расставила  справедливо все точки,   и у руководителей  корпорации  хватило  мужества   и  ума  признать ошибочность своего решения. Ну, это будем считать "издержками производства". Свою основную задачу мы выполнили успешно, ну, а "накладки" - пусть на совести тех, кто в них повинен.

-  Ну, раз так, то опять к космосу. Вы теперь на Земле, а Ваши коллеги день за днем продолжают разведку космических тайн?

-  Да, в феврале, июле, декабре этого года к орбитальному пилотируемому  комплексу   (ОПК)   "Мир"   отправятся  три космических корабля  "Союз ТМ".  Причем два последних - с французским и немецким космонавтами на борту. С Байконура к "Миру" также в апреле, июне, июле и сентябре уйдут транспортно-грузовые корабли  "Прогресс М". После пристыковки к станции исследовательского модуля "Природа" в апреле, наконец-то, будет завершен отечественный космический долгострой ОПК "Мир".

На март, август и декабрь запланированы три стыковки американского "Атлантиса" с "Миром". Американские астронавты Шеннон Люсид и Джон Блахой совершат полеты длительностью 133 и 154 суток соответственно. А в декабре на "Мире" американский астронавт Джерри Линеджер отработает 172 суток.

Такова телеграфно программа нынешнего года.

-  Геннадий Михайлович, а Ваши личные планы?

-  Без оглядки пошел бы в седьмой раз, космос ведь чарует . тебя с первых мгновений навсегда.