Теория муниципального
управления
Королев С. В.
Если теоретические модели - например, "сильный совет - слабый мэр" -обычно являются обобщением тех или иных идеологем.то топические модели – например муниципальное образование метрополисного типа" - призваны как-то упорядочить многообразие действительно существующих территориальных коллективов. Иначе говоря ,теоретические модели создаются исключительно методом дедукции, "нисходящим" от общего к особенному. При этом во имя чистоты и ясности такие модели вообще должны игнорировать "досадные отклонения" сегментов действительности от умозрительных масштабов.
Напротив, топические модели в качестве исходной точки построения имеют какой-то конкретный частный случай. Посредством концептуального удвоения такой сегмент реальности приобретает своего "идеального двойника", способного при заданных условиях выполнять роль относительно устойчивого масштабами только в отношении отдельных "похожих" объектов действительности .Другими словами, при построении топических моделей используется т.н. индуктивный метод, т.е. метод восхождения от частного к особенному Например, реально существующий территориальный коллектив под названием "Москва" становится основой для формирования топического типа под названием "муниципальное образование метрополисного типа". В указанном типе уже утрачиваются все неповторимые и многообразные характеристики реальной Москвы, но остаётся то особенное что позволяет применять данный тип в качестве масштаба к городам, во многом очень непохожим на Москву (например, к Владивостоку или Красноярску).
Между дедуктивным и индуктивным методами нет и не может быть непримиримого противоречия. Более того индуктивный метод произведен от дедуктивного и является ,на самом деле, двухтактовым, т.е. нисходяще-восходящем. Сначала возникает отвлеченная идея, которая затем низводится на уровень реальных объектов. Сопротивление реальности заставляет исследователя опять подниматься на более высокий уровень, т.е. уточнять идею опять-таки на уровне абстракции. Этот процесс может повторяться необходимое количество раз. Таким образом, даже если рассматривать индукцию в качестве относительно автономного способа познания, дедуктивный метод в любом случае является ведущим.
Значение топических методов заключается в том что они способны придать чистой теории форму прикладного знания. Если чистая теория не должна интересоваться частным то топический подход как бы игнорирует общее Кажущееся противоречие между дедукцией и индукцией "снимается" на уровне особенного. Господствующий нисходящий и вспомогательный восходящий методы встречаются для того, чтобы вскрыть специфику особенных характеристик конкретного явления. Ведь только на уровне особенного можно постичь каким образом определённый сегмент действительности одновременно сохраняет свое родовое имя(т.е. являет-ся элементом общего)\л остается носителем собственной индивидуальности (т.е. остается лишь частным случаем).Как бы то ни было знание и использование топических масштабов должно способствовать решению нескольких задач:
(1)при помощи топических масштабов реально существующие муниципальные образования получают возможность для самоидентификации и/или самодиагностики. Иначе говоря, при помощи нижеследующих моделей население каждого территориального коллектива может приблизиться к ответу на вопрос: "какими мы себя видим или готовы увидеть на данный момент?"
(2)топические модели представляют собой относительно надёжный масштаб для сопоставления в рамках различных моделей тех или иных муниципальных образований. Дело в том что реально существующие местные сообщества могут "вписываться" в самые разнобразные модели. Следовательно на уровне топики можно сопоставлять друг с другом очень непохожие территориальные коллективы;
(3)при помощи топических моделей муниципальные образования могут "узнать" друг друга в качестве функционально дополняющих сообществ. Следовательно появляется возможность проектировать и создавать целевые объединения /например по типу "университетский центр" (Петро-заводстк) +"курортный город"(Сортавала).и т.п./. При этом характеристики таких идеально-типических объединений уже несводимы к характеристикам входящих в него муниципальных образований.
(4)топические модели позволяют муниципалитетам сознательно и планомерно стимулировать характеристики положительных моделей и дестимулировать характеристики контр-продуктивных моделей (например, в шахтерском городе с преобладанием убыточных шахт планомерно наращивать гуманитарный капитал посредством создания и/или развития системы высшего образования и параллельно создавать условия для абсорбции в новые структуры занятости увольняемых работников).
Данная модель совместима с любым реально существующим территориальным коллективом который так или иначе является (Диалоговым, (2)бюджетным, (З)банковским, (^государственно-административным, (5)информационным,(6) научно-образовательным центром. Данные характеристики должны быть представлены не альтернативного отдельности), а кумулятивно(т.е. в совокупности).Поскольку в России все областные и республиканские центры так или иначе обладают указанными характеристиками (по крайней мере в отношении остальной территории соответствующего субъекта федерации),то в рамках модели исчезает принципиальная разница, например, между Воронежем, Махачкалой и Южно- Сахалинском. Более того в рамках модели нет принципиальных различий между перечисленными городами ,с одной стороны, и столицей Российской Федерации, с другой.
Особенность рассматриваемой модели заключается в том, что совместимые с ней территориальные коллективы обладают высоким унификаторским потенциапом.Образно говоря.каждое подобное сообщество является как бы "крепью",или "стяжкой" всей Федерации.а не только соответствующего субъекта.Это обстоятельство трудно переоценить. Унификаторский потенциал в рамках модели реализуется двояко:во-первых, он действует по горизонтали, т.е.при сопоставлении рассматриваемых коллективов друг с другом.Иначе говоря.и в Воронеже.и в Махачкале в отношении определенного круга проблем есть тенденция решать их не просто аналогичным образом.а совершенно единообразно.Во-вторых, унификаторский потенциал коллективов метрополисного типа реализуется по вертикали д.е.внутри соответствующего субъекта федерации. Иначе говоря.авторитет областной или республиканской столицы как бы по инерции проявляет унификаторское воздействие в отношении всех прочих муниципальных образований внутри той же области или республики.
Оба направления реализации унификаторского потенциала в принципе являются достоинствами рассматриваемой модели. Однако при определённых условиях рассматриваемое свойство модели может привести к негативным результатам. Это связано с тем что унификаторский потенциал основан на т .е. демонстрационном эффекте который предполагает стремление региональных центров подражать "стилю столицы". Многое здесь зависит от того, насколько стиль столицы является достойным для подражания.
Дискуссионность демонстрационного эффекта становится еще более очевидной .если лидер, т.е. референтное публично-правовое образование которого "берут пример", само подвластно действию экзогенного демонстрационного эффекта. Иначе говоря.столица может подражать стилю столицы или просто мегаполиса какого-либо иностранного государства. Таким образом, муниципальные образования метрополисного типа во многом являются заложниками определенного столичного стиля управления. Заразительный пример основного, т.е. референтного муниципального образования(например, Москвы или Санкт-Птербурга) может мгновенно ухудшить ситуацию в прочих муниципальных образованиях рассматриваемого типа, но может достаточно быстро и переломить ее к лучшему.
Любая территория метрополисного типа характеризуется относительно высокой дифференциацией т.н. гуманитарного капитала (=особых людских ресурсов, или носителей социально-полезных знаний, навыков и опыта) В частности,речь идет о концентрации на относительно небольшом пространстве тех социальных групп,которые являются носителями четырех основных видов социально-полезной деятельности и власти.а именно:
(^государственных служащих (=контингент административной власти);
(2)финансистов и крупных предпринимателей (=контингент финансово-промышленной власти);
(3)журналистов и прочих сотрудников СМИ(=контингент информационной власти);
(4)научно-преподавательских кадров(=контингент интеллектуально-инструментальной власти)
Вполне в духе Аристотеля указанные виды власти могут быть реализованы как в правильных,так и в неправильных формах. В частности, они могут обеспечить т.н. экстернальный эффект.как бы выплескивая энергию того или иного контингента(=изобилие социально-полезной энергии) за пределы мегаполиса на благо всего государства.В качестве примера можно привести т.н."вахтовый метод", когда профессора из мегаполисного образования.сменяя друг друга.работают "в провинции".
С другой стороны, указанные виды власти могут осуществляться и в неправильных и даже паразитарных формах. Например, административная власть может превратиться лишь в средство самообслуживания бюрократического класса. Финансовая мощь может быть представлена лишь в форме "семибанкирщины", обслуживающей интересы двух-трех десятков богатейших семейных кланов. Информационная власть может представлять собой лишь консенсус медиакратов, представляющих интересы тех же самых семейных кланов. Наконец, интеллектуально-инструментальная власть научного сообщества может так и остаться потенциальной,если разрозненные и конкурирующие между собой научно-преподавательские кадры готовы выполнять лишь сервильные функции по отношению к выше перечисленным контингентам.
В качестве налогового центра муниципальное образование метропо-лисного типа аккумулирует и мобилизует более или менее значительные финансовые средства.Другое дело.что огромная доля этих поступлений направляется в федеральный бюджет и.следовательно.не может быть использована в мъмент поступления прямо на месте. Как бы то ни было, за вычетом денежной массы.поступающей в федеральный бюджет, муниципальное образование метрополисного типа является самым благополучным с точки зрения финансового обеспечения по сравнению с "остаточной территорией" данного субъекта федерации.
Как бюджетный центр муниципальное образование метрополисного типа выполняет двоякую роль:во-первых,оно выступает в качестве финансового донора по отношению к подчиненным маложизнеспособным территориальным коллективам.Во-вторых.оно может выполнять роль разумного кредитора по отношению к некоторым наиболее перспективным муниципальным сообществам. В первом случае используется такой бюджетный инструмент как дотация, т.е.безвозмездная и безвозвратная передача финансовых средств.Во втором случае более уместна субсидия, т.е.воз-вратная(иногда и возмездная) передача денежных ресурсов(см. §1.17. наст.издания).
Функции банковского центра территориальный коллектив рассматриваемого типа выполняет лишь постольку поскольку в нем действует относительно автономная система кредитных учреждений. Другими словами, речь идет не о двух-трех, "самодостаточных" и малопрозрачных друг для друга финансовых учреждениях, а об устойчивой структуре финансовых потоков как между самими этими учреждениями так и между указанными учреждениями, с одной стороны, и их многообразными клиентами,с другой. Лишь в этом случае, территориальный коллектив рассматриваемой модели действительно располагает некоторыми ресурсами финансовой власти.
Свой потенциал в качестве государственно-административного центра коллектив метрополисного типа может реализовать лишь в контексте действительно федеративного государства. Это предполагает умение местной администрации одновременно обеспечить соблюдение федеральных социально-экономических стандартов и защиту интересов данного конкретного муниципального образования. В реальной действительности местная власть в коллективе метрополисного типа почти всегда выполняет сервильные функции по отношению к федеральному центру. Следовательно,защита интересов местных граждан часто оказывается "вопросом местного значения".
Гораздо лучше коллективы метрополисного типа реализуют функцию информационного центра. По понятным причинам жители субъекта федерации проявляют значительный интерес к тому, что происходит в соответствующем областном или республиканском центре. Федеральные СМИ часто сохраняют свою конкурентоспособность по отношению к местным СМИ лишь по объективным причинам, поскольку первые обладают гораздо более мощными техническими, финансовыми и кадровыми ресурсами. В той степени, в которой местные СМИ все более сознают значение независимости и беспристрастности информации,они становятся источником власти относительно автономным не только по отношению к местной бюрократии и финансово-промышленным группам, но и по отношению к федеральным медиакратам.
Наконец, наиболее дискуссионным является научно-образовательный потенциал коллективов метрополисного типа. Во многих из них он остается невостребованным. В ситуации, когда региональная наука и высшая школа поражены язвой коммерциализации, они выполняют лишь сервильные функции по отношению к "истеблишменту". В этих условиях региональные научно-преподавательские сообщества не только не способны реализовать свои политические ресурсы, они часто даже не сознают, что являются потенциальными носителями власти особого типа.
Между муниципальными образованиями метрополисного и субметрополисного типа наблюдается рефлексивная взаимосвязь. Иначе говоря, данные виды территориальных коллективов не существуют друг без друга. Каждый крупный областной или республиканский центр предполагает наличие более или менее обширной пригородной зоны, которая в известном смысле является функциональным продолжением данного города. С другой стороны, сам этот крупный город можно рассматривать как своеобразный центр по обслуживанию потребностей населения пригородной зоны. Иначе говоря, не только "метрополис" эксплуатирует пригородную зону, но и последняя - хотя и в меньшей степени - эксплуатирует первый. В частности, пригородная зона (примерно в радиусе 100 км от метрополиса) способна получать "бесплатные услуги" за счет т.н. экстернального эффекта, вызванного концентрацией в метрополисе основных контингентов власти (см.§2.1.1.наст.издания).
По мере усиления процесса урбанизации пригород крупного областного центра становится все более привлекательным в качестве "спальной зоны" для состоятельных горожан метрополиса. Соответственно, увеличивается доходность косвенного налогообложения в пригородной зоне. При некоторых предпосылках пригород может стать и предпочтительным как "место прописки" (31апо'огт) для юридических лиц из метрополиса. Для этого однако необходимо, чтобы налоговый пресс в пригороде был менее обременителен, чем в метрополисе.
Следует учитывать и фактор неизбежной конкурентной борьбы между отдельными сателлитами метрополиса. В частности, если конфетное пригородное сообщество (например, ближайший город-спутник) прежде других побеспокоилось об улучшении основной транспортной артерии и телекоммуникаций, то оно может обеспечить себе долгосрочные преимущества в качестве "внутреннего налогового оазиса" для финансово-промышленных групп соответствующего субъекта федерации.
Среди бесспорных преимуществ данной модели по сравнении с уже рассмотренной является более высокая активность молодежи пригородной зоны(особенно в области предпринимательской деятельности, а также в области востребования образовательных услуг крупного города).Но проблема заключается в том, чтобы молодежь пригорода, "закрепившись" в областном или республиканском центре, не утратила связь с родным пригородным муниципальным образованием. В противном случае, гуманитарный капитал пригорода будет лишь выполнять функцию "обновления кадров" в соответствующем областном или республиканском центре.
Одной из основных проблем "суб-метрополисного" территориального коллектива является ложное сознание собственной "несамодостаточности". Чем ближе к "метрополису", тем труднее пригородному сообществу уверовать в значимость своих собственных ресурсов и преодолеть т. е. синдром сателлита. Фактически речь идет о необходимости осознать дуалистическую природу сообществ рассматриваемого типа. С одной стороны, пригородный территориальный коллектив и в самом деле заинтересован в том, чтобы оставаться функциональным продолжением соответствующего областного или республиканского центра. Но с другой стороны, как политическое локальное сообщество данный коллектив заинтересован в том, чтобы иметь независимые от областного (республиканского) центра ресурсы, которые одновременно можно использовать как средство политического давления во взаимоотношениях с иными муниципальными образованиями, включая и господствующий в данном регионе метрополис. Объективно такими независимыми ресурсами могут стать кадры специалистов в областях жизнедеятельности, составляющих фактически "естественную монополию" указанных территориальных коллективов. Речь прежде всего идет об авто- и железнодорожниках, энергетиках, специалистах в области телекоммуникаций, строителях, а также - не в последнюю очередь, о специалистах в области сельского и лесного хозяйства. Ясно, что от качества именно этих кадров во многом зависит и качество жизни в самом метрополисе. А если это так то метрополис должен пройти свою половину пути в деле подготовки, оснащения и социального обеспечения указанных профессиональных групп.
Данная модель позволяет как бы в "чистом виде" проанализировать принцип внешнеторговой специализации, или принцип экспортной ориентации, рекламируемый ныне в качестве панацеи от всех бед муниципальных образований России. Прежде всего следует отметить, что принцип внешнеторговой специализации предельно прагматичен: важен процесс торговли, а не ее содержание или цель. Объективно территориальные коллективы, совместимые с данной моделью, являются "естественной зоной" компрадорского капитала. Поскольку указанный капитал по определению враждебен к законодательству "страны пребывания", то модель морского города-порта обычно является и естественной зоной т.н. экс-криминального капитала, т.е. капитала, "легализованного" задним числом.
Вместе с тем, сам по себе принцип внешнеторговой специализации нейтрален: многое зависит от номенклатуры, во-первых, экспортируемых товаров и, во-вторых, импортируемой продукции. Территориальный коллектив рассматриваемого типа, если он представляет собой просто перевалочный пункт, не может собственными усилиями изменить структуру ни импорта, ни экспорта. Однако в той мере, в которой морской город-порт одновременно является промышленным центром, он может быть заинтересован части своей промышленной специализации}^ изменении как структуры импорта, так и экспорта. Более того, если промышленная продукция рассматриваемого коллектива не вполне конкурентоспособна, может появиться заинтересованность и в частичной переориентации порта на обслуживание внутренних потребностей, т.е., в первую очередь, национальной промышленности.
Среди преимуществ данной модели следует отметить особое качество населения, для которого характерно то, что можно назвать "открытым сознанием". Ксенофобия, или ее изнанка (чувство национального превосходства) несовместимы с господствующими здесь способами жизнедеятельности. Объективно население таких территориальных коллективов является интернациональным. Здесь высока степень взаимовлияния культур и даже различных цивилизаций, поэтому местные жители часто сочетают /1/высокий творческий потенциал и /2/прагматичность, т.е. то, что в иных условиях соединяется редко.
Недостатки данной модели являются продолжением ее достоинств. Ввиду присущего для данной модели прагматизма населения и плюрализма идеологий разработка единой социально-экономической политики легко может выродиться в "строительство Вавилонской башни". Другими словами, местная власть в рамках рассматриваемой модели, обладая значительными ресурсами для тактического руководства, имеет мало шансов для принятия стратегических решений на собственной основе, совместимых с глубинными национальными интересами "страны пребывания".
В известном смысле данная модель является "сухопутным" аналогом модели морского города-порта. Тем не менее, модель российского транспортного узла является более дифференцированной. Во всяком случае, ее компрадорские и космополитические характеристики бесконечно убывают по мере того, как модель транспортного узла, прилагаемая к конкретным территориальным коллективам, передвигается с внешней периферии государства вглубь территории. Дифференцированность рассматриваемой модели проявляется и в том, что она допускает внутреннюю классификацию. Так, можно выделить, по крайней мере, два варианта такой модели:
(1) плюралистичную модель транспортного узла и (2 )сингупярную модель транспортного узла
В первом случае соответствующее сообщество диверсифицирует свои стратегические преимущества посредством замыкания на себя потенциально возможных транспортных потоков, например, по следующей схеме:
"железнодорожный узел + автодорожный узел + международный аэродром + мощный речной порт (если город расположен на судоходной реке)".
Во втором случае указанное сообщество концентрирует свои усилия на одном единственном направлении, например, является только железнодорожным или только речным транспортным узлом и т.п. Следует отметить, что сингулярный вариант рассматриваемой модели не обязательно является худшим из двух. При определенных условиях худшим может оказаться как раз плюралистичная модель транспортного узла, например, когда есть аэропорт, но "туда никому не нужно" или есть речной порт, но нет заказов для коммерческих перевозок.
Многое зависит от того, способны ли муниципалитеты рассматриваемого типа, во-первых, осознать свой статус объективных посредников между муниципальными образованиями, которые могут быть действительно соединены посредством данного транспортного узла. Во-вторых, многое зависит от субъективной способности местных руководителей обеспечить встречу в данном транспортном узле заинтересованных друг в друге контрагентов из других муниципальных образований,(например, посредством создания условий для постоянных представительств и т.п.)
Как бы то ни было, муниципалитеты рассматриваемого типа объективно должны быть заинтересованы в развитии собственной кредитной системы, и телекоммуникаций. Это понятно, поскольку любой вид посредничества в конечном итоге сводится к финансовому посредничеству, т.е. прежде всего к предоставлению банковских услуг. Таким образом, в рамках модели транспортного узла рано или поздно возникает необходимость создания и развития собственной системы финансовых учреждений.
Университетский город редко бывает только университетским. Обычно такие города одновременно - и не в меньшей степени - представляют собой крупные промышленные, финансовые, коммуникационные центры. Тем не менее есть причина выделить "университетский город" в качестве самостоятельного типа муниципального образования. Принимая во внимание исключительную мобильность гуманитарного капитала, т.е. образованных и высококвалифицированных специалистов, есть принципиальная возможность наращивать такой капитал повсюду(кроме зоны экологического бедствия).Для этого даже в самых неблагоприятных территориальных коллективах(см.§§ 2.1.7. -2.1.13) можно использовать, например т.н. вахтовый метод используя срочные (^временные,) услуги приглашенных специалистов.
Достаточная концентрация таких людей в определённом месте и в определённое время (например, в летние месяцы)способна в течении двух-трёх поколений преобразовать в образовательный центр любое "захолустье". Таким образом, любое муниципальное образование в принципе может взять стратегический курс на приобретение базовых характеристик модели "университетский город". Можно привести и соответствующие исторические примеры, например, город Иркутск с его первоначальным "декабристским" гуманитарным капиталом.
Однажды став центром образовательных услуг, местное сообщество стратегически повышает свой барьер выживаемости, поскольку любое государство, претендующее на статус цивилизованного, не может не поддерживать национальные университетские центры. С другой стороны, рассматриваемая модель отличается относительной устойчивостью к перепадам внутренней экономической конъюнктуры. Правда, эта устойчивость проявляется лишь на том этапе, когда муниципальное образование рассматриваемого типа начинает развиваться уже на собственной основе. В частности, речь идёт о необходимости наладить независимую, надёжную и дифференцированную сеть международных контактов с иными университетскими центрами, прежде всего Европы. Дело в том, что научное сообщество космополитично в хорошем смысле этого слова и следовательно, в наименьшей степени подвержено воздействию конъюнктурных перепадов национальной экономики. Отсюда, университетские города осуществляют свои вузовские связи в автономном режиме, относительно независимом от тех факторов, которые не имеют прямого отношения к науке или образованию.
Данная модель характеризуется резкими перепадами жизнедеятельности всего муниципального сообщества. Проблема заключается в том, что в т.н. мертвый сезон жизнь здесь фактически замирает. И чем севернее и/или восточнее (внутри России) расположен такой территориальный коллектив, тем продолжительнее и тягостнее период "мертвого сезона".
Как правило, попытки добиться круглогодичности курортного сезона в условиях России не приводят к удовлетворительным результатам. Отсюда,возникает необходимость разработки двойного режима функционирования таких коллективов. Коль скоро в мертвый сезон бюджет муниципального образования рассматриваемого типа, а также семейные бюджеты уже не могут пополняться за счет внешних финансовых ресурсов (прежде всего покупательной способности туристов),то следует настойчиво изыскивать внутренние источники финансирования.
Учитывая, что города-курорты часто отличаются особой демографической структурой с преобладанием, во-первых, лиц пенсионного возраста и, во-вторых, незанятого молодого населения, одним из способов сглаживания перепадов жизнедеятельности такого сообществ может стать программа взаимосвязанного развития системы услуг (с особым учётом потребностей лиц старшего поколения) и системы высшего образования.
Другим способом преодоления синдрома межсезонья может стать активная политика муниципалитета, направленная на то, чтобы сделать данное муниципальное образование привлекательным для проведения регулярных международных симпозиумов. При этом тематическая направленность таких международных съездов не имеет принципиального значения. Разумеется, что данную стратегию невозможно реализовать без соответствующей экологической программы. Это, в первую очередь, предполагает более высокую, чем в среднем по стране, экологическую культуру местного населения. Таким образом, стратегия развития системы высшего образования и стратегия привлечения представителей иностранных и/или международных организаций взаимно усиливают друг друга в том смысле, что приоритетным направлением развития такого коллектива становятся экологические и эколого-информационные программы.
Среди финансовых трудностей города-курорта следует выделить не столько проблему аккумуляции, сколько проблему мобилизации денежных средств прежде всего физических лиц, накопленных последними за период "горячего сезона". Посредством продуманной системы сберегательного цела и/или кооперативных банков муниципалитет такого города мог бы мобилизовать достаточные средства для реализации одной из приведенных выше стратегий развития.
Анализ данной модели необходимо начинать с понятия "избыточные группы населения". Данное понятие допускает по крайней мере, двоякую интерпретацию, а именно: социологическую и экономическую. Так, для социолога термин "избыточная группа населения", вероятно, будет представлять собой маловразумительное сочетание, по крайней мере до тех пор, пока речь идёт о таких группах (например, военнослужащих, подлежащих увольнению в запас), которые так или иначе вовлечены в структуру стабильных социальных связей. Это означает, что в контексте социальных отношений любая такая группа выполняет некоторую функцию и уже поэтому не может быть "избыточной". Как ни печально, но даже антиобщественные кланы и фуппировки выполняют как бы "по совместительству" и социальную роль,поскольку оправдывают необходимость содержания кадров правоохранительных органов, судебной системы, пенитенциарных учреждений и т.п.
Напротив, для экономиста критерий "избыточности" предельно понятен: избыточной будет любая социальная группа, которая не в состоянии обеспечить свое собственное существование. В контексте рыночной экономики речь идет, разумеется, о финансовом самообеспечении. Таким образом, с точки зрения экономиста(особенно монетаристского толка) "избыточными' могут быть любые слои населения, результат труда которых остается "невостребованным", т.е. не находит денежной формы. В частности, последовательная дерегуляция экономики может привести к тому, что некий постоянный посетитель ночного казино может быть действительно полезным экономическим агентом, в то время как целый шахтерский регион действительно превращается в "черную дыру" государственного бюджета. Как бы то ни было, чисто экономическая интерпретация "избыточности населения" вряд ли способствует долгосрочному решению проблем коллективов рассматриваемого типа.
Таким образом, в рамках рассматриваемой модели можно выделить по крайней мере, два вида коллективов: (1) Муниципальное образование с избыточными производительными группами населения и (2) муниципальное образование с избыточными непроизводительными группами. Шахтерские города в зоне убыточной угледобычи, рыболовецкие поселки в условиях "самофинансирования" и т.п. будут принадлежать к первому виду. Напротив, военные городки, научно-исследовательские городки будут относиться ко второму виду "избыточных" образований. Ясно, что реструктуризация коллективов первого вида должна проходить иначе, чем реструктуризация коллективов второго-вида.
Однако есть и общая задача такой реструктуризации. Она заключается в том, чтобы сохранить саму инфраструктуру, определений уровень урбанизации таких территориальных образований. Именно малые города и поселки городского типа как самый тривиальный тип минимума урбанизации представляют собой основу российской государственности. Поэтому "массовый исход' населения из малых городов России под предлогом "избыточности" на наш взгляд, будет означать коллапс всей российской цивилизации.
С другой стороны, никто не может в демократическом государстве запрещать людям покидать т.н. бесперспективные регионы, если последние к тому же публично облихованы и представителями федеральных властей, и СМИ. Выход на наш взгляд лежит через планомерное и долговременное развитие в этих муниципальных образованиях т.н. третичной экономики, т.е. сферы услуг. Не секрет, что многие офицеры запаса успешно освоили коммерческую деятельность, а многие прежде "чисто" научные сотрудники теперь стали преподавателями вузов.
Сложнее обстоит дело, с "избыточными" шахтерами, рыбаками, химиками и т.п. Дело в том, что производительные социальные группы (т.е. специалисты рабочих профессий) в силу социально-классовых особенностей часто отторгают ценности специалистов сферы услуг. Дело не только в том, что трудно представить настоящего шахтера или рыбака в качестве парикмахера. Дело в том, что сама сфера услуг, во-первых, переживает кризис и, во-вторых, сосредоточена, как правило, в более благополучных территориальных образованиях. Во всяком случае парикмахеры, массажисты и т.п. как особые страты населения вряд ли будут востребованы в коллективах рассматриваемого типа.
Иное дело, направить основную массу высвобождаемых шахтеров в сферу поддержки и развития инфраструктуры не столько соответствующего городка.сколько всего региона(=субъекта федерации).Это означает необходимость создания предпосылок для повышения мобильности таких групп населения.При соблюдении этих условий увольняемые специалисты рабочих профессий без особого ущерба для социально-классовых традиций могут стать дорожными рабочими,энергетиками,связистами и другими специалистами,работающими вахтовым методом.
Прежде всего следует определить два разных типа редкозаселенности. Во-первых, редкозаселенность может означать некий демографический дефицит, т.е.буквальный недостаток людских ресурсов для удовлетворительного освоения данной территории.В этом смысле редкозаселенными являются большинство субъектов федерации в Сибири и на Дальнем Востоке.
Во-вторых,редкозаселенность,напротив,может являться результатом оптимизации демографического пресса в соответствии с климатическими, природо-хозяйственными и другими условиями соответствующего региона. Так,редкозаселенность регионов Крайнего Севера России вовсе не обусловлена "недостатком людей'.Ведь тундра чисто экологически не может "вместить"(=прокормить) крупные урбанизированные центры.
Таким образом,в рамках рассматриваемой модели следует различать как минимум (1)демографически недостаточно освоенные територии и (2)демографически предельно освоенные территории.Первый вид.как правило.включает в себя регионы.богатые природными ресурсами и –что очень важно - совместимые с нормальным ритмом и стилем жизни человека (например.Приамурье).Второй вид включает в себя регионы.в которых господствуют т.н.экстремальные условия жизни(например, Крайний Север).Наконец,в реальности существуют и такие территориальные коллективы.которые находятся в "серой зоне" между двумя указанными "чистыми типами" модели(например,Камчатка и Сахалин). Коллективы последнего типа в настоящее время подвержены влиянию самых различных социально-экономических факторов.которые поддаются интерпретации как с точки зрения недостатка населениядак и с точки зрения его относительного избытка.Тем не менее.нет непреодолимых причин зачислять муниципальные образования "серой зоны" в категорию территорий с экстремальными условиями жизни и.следовательно.создавать условия для "выдавливания" населения Камчатки .Сахалина и Курил на "материк".
Объединение в рамках единой модели столь непохожих "редкозасе-ленных коллективов" объясняется тем.что для данной модели в целом характерен крайне низкий подушный доход. При этом речь идет о тотальной характеристике:подавляющая часть населения живет в условиях именно абсолютиста не относительной бедности.Другими словами,местные жители в рамках данной модели знают лишь то.что они бедны.но не знают.до какой степени,поскольку на местах отсутствуют более или менее значительные референтные социальные груллы.уровень доходов которых примерно соответствует среднему показателю по стране.
Итак,для коллективов указанного типа нехарактерна ярко выраженная социальная поляризация.С одной стороны.это можно рассматривать как уникальное преимущество данной модели.Ведь коллектив.внутри которого нет социально антагонистических групп,обладает очень высоким мобили-зационым потенциалом.Следовательно.значительными политическими ресурсами обладает и местная власть.Достаточно найти цель понятную одному человеку.как она становится понятной и всему местному сообществу.
С другой стороны.отсутствие социальной поляризации означает отсутствие денежных средств хотя бы у какой-то(относительно весомой) части населения.Ведь цивилизация в смысле добропорядочности, предсказуемости и стабильности социальных отношений всегда основана на уважении чужой собственности.Однако понятие "чужая собственность"само по себе вторично, т.е.основано на понимании того.что существует прежде всего "моя собственность".Как бы то ни былодрудно уважать чужую собственность там,где отсутствуют разнообразные,но внутренне однородные группы собственников.
Речь идет о коллективах,совмещающих сразу два тревожных социальных феномена:(1)структурный демографический "избыток" и (^структурный демографический "дефицит".Так.всякая половозрастная асимметрия может быть истолкована двояко:и как избыток,и как недостаток.В частности, в отношении одного и того же коллектива(например, кавказского аула) можно говорить как о "преобладании" женщин,так и "нехватке" мужчин.Или рассмотрим другую ситуацикхдемографические показатели среднерусской деревни можно интерпретировать как в терминах недостатка трудоспособного населения,а можно "объяснить" и как "избыток" лиц пенсионного возраста.
Это не просто "игра словами".Ведь в зависимости от того,в каких терминах объясняется указанная ситуация,радикально меняется и способ решения проблемы.Одно дело рассматривать пенсионеров как безусловную обузу для государственного и местного бюджета,и совсем другое дело создавать новые рабочие места специально для различных категорий пенсионеров. Одно дело рассматривать молодое поколение в контексте т.н.молодежной преступности(в контексте "конфликта отцов и детей") и.следовательно.ратовать за развитие системы карательных органов. Совсем другое дело относиться к молодёжи как гаранту будущего развития России и,следовательно,планомерно и настойчиво создавать для молодежи приемлемые условия для образования.трудовой активности и досуга.
Демофафические диспропорции сами по себе нейтральны,но при определённых социально-экономических условиях они могут приводить к тревожным социальным аномалиям.Так,избыток женского населения,в частности на Кавказе или в среднерусском "городе ткачих",объективно способствует завышенной самооценке среди немногочисленного мужского населения.В таких условиях,возникают "обычаи",когда сходить за водой является делом недостойным "настоящего мужчины".Постепенно в результате любая продуктивная деятельность приобретает "женское лицо", "мужчина" же оставляет за собой лишь право гасить свой комплекс избыточности.В некоторых коллективах мужчины реализуют это "право" посредством регресса в инфантилизм.т.е.посредством фатальных игр в "войну","мафию"и т.п.В других - немногочисленное мужское население с утра до вечера пребывает под воздействием т.н.русского наркотика.
Как ни парадоксально, проблема вряд ли решается посредством количественного выравнивания мужского и женского контингентов в общей структуре населения муниципалитета. Вероятно, больше шансов на успех будет иметь локальная инверсия диспропорции. Другими словами, внутри местного сообщества с общим преобладанием женского населения должны быть созданы микро-регионы с противоположной демографической структурой,т.е.,например,с преобладанием мужского населе-ния.Такие микро-регионы могут стать катализатором положительных изменений в местном хозяйстве.
Главный смысл данной модели раскрывается при помощи трех базовых терминов,а именно:(1)лервычная экономика,(2)вторичная экономика и(3)третичмая экономика.В совокупности данные понятия символизируют три последовательные стадии экономического процесса Первичная экономика представляет собой начальную стадию производства по добыче его первичных компонентов и во многом совпадает с понятием "добывающая промышленность+сельское и лесное хозяйство".Вторичная экономика фактически совпадает с понятием "обрабатывающая промышленность".Наконец,третичная экономика как наиболее сложное понятие включает в себя "сферу торговли.услуг и финансово-банковской деятельности".
Следует подчеркнуть.что в нормальной национальной экономике каждый последующий вид экономики опирается на предыдущий и без такой опоры невозможен.На первый взгляд.тут возможны исключения: известно,например, в развитых странах Запада доля первичной экономики в структуре национального хозяйства в современную эпоху, как правило, незначительна. Однако.если вспомнить о ТНК.то одной из функций этого феномена является как раз безусловная интеграция добывающей промышленности стран третьего и второго (=СНГ) "миров" в структуры национальных экономик стран Запада.
Итак, на макроэкономическом уровне указанные виды экономики тесно взаимосвязаны и"плавно переходят друг в друга".Однако на уровне муниципальных образований часто функционируют либо отдельные фрагменты одного из видов(например,только угледобывающие предприятия), либо указанные "экономики" представлены,во-первых,крайне асимметрично,во-вторых,случайной совокупностью связей. Так, в последнем случае олигополисная структура местного хозяйства может охватывать лишь фрагменты первичной и вторичной "экономик",например,может .быть представлена угледобывающими предприятиями (первичная экономика) и текстильными предприятиями (вторичная экономика).Хотя указанные отрасли косвенно небесполезны друг для друга, они непосредственно не связаны в единую технологическую цепочку.
Таким образом,экономическая асимметрия муниципального образования может проявляться двояко:
(1)если местное хозяйство представлено лишь каким-то одним видом производственного цикла(например,только первичной экономикой),то в пограничном случае вся производственная деятельность может быть сосредоточена в рамках единственного.или т.н.градообразующезо пред-приятия;другими словами,в этих условиях нет объективных предпосылок для взаимодействия нескольких центров хозяйственной и поэтому также и политической активности;олигополисная структура как таковая отсутствует, поскольку всё социально-экономическое обеспечение коллектива находится под контролем указанного монополиста;
(2)напротив, если местное хозяйство представлено по меньшей мере двумя видами производственного цикла(например,вторичная экономи-
ка+третичная экономика),то имеются объективные предпосылки для возникновения бинарной (\лп\л даже плюральной) олигополисной структуры;в какой-то степени здесь уместно говорить о наличии двух и более градооб-разующих предприятий и, соответственно, о наличие двух или более центров социально-политической активности.
Итак.второй вид асимметрии(т.е.бинарная или плюральная олигопо-лисная структура хозяйства) является более предпочтительным с точки зрения не только экономического.но и социально-политического развития сообщества.Это следует отметить особенно ввиду порочной практики государств т.е.переходного периода развивать только сферу третичной экономики.Дело в том,что третичная экономика без соответствующей опоры на национальные первичную и вторичную экономики фактически означает функционирование хозяйства в рамках т.н компрадорского капитализма.
Теоретически можно допустить, что некое муниципальное образование действительно превращается в национальный финансовый центр субрегионального значения без предварительного развития предприятий первичной и/или вторичной экономики.Однако даже в этом случае местная финансово-банковская система по преимуществу будет обслуживать внешние для данного муниципалитета интересы и потребности.В худшем же случае такая система будет лишь обслуживать местную финансовую (но не промышленную) олигархию.
Таким образом,олигархия может быть действительно полезным фактором экономического и социально-политического развития лишь в сложной системе.совмещающей несколько(по крайней мере две)относительно враждебные друг другу олигополисные структуры (например, олигархию в лоне первичной экономики+олигархию в лоне третичной экономики и т.п.)Такая хозяйственная структура объективно способствует и поляризации политической жизни в данном муниципальном образовании,включая и естественное оформление т.н.системы сдержек и противовесов.Другими словами,в этих условиях постепенно вызревают предпосылки для "локальной двухпартийной системы" гражданского представительства и более или менее эффективного управления.
Данная модель охватывает такие коллективы,в которых теневая экономика фактически сопоставима с официальной,т.н.прозрачной эконо-микой(или даже преобладает над нею).С другой стороны.данная модель структурно связана с предыдущей,поскольку олигополия(=асимметрия) местного хозяйства в России часто носит латентный характер. Иначе говоря, в таких коллективах олигархия существует и действует.но предпочитает оставаться в тени.
Как уже отмечалось,среди базовых понятий,позволяющих осмыслить специфику данной модели,обычно используют весьма аморфные термины, типа "теневая экономика", или "чёрный рынок".Первое понятие представляется более предпочтительным.В отличие от подпольных цехов т.н.тене- вой экономики рынок - даже если он "черный" - уже не может быть совершенно непрозрачным (т.е. чёрным) для покупателей и.следовательно, становится отчасти прозрачным для правоохранительных органов.
Отсюда.понятие "черный рынок" (=формы, методы и динамика нелегальных трансакций) все-таки не может быть исходным.С другой стороны, для топической модели не может быть базовым и его антоним,т.е."белый рынок"(=легальные формы и методы торговли).В отличие от теоретического(и - в рамках юриспруденции - нормативного) подхода топика как учение о повторяющихся "общих местах" (=примерах) опирается на социальный факт,а не на правило. Отсюда, центральным понятием в рамках рассматриваемой модели будет термин "серый рынок" (т.е. господствующая в России система полулегальной торговли).
В известном смысле можно утверждать,что рассматриваемая модель является универсальной,поскольку в условиях современной налоговой политики в России и "белый рынок" (благостная утопиями "черный рынок" (господство криминального элемента) хотя и с разных сторон представляют собой "путь в никуда". Как бы то ни было, главнейшую функцию местных сообществ,а именно поддержание и развитие жизнеспособности местного коллектива можно обеспечить лишь посредством активных действий в "серой зоне" экономических отношений.
Вместе с тем, "серый рынок" по определению не имеет четких отграничений прежде всего от "рынка черного".Это означает,что "вхождение в местную власть" противопоказано тем,кто предпочитает работать в белых перчатках.С другой стороны.чем активнее муниципалитет опирается на полулегальные формы и методы реализации своих полномочий,тем выше вероятность "административного срыва" в область чисто криминальных операций. Рано или поздно это может привести к сращиванию администрации с местными криминальными структурами.
Отсюда,местная администрация в целях сохранения независимости от антисоциальных группировок должна быть заинтересована в том,чтобы переместить центр тяжести своей полулегальной активности в пограничную зону между "белым и серым рынками". Соответственно, она должна избегать зону между "серым и чёрным рынками",т.е.должна воздерживаться от таких действий,которые имеют явный криминальный аспект.Особо следует рассмотреть вопрос о "черном рынке",в частностей о местной "теневой экономике",в целом. Коль скоро ликвидация столь обширного социального феномена невозможна - или "возможна" лишь на уровне благостного морализаторства - ,то остаются две принципиальные альтернативы:
(1)негласное сотрудничество представителей легальной власти с носителями власти нелегальной. Как было сказано выше,такая "кооперация" в конечном итоге усиляет криминальные структуры и.соответ-ственно.ослабляет легальную власть(прежде всего ее авторитет и легитимность);
(2)локализация зоны криминальной активности при одновременном создании условий для того,чтобы "короли черного бизнеса" были заин-тересованы в переходе на легальные и/или полулегальные формы социально-экономической активности.Разумеется.социальная реабилитация основной массы агентов "черного рынка"предполагает активность и настойчивость легальной власти в том.чтобы резко снизить привлекательность (полу)криминальных форм и методов хозяйственной деятельности. Например, должно быть обеспечено резкое снижение доходности (и/или возрастание риска) таких форм "хозяйственной активности",как организованная проституция,наркобизнес.похищение людей с целью выкупа, незаконная торговля оружием и т.п.
Поскольку имитация экономической активности как долговременный стиль экономического поведения невозможна в области первичной экономики.крайне двусмысленна в рамках вторичной экономики/то ее !осиз,так сказать.эпицентр объективно сосредоточен лишь в третичной сфере производства (см.§2.1.10).Поэтому можно утверждать.что рассматриваемая модель является лишь сазиз зреааПз сообщества с преобладанием третичной экономики. Такое сообщество представляет собой весьма эластичную модель.На одном ее полюсе могут находиться действительные финансовые центры (например, Лондон, Париж,Франкфурт и т.п.),на другом - центры компрадорского капитала (например, столицы некоторых государств франкофонной Африки).Ниже будет рассмотрен как раз "компрадорский" вариант данной модели.
Что касается имитационных форм третичной экономикою прежде всего следует различать две непохожие друг на друга формы имитации.а именно:
(1)имитацию как подражание,копирование,"клонирование".Данный вид имитации представляет собой вполне заурядный следовательно, необходимый фактор экономической жизни(например, франчайзинг). Другое дело, что господство франчайзинга в конечном итоге подрывает экономическую самобытность страны и
(2)имитацию как мимикрию камуфляж как способ "подачи" чего-то двусмысленного или вообще бесполезного как нечто респектабельное или даже превосходное.В качестве примера можно привести "экономических" агентов в области гербалайфа и т.п.
Если первый тип имитации всегда предполагает переход ко второму, производительному этапу, т.е. дублированию экономической активности т.н.референтной компании (например.фирмы "Швеппс"или "Кока-колы"),то второй тип имитации всегда самодостаточен.здесь не наблюдается никакой социально-полезной активности.Речь идет.например.о широко известных россиянам пирамидах типа "МММ",компаний многоуровневого маркетинга, и т.п..Другими словами.это все нечто весьма неопределенное.что может вызывать энтузиазм лишь обещаниями неадекватно высоких заработков.Надежды никогда не оправдываются,но у определенной категории лиц т.н.люмпеноидного типа(см.ниже) они всякий раз возрождаются от обещаний уже других интернациональных компаний.
Слово "интернациональный" представлено курсивом неслучайно.Все эти компании представляют собой не иное что,как перманентную диверсию некоторых транснациональных корпораций против национального капитала России.особенно против национального предпринимательского капитала.На первый взгляд.компании многоуровневого маркетинга и т.п. предоставляют шанс "энергичным.предприимчивым людям": кто-то из них действительно получает "работу в офисе"и приемлемое денежное содержание.Однако основная масса "гербалоидов" занимается лишь тем, чтобы дезориентировать как можно больше нормальных "аборигенов", занятых действительно полезным трудом, т.е.работающих в сфере первичной или вторичной национальной экономики.
Ясно.что именно первичная и вторичная экономики являются естественной цитаделью национального предпринимательского капитапа.поэто-му именно эти её виды представляют собой естественную мишень для филиалов некоторых наиболее агрессивных ТНК.Смысл этой квазиэкономической агрессии сводится к своеобразному перехвату и дезориентации национальных кадров.Гербалоид как социально-психологический тип обычно страдает завышенной самооценкой.что делает его неспособным увидеть свой реальный шанс в области национального производства.С другой стороны, в погоне за ускользающими высокими заработками гербалоид быстро утрачивает свою прежнюю квалификацию и следовательно, становится социально бесполезным в принципе.
Отсюда можно сделать вывод:сообщество, в котором значительная часть населения с надеждой ищет "работу для тех, кто устал от нищетьГв "бесплатно" распространяемых газетах, уже растратило определенную часть своего гуманитарного капитала. Такой коллектив потеряет еще больше, если не найдет жесткие средства самозащиты против имитационных форм экономической активности(= всевозможных дистрибьюторов совершено бесполезных вещей, а также активистов компаний многоуровневого маркетинга, сетевого маркетинга и т.п.)
Данная модель в отличие от многих предыдущих интересна тем, что с отрицательной стороны представляет собой по преимуществу культурологический масштаб.Следует сразу отметить разницу между люмпеноид-ным стилем жизни преобладающей части местного сообщества^ одной стороны,и люмпенизированными стратами населения как таковыми.с другой.Дело в том.что преобладание люмпенов и маргинален в составе населения фактически означает гибель соответствующего территориального коллектива.Такое сообщество не имеет собственной базы для воспроизводства корпоративной выживаемостиюно полностью зависит от милости и/или беспечности более или менее нормальных соседних коллективов. В этом контексте не может быть и речи о какой-либо "модели". Иначе говоря, модель собственно люмпене/того типа в принципе невозможна.поскольку в такой ситуации "сообщество" как бы находится уже "по ту сторону более или менее нормального коллектива". Иначе говоря, в нём уже не действуют критерии социальной морали и следовательно, невозможны относительно стабильные и предсказуемые социальные связи.
Иное дело люмпеноидный стиль жизни внешне вполне нормальных, часто даже респектабельных людей. Местные сообщества люмпеноидного типа имеют следующие характеристики:
(1)отсутствие позитивной социальной самоидентификации при неоправданно высокой самооценке на уровне индивидуального самосозания; другими словами,значительная группа местного населения пренебрегает страной своего вынужденного пребывания, которая их "недостойна"и поэтому что бы ни случилось с "этой страной",ее "не жалко";
(2) наличие в данном сообществе.по крайней мере.двух конфликто-генных образцов социального поведения и следовательно, утрата единого масштаба для социально допустимого стиля поведения;данный вид люмпеноидности может являться следствием столкновения /1/локальной культуры(например, языческих родо-племенных обычаев) с /2/более мощной универсальной культурой (например.с исламской цивилизацией); социо-культурный конфликт может быть и многоступенчатым (например.он может действовать по следующей схеме:родо-племенные обычаи -исламская цивилизация - христианская цивилизация - коммунистическая идеология - коммерческий неопаганизм "переходного периода" и т.п.); каждый "этап" данной схемы представляет собой относительно непреодолимый социо-культурный "надлом" на уровне как социальногодак и индивидуального сознания;в результате люмпеноидность как социальный феномен представляет собой "мозаичное сознание",в котором причудливо сочетаются дикие допотопные обычаи,элементы истинно религиозного сознания (например,ислама или православия), догмы коммунизма, "достижения" современного телевизионного и интернетовского неопаганизма и т.п.
(3)обширная социо-культурная деградация сразу нескольких социальных классов и фупп населениям культурологической точки зрения манифестацией такой деградации является проникновение наиболее агрессивных форм суб-культуры(насилие+наркотики+коммерческий секс) во все сферы жизни данного политического сообщества;
В реальном локальном коллективе данные характеристики могут быть представлены как альтернативного отдельности),так и кумулятивно(все вместе). Как ни парадоксально.коллективы люмпеноидного типа могут обладать высоким потенциалом гуманитарного капитала при явно низком качестве социальных связей.О высоком потенциале таких коллективов свидетельствует.как правило,(1)гшер-ак/гшвность, характерная не только для молодого.но и зрелого поколения(2)алриорно критическая установка.особая осторожность в отношении властьпредержащих (особенно в части политических и экономических экспериментов); (З)стремление к индивидуальной самореализации и т.п.
О низком качестве действительных социальных связей говорит бесправное положение детей и женщин;самоустранение мужского населения от многих действительно важных проблем местного собщества (особенно в семейно-бытовом плане);культ насилия.беспринципности, обмана,коварства и т.п.
Как бы то ни было,коллективы люмпеноидного типа не в состоянии на собственной основе реализовать свой гуманитарный потенциал. Предоставленные сами себе.такие коллективы могут воспроизводить лишь "дурную бесконечность"своих негативных характеристик.С другой стороны, положительная трансформация таких коллективов извне крайне затруднена.Она возможна лишь как внешняя поддержка внутренних социальных процессов.При этом,во-первых,внутренние процессы должны вызревать органически и должны быть инициированы внутри соответствующего коллектива местными референтными группами.Во-вторых.внешняя поддержка должна быть очень осторожной,деликатной и терпеливой.
В качестве объективных показателей люмпеноидности конкретного территориального коллектива можно использовать следующие критериев процентном соотношении к количеству населения):
(1 Количество граждан. желающих эмигрировать "на Запад" во что бы то ни стало;
(2)количество граждан, не желающих заводить семью и иметь детей;
(3)количество граждан. желающих вооружиться для "самообороны";
(4)количество демонстративных носителей ксенофобии во всех ее проявлениях(расизм,юдофобия и т.п.);
(б)количество носителей агрессивных форм суб-культуры (нарко-"культура",суб-культура уголовного мира и т.п.)
(б)количество людей с крайне низким качеством личной гигиены, (в этом смысле объективным показателем является степень антикультуры и дикости в местах т.н.общего пользования)
