Проблема экономической преступности в России

ГРИГОРИЙ КИСУНЬКО
Всемирный банк

• Экономические преступления превращаются в бизнес “белых воротничков”
• Прояснение прав собственности и укрепление системы рыночных рычагов при распределении ресурсов и конкуренции уменьшит возможность получения криминальной “ренты”
• Для борьбы с мошенничеством необходимы совершенствование законодательства и гласность

В России в условиях легализации бюрократических рынков власть и влияние, даже по социалистическим “стандартам”, в высшей степени монополизированы. Либерализация цен и приватизация привели к борьбе за перераспределение и контроль над собственностью и ресурсами, а также усилили экономическую преступность.

На протяжении всей истории обмена товарами люди обманывают друг друга. Во второй половине XX в. с быстрым развитием технологий и коммуникаций и бурным ростом финансового взаимодействия между людьми экономическая преступность превратилась в диверсифицированную и постоянно развивающуюся сферу деятельности.

Невозможно выделить преступления, которые были бы специфичны для стран переходного типа, однако на данном этапе здесь расцветают определенные виды преступности, некоторые из которых не могли совершаться при социализме, а другие стали сходить на нет с началом реформ. Незаконная экономическая деятельность может быть сгруппирована по следующим широким категориям:

коррупция - злоупотребление властью на определенном посту или должности с целью добиться незаконного материального обогащения или влияния;

мошенничество  - средство извлечения финансовой выгоды с использованием прорех в законодательстве, манипуляция или злоупотребление доверием со стороны государства или частных лиц (контрабанда, незаконные валютные операции, ложные банкротства, подделка документов, предоставление фиктивных кредитов, незаконное бегство капиталов из страны и пр.);

кража и вымогательство (рэкет) - прямые (физические) действия преступников, экспроприация собственности или прав собственности других лиц;

уклонение от налогов. Эта категория преступлений не рассматривается в данной статье. Следует только отметить, что между “второй” экономикой и экономической преступностью существует кардинальное различие. “Вторая” экономика - это производственная сфера, допускающая одно преступное деяние, - уклонение от налогов, между тем как экономическая преступность сводится лишь к перераспределению богатства.

В статье выражается мнение автора, которое может отличаться от официальной позиции Всемирного банка, его исполнительных директоров или стрна, представляемых ими.

Преступность в прошлом и настоящем

В СССР хищение социалистической собственности, коррупция и незаконные валютные операции были самыми серьезными экономическими преступлениями. Хищение собственности в особо крупных размерах и мошенничество, связанное с твердой валютой, могли повлечь за собой смертную казнь. (Уильям Э.Кларк проанализировал судебные процессы за 1965-1990 гг. над советскими должностными лицами и руководителями предприятий, обвинявшимися в экономических преступления. Из 849 привлеченных к суду официальных лиц около 500 вынесен приговор, предусматривавший тюремное заключение в среднем на 11 лет - за присвоение государственной собственности и 8 лет - за взяточничество. 32 человека приговорены к смертной казни.)

В первой половине 90-х годов (особенно в 1994 г.) граждане России ощутили на себе, сколь велик может быть ущерб от мошенничества, связанного с инвестициями и созданием “пирамид”. Этот вид преступлений вовсе не новый в мировой практике. До краха на Уолл-Стрите в 1929 г. около 20 млн американцев попытались воспользоваться обстановкой послевоенного процветания и сколотить себе состояния на фондовом рынке. В 1918-1929 гг. необеспеченной оказалась половина новых ценных бумаг, выпущенных на сумму 50 млрд долл. и предложенных населению страны. Судя по сообщениям, в России только в 1994 г. около 3 млн человек потеряли 20 трлн руб. (9 млрд долл.).

При переходе к рынку новые правила по предпринимательству, включая возможность учреждать компании с ограниченной ответственностью, открыли широкую дорогу мошенничеству и другим видам экономических преступлений среди “белых воротничков” в рамках экономики “рыночного типа”. Преступность стала высокодоходным бизнесом. По международным меркам российская криминальная экономика в вышей степени эффективна. Внезапный взрыв экономической преступности застал население и правительство врасплох. По оценкам, в 1994 г. среднемировой доход от экономических преступлений достиг 100 долл. на душу населения. В России же соответствующий показатель составил 130 долл. при общем годовом доходе от экономических преступлений 38,4 трлн руб. На Украине доход от теневой экономики в 1994 г. был равен 1,3 млрд долл., или 25,2 долл. на душу населения.

Высокая степень криминализации экономики стран переходного типа во многом вызвана процессами приватизации и маркетизации. Преступления, возникающие в этих условиях, не являются специфическими для данных стран, но прежде всего они связаны с перераспределением собственности. Например, в Великобритании в 80-е годы в период развития народного капитализма по М.Тэтчер акции денационализированных предприятий распределялись среди большого числа первичных инвесторов. Вопреки благим намерениям политиков и несмотря на специальное законодательство, имевшее целью защиту инвесторов (что отсутствовало в России в начале приватизации), многие мелкие инвесторы оказались обмануты, поскольку их вовлекли в кампанию продажи своих акций по ценам, заниженным в пользу лиц, которые воспользовались новым нерегулируемым финансовым рынком.

Экономические преступления подвижны. Они перемещаются из традиционных сфер - промышленности и сельского хозяйства - в новые, такие, как банковское дело и страхование, а также переходят от традиционных форм преступной деятельности, как кража имущества и должностные правонарушения, к новым, требующим профессиональных навыков и соответствующих организационных структур. Количество преступлений в промышленности и сельском хозяйстве России снизилось с 36% общего числа зарегистрированных в 1993 г. правонарушений до 25% в 1994 г., тогда как в финансовом секторе более чем удвоилось (за 1992-1994 гг. увеличилось в 10 раз). Доля “высококвалифицированных” преступлений (мошенничество, валютные операции и фальшивомонетчество, подделка ценных бумаг) увеличилась с 16,9% в 1993 г. до 31,3% в 1994 г., между тем как доля обычных хищений в экономике снизилась с 15,6 до 9,8%.

Благодатная почва для преступников

Взяточничество и коррупция неизбежны в нынешней ситуации, потому что заработная плата государственных служащих в несколько раз ниже уровня возможного дополнительного дохода. Предполагаемая выгода в результате преступных действий всегда достаточна велика, чтобы компенсировать возможное наказание.

При размытых правах собственности и отсутствии четко установленных правил государственные чиновники, ответственные за перераспределение собственности, и внутренние акционеры компаний (инсайдеры), обладающие необходимыми связями, едва ли могут удержаться от использования предоставляющих возможностей для личного обогащения. Во многих случаях приватизация проводилась с нарушениями и даже обманным путем. Видимо, истинные масштабы нарушений никогда не будут раскрыты в связи с участием в них высоких должностных лиц.

В связи с субъективным подходом государственных чиновников к распределению ресурсов и льгот стремление к извлечению криминальной “ренты” получило широкое распространение. Например, сообщается, что за 10-20% комиссионных, выплачиваемых наличными, преступные группировки могут убедить коммерческие банки предоставить выгодную кредитную линию. Другой пример: Национальному фонду спорта, неправительственной организации, имеющей связи в высших эшелонах власти, была выдана лицензия на ведение экспортно-импортных операций с освобождением от уплаты налогов, что обеспечило прибыль в размере 4,2 млрд долл.

Цена коррумпированной практики может быть высока. Большая доля убийств, жертвами которых стали директора нефтеперерабатывающих предприятий (эта категория пострадавших занимает 2-е место после банкиров), объясняется их широкими возможностями получения “ренты” и хищений в результате нефтяной монополии и разрыва между внутренними и мировыми ценами.

Проект всеобъемлющего уголовного кодекса, в котором предусматриваются меры по пресечению подобных экономических преступлений, все еще ждет одобрения Государственной думой. Между тем в игру вступают все новые участники, при отсутствии четких регулирующих рамок заключаются новые финансовые сделки. По мнению президента “Инкомбанка”, чтобы осуществлять такого рода операции, надо иметь 10-15 человек, которые могут предоставить кредит, и 1 тыс. человек, которые обеспечат договорам юридическую силу. В результате нечестные игроки располагают огромным полем для маневра, а тех участников игры (отечественных и иностранных), которые хотят следовать правилам, зачастую вынуждают “подмазывать”,чтобы провести сделку.

Отмыть “грязные” деньги в России почти так же просто, как и заключить обычную финансовую сделку:

в связи с отсутствием четкой юридической базы приватизация содействует переводу огромных сумм наличных денег в активы;

допуск к проведению оффшорных трансакций практически не регулируется. В результате, как считают российские финансовые эксперты, около половины иностранных капиталовложений в России имеют своим источником нелегальные внутренние сделки, доходы от которых “отмыты” через оффшорные банки. Согласно докладу ЕБРР около 40% российских капиталовложений за границей представляют собой нелегально вывезенный капитал, который находится обычно в форме наличности, ценных бумаг и недвижимости;

экономика ориентирована на движение наличных денежных средств. По оценкам, примерно 40% оборотного капитала, использовавшегося в 1993 г., была в наличной форме (что на 20 процентных пунктов больше, чем в 1992 г.). Это означает, что правительство не в состоянии отследить большинство сделок с применением наличных денежных средств.

Возможные перспективы

Быстрое развитие банковского и страхового секторов при отсутствии контроля за финансовыми потоками сопровождается быстрым ростом числа мошеннических операций. (В Москве, финансовом центре России, ежегодно регистрируется 13,3 преступлений в финансовом секторе на 100 тыс. населения, что почти вдвое превышает средний по стране показатель в 7,6 таких преступлений.) Можно предположить, что при дальнейшем совершенствовании банковских учреждений и укреплении финансового регулирования число преступлений пойдет на убыль (хотя это не обязательно вызовет сокращение общего объема потерь.) Рост финансовой преступности в банковском секторе уже замедляется: этот тип преступлений увеличился в 4 раза в 1992-1993 гг. и только удвоился в 1993-1994 гг. Обнадеживающие тенденции связаны с укреплением банковского сектора, начавшимся в 1995 г. вместе с ужесточением требований Центрального банка и его надзором за финансовой деятельностью. Тем не менее финансовая сфера остается самым крупным источником преступных доходов (рис.1).

В 1994 г. доход от экономических преступлений достигал по меньшей мере 38,4 трлн руб. (17,4 млрд долл. по среднегодовому курсу доллара к рублю), или 6,1% ВВП. Это почти равно 6,3%-ной доле сельского хозяйства и больше, чем налог на добавленную стоимость, поступивший в федеральный бюджет (6% ВВП).

Из 38,4 трлн руб. нелегальных доходов поступления от “пирамид” и других “инвестиционных” проектов составили 20 трлн руб. Если сгладить одномоментные колебания (начало 90-х годов стало рекордным периодом преступности, с тех пор рухнуло много “пирамидальных” конструкций), то криминальные доходы в 1994 г. тем не мене достигали 22,4 трлн руб., или 3,6% ВВП. Финансовый сектор обеспечивал 53% всех криминальных доходов (12 трлн руб., или 5,4 млрд долл.). Источником 2/3 этой суммы служили фиктивные кредиты и прочие платежные операции и 1/3 - мошенничество в виде “пирамид”.

В российской статистике преступности незаконное присвоение собственности и прав собственности включаются в одну категорию независимо от того, идет ли речь о мошенничестве, хищении или рэкете. Около 50% всех регистрируемых экономических преступлений квалифицируются как хищение имущества (рис.2). Кража по месту работы стала “низкодоходной” деятельностью, и экономические преступления превратились в бизнес “белых воротничков” (количество случаев мошенничества за 1992-1995 гг. увеличилось в 40 раз).

Распределение мошенничества по секторам экономики на 1994 г. (последний год, на который имелась подобная информация) свидетельствует о том, что большинство случаев приходилось на финансовый сектор (24%), за ним следовали торговля и общественное питание (13%), промышленность (9%) и сельское хозяйство (7%). На два крупнейших города России - Москву и Санкт-Петербург - приходилось 28% преступлений этого вида.

В последние годы резко возросло число “профессиональных” преступлений. Среди зарегистрированных экономических правонарушений их доля увеличилась с 17% в 1993 г. до 34% в 1995 г. Удельный вес действий, связанных со злоупотреблением служебным положением в целях личной наживы, заметно снизился. Так, доля должностных преступлений и присвоения доверенной собственности упала с 47,7% в 1993 г. до 35,6% в 1995 г. Около 1/3 всех случаев злоупотреблений здесь сводится к взяткам. В 1994 г. участие государственных чиновников зарегистрировано в 25% случаев таких преступлений. В 1995 г. сотрудники правоохранительных органов были замешаны в 10,95 случаев должностных преступлений (в 1994 г. - в 7,6%).

Очевидно, что пока этап первичного массового перераспределения собственности не завершится, волна преступности, связанной с приватизацией и злоупотреблением фондами предприятий, едва ли спадет. То же относится и к преступности, вызванной распределением ограниченных ресурсов (таких, как кредиты, государственная поддержка, экспортные и импортные лицензии), а также предоставлением налоговых льгот или освобождением от налогов. Но с утверждением рыночных цен и укреплением системы рыночных рычагов при распределении ресурсов и конкуренции возможности получения криминальной “ренты” в значительной мере уменьшатся.

Прозрачный характер процедуры принятия решений и прояснение прав собственности также помогут вытеснить преступность из сферы бизнеса. Борьба с мошенничеством (особенно с “пирамидами”), затрагивающая интересы большой части населения в связи с утратой им сбережений, станет эффективной при условии, если будут усовершенствованы гражданский и торговый кодексы, введены специальные статьи в уголовный кодекс, опубликованы отчеты о судебных слушаниях и признаны виновными авторы “пирамидальных” схем.

Каковы же перспективы экономики, если экономическую преступность не удастся поставить под контроль? При наихудшем сценарии Россия может превратиться в страну, управляемую “кейретцу”, - мощными группировками, представляющими собой симбиоз криминальных и государственных организаций, владеющих акциями предприятий горнодобывающей, обрабатывающей промышленности, международной торговли; при этом Москва станет их финансовым центром.