Точка зрения

Обесценение труда как причина и следствие структурных аномалий в формировании ВВП

МИХАИЛ СМИРНОВ
кандидат экономических наук,
ведущий научный сотрудник
Всероссийского центра уровня жизни

• Долги по заработной плате – одно из острых проявлений кризиса
• Автономизация динамики производительности труда, заработной платы и цен является фактором, деформирующим структуру
экономики
• Специфика российской инфляции – в слабой макроэкономической зависимости от динамики номинальной заработной платы

В 1998 г. задолженность по заработной плате в РФ возросла примерно в 1,7 раза, а средний уровень потребительских цен – почти в 1,9 раза. В результате работник, в крупных масштабах и без каких-либо условий кредитуя своего работодателя, фактически терял значительную часть начисляемой ему заработной платы. При этом невыплаты де факто стали экономическим инструментом решения других задач, в чем государство подает пример остальным работодателям. Это уникальное явление в экономической практике, которое еще предстоит осмыслить.

Невыплаты вуалируют главную проблему – крайне низкий, экономически необоснованный уровень оплаты труда основной массы занятых. Так, с 1990 по 1998 г. покупательная способность средней заработной платы сведена с 5 до 1,85 стоимости примитивного набора прожиточного минимума. Миф об общих масштабах неких дополнительных заработков опровергается тем, что доля занятых в отраслях, где средняя зарплата ниже средней по экономике, составляет 55%, что корреспондируется с 60% населения с уровнем денежных доходов ниже среднего по стране. В свою очередь за средними величинами скрываются серьезные перераспределительные процессы. В частности, если доходы 10% наиболее обеспеченного населения РФ примерно в 13 раз превышают доходы 10% наименее обеспеченного, то зарплата 10% наиболее оплачиваемых работников в 24 раза выше, чем у 10% наименее оплачиваемых.

Неадекватная оценка экономической реальности в российской статистике

Анализ проблем, связанных с трудом и его оценкой, весьма затруднен из-за состояния статистики. Сужение сферы и ухудшение качества статистического наблюдения заставляют производить множественные досчеты и дооценки, в том числе на экспертной основе. В итоге возрастает степень условности показателей, особенно стоимостных.

Ограничиваются возможности анализа и в силу набора и состава показателей статистической отчетности. В ряде случаев корректировки и изменения их экономического содержания искажают количественные оценки. Кроме того, не введены показатели фактически отработанного времени и часовой оплаты труда, считающейся во всех странах с рыночной экономикой важнейшим макроэкономическим показателем.

Соответственно возможны лишь примитивные оценки производительности труда – в расчете на одного занятого в экономике или ее отраслях. Публикуемая статистика не дает оценок занятости, например, в здравоохранении и образовании, на транспорте и торговле, не говоря уже о менее крупных отраслях. Весьма условны оценки средней по отрасли заработной платы.

В свою очередь учет заработной платы только по начислению в составе денежных доходов населения и ВВП снижает объективность оценки их фактических объемов и структуры. Недостаточной для определения динамики реальной заработной платы является и корректировка номинальной только на сводный индекс потребительских цен, также вызывающий сомнения в его объективности.

Немаловажную роль играет подбор показателей, позволяющих ретушировать экономическую реальность и создающих впечатление, что экономическая жизнь в России вообще началась только с 1992 г. По всей видимости, именно такое состояние статистики отвечает потребностям системы управления реформируемой российской экономикой.

Автономизация динамики производительности труда,
заработной платы и цен

Несовершенство статистической информации, касающейся труда и его оплаты, вынуждает исследователей, в том числе зарубежных, прибегать к собственным оценкам. Так, по отчетным данным, потребительские цены сдекабря 1996 г. по декабрь 1997 г. в среднем возросли на 11%, а реальная заработная плата – на 4%. Однако по оценкам экспертов Всемирного банка затраты рабочего времени в России, эквивалентные стоимости представительного набора товаров и услуг, в 1997 г. возросли в 2,3 раза. Категоричные выводы из таких оценок делать нельзя, но нельзя и игнорировать разительный контраст данных.

В 1998 г. еще до финансового кризиса “непопулярные” меры уже свели на нет попытки улучшить положение с оплатой труда и доходами населения. Резкое обострение кризиса придало обесценению труда скачкообразный характер. Вряд ли можно делать выводы о формировании в новой российской экономике 3-летней цикличности, но фактически с начала 90-х годов это уже третья волна обострения кризиса в оплате труда: в 1992 г. средняя начисленная реальная зарплата упала на 33%, в 1995 – на 28, в 1998 г. – почти на 14%. При этом негативный потенциал кризиса еще не исчерпан, и реальные масштабы и спектр его экономических и социальных последствий пока трудно оценить.

Тем не менее позиции противников даже частичной компенсации продолжающегося падения заработной платы непоколебимы. Суть их аргументации сводится, как правило, к известному постулату – рост заработной платы, не обеспеченный опережающим ростом производительности труда, ведет к росту издержек производства и цен. Этот инфляционный эффект нивелирует позитивную направленность повышения заработной платы.

Постулат, вписывающийся в распространенные на Западе экономические теории, в России почему-то воспринимается как аксиома лишь применительно к гипотетическому будущему. Однако будущее начинается не с нуля, а с достигнутых уровней производительности труда, заработной платы и цен, разрывы между которыми немыслимы в любой, не претендующей на статус экзотической, экономике. Если при анализе их динамических характеристик зарубежные исследователи пользуются процентами или их долями, то российские – десятками или сотнями процентов.

Так, за 1991-1998 гг. ВВП в расчете на одного занятого в российской экономике номинально и с учетом деноминации увеличился в 4,9 раза при росте заработной платы в 3,6, а суммарного объема остальных компонентов ВВП – в 5,9 раза¹.

Заработная плата, составляя менее трети объема ВВП, в силу заниженности своей динамики и места в его структуре не может быть основным фактором столь значительного роста цен – в 7,2 раза по расчетному индексу дефлятору ВВП и в 8,8 раза по сводному индексу потребительских цен.

В 1998 г. прирост средней зарплаты оценивается в 10,1%, а с учетом прироста текущей задолженности – в 5,6%, в то время как прирост потребительских цен в среднем за год составил почти 28%. Неясно, на каком основании номинальный рост заработной платы может выдаваться за определяющий фактор инфляции (т.е. переполнения сферы обращения избыточной денежной массой). В то же время именно за счет снижения реальной зарплаты происходило основное сокращение реальных объемов ВВП.

Снижение реальной заработной платы – основная часть сокращения реальных объемов создаваемого продукта

В 1991-1998 гг. падение физического (в сопоставимых ценах) ВВП на 96% обусловлено снижением реальной заработной платы и лишь на 4% – снижением суммарного объема остальных компонентов. То, что сам этот суммарный объем уменьшился только на 3%, а реальная заработная плата на 59% лишний раз подтверждает наличие структурной аномалии в формировании и распределении создаваемого продукта.

Уникальная ситуация сложилась в 1998 г., когда в ценах этого года, принятых как сопоставимые, абсолютное снижение заработной платы превысило абсолютное снижение объема ВВП почти в 1,5 раза, а ее относительное сокращение на 13,8% сопровождалось реальным приростом суммарного объема компонентов ВВП на 2,4%. Расчет на уровне годовых объемов показывает, что снижение ВВП на 4,6%, т. е. примерно на 129 млрд руб. в ценах 1998 г., определялось снижением общего объема оплаты труда (включая скрытую) на 15,8%, или240 млрд и приростом суммарного объема остальных компонентов ВВП на 9%, или 111 млрд руб.

Поскольку такой количественный анализ отчасти носит формальный характер, принципиальная суть рассматриваемого процесса не меняется. А она состоит в том, что главным объектом российских кризисов, вне зависимости от сферы их обострения, становятся в конечном итоге оплата труда и уровень жизни людей.

При подобных масштабах аномалии и очевидной автономизации динамики и производительности труда, заработной платы и цен нельзя полагаться и на адекватность западных теорий их взаимосвязи, разрабатываемых в иных экономических условиях. Можно только отметить, что для стран с рыночной экономикой и исторически устойчивой воспроизводственной структурой опережение динамики производительности труда (ВВП на одного занятого в экономике) динамики заработной платы на деле крайне невелико. В России же оно по номинальным показателям в 1991- 1998 гг. составило в среднем 1,36:1.

Слабая макроэкономическая зависимость инфляции от динамики номинальной заработной платы

Для опережающей инфляции не имеет значения, как и за счет каких внутренних или внешних источников растут заработная плата и доходы населения и, как показал 1998 г., растут ли они вообще. Количественно долю заработной платы и ее роста в объеме или росте стоимости создаваемого продукта оценить несложно. Так, если бы в 1991-1998 гг. абсолютный инфляционный прирост ВВП определялся размерами абсолютного инфляционного прироста номинальной зарплаты, то при ее фактическом относительном инфляционном приросте на 780% относительный инфляционный прирост ВВП составил бы 136% при фактических 622%. Соответственно, на каждый процент прироста зарплаты приходилось бы 0,175% прироста ВВП.

В действительности каждый процент прироста зарплаты сопровождали 3% прироста цен, что в 17 раз больше. Таким образом, фактический прирост потребительских цен в 1991-1998 гг. лишь на 6% определялся номинальным приростом зарплаты и на 94% другими, в том числе внеэкономическими факторами. На деле механизм воздействия роста заработной платы на общий рост цен более сложен, однако размерность такого воздействия на формирование стоимости продукта или ее ценового прироста от этого не меняется.

Количественно оценить обратную зависимость можно только условно, поскольку объемы или динамика создаваемого продукта в целом или на единицу используемых ресурсов, в том числе труда, сами по себе не определяют объем или динамику его оплаты.

Какие-либо критерии обоснованных изменений уровня оплаты труда в процессе текущего изменения его производительности могут быть теоретически или эмпирически установлены только в более или менее нормальной экономике. К таковым российская экономика с ее аномалиями в структуре и динамике производства и обращения, цен и оплаты труда не относится.

В российской экономике уже в силу масштабов воспроизводящего экономически необоснованного и социально неприемлемого разрыва между производительностью труда (ВВП на одного занятого) и его оплатой любой сдвиг в сторону повышения доли заработной платы в стоимости создаваемого продукта может считаться позитивным. При этом нормализация оплаты труда не должна рассматриваться как возможное следствие гипотетического экономического роста, особенно с учетом того, что Россия почти в 2 раза опередила развитые страны по производству ВВП на единицу заработной платы.

Стратегическая задача – восстановление экономически обоснованного уровня заработной платы

Можно оценить размерность сдвига, необходимого для восстановления средней реальной заработной платы до уровней, условно обозначаемых как социально или экономически обоснованные. Так, чтобы подняться до социально обоснованного уровня средняя реальная начисленная заработная плата (по аналогии с относительным уровнем прожиточного минимума в сопоставимых ценах и неизменном наборе) должна составить 100% уровня 1990 г. при фактических примерно 41% в 1998 г. Для этого реальная зарплата должна быть увеличена в 2,4 раза. Однако гипотетически такой сдвиг может быть обусловлен только соответствующим восстановлением реального объема ВВП до уровня 1990 г.

Может быть рассмотрен вариант восстановления реальной заработной платы до экономически обоснованного уровня. Это предполагает, что заработная плата (по аналогии с относительным уровнем ВВП в сопоставимых ценах на одного занятого) должна составить примерно 68% от уровня 1990 г. при фактических 41%. Для этого среднюю реальную зарплату требуется повысить почти в 1,7 раза относительно ее уровня в 1998 г.

В случае такого повышения за счет внутренних источников, т. е. текущего перераспределения стоимости создаваемого продукта, доля заработной платы в объеме ВВП повысится с 31,2% в 1998 г. до 51,8% по сравнению с 42,5% в 1990 г., существенно приблизившись к соответствующему показателю стран с нормальной рыночной экономикой. При аналогичном повышении заработной платы за счет внешних по отношению к ВВП источников эта доля восстановилась бы до 42 – 43%, что уже является весьма позитивным структурным сдвигом.

Реальное повышение средней заработной платы в 1,7 раза может быть обеспечено за счет внешних по отношению к ВВП источников только при ее номинальном росте примерно в 2,4 раза. Общая инфляции, непосредственно обусловленная прямым инфляционным приростом ВВП из-за инфляционного прироста зарплаты, составит 142%. Соответствующие затраты примерно вдвое больше, чем при неинфляционном повышении средней зарплаты за счет внутренних источников ВВП.

Очевидно, что сокращение соответствующих затрат определяется оптимальным сочетанием их внутренних и внешних источников. При масштабном повышении среднего по экономике в целом уровня зарплаты, следует исключить возможности такого повышения за счет двух, часто выдаваемых за главные, факторов. Это – сокращение численности занятых в экономике и реальный рост производительности труда в масштабах, более или менее адекватных рассматриваемому повышению заработной платы. В первом случае невозможны гипотетические масштабы требуемой безработицы, во втором – неприемлемы гипотетические сроки восстановления экономически обоснованного уровня средней реальной заработной платы.

В то же время даже чисто инфляционное повышение заработной платы при соответствующем удорожании создаваемого продукта сопровождается крайне актуальным на данный момент изменением его базовой структуры. Тем самым нормализуются структурные параметры воспроизводственного процесса, что необходимо для начала реального экономического подъема.

Фактическая размерность изменений, сопровождающих повышение заработной платы, может существенно отличаться от гипотетической. Во многом это связано со специфической природой российской инфляции, лишь частично являющейся объектом прямого факторного влияния динамики заработной платы и в гораздо большей степени других, в том числе внеэкономических, факторов. Эта проблема, равно как и возможные изменения структуры факторного влияния, требует отдельного анализа.

***

Нарастающее обесценение труда, подрывая воспроизводственный процесс, является препятствием к реальному экономическому росту. В связи с этим представляется, что само по себе кризисное состояние экономики, в значительной степени обусловленное кризисом в оплате труда, не должно быть определяющим аргументом для подмены стратегической задачи восстановления экономически обоснованного уровня заработной платы какими-либо паллиативами.

Более того, фон глубокого кризиса до известной степени благоприятствует реализации радикальных мер по изменению экономического и правового механизмов, в настоящее время способствующих сохранению и воспроизводству кризисного состояния экономики и общества. Поэтому целесообразно всемерно приблизить начало соответствующих преобразований, не связывая их с некоей гипотетической стабилизацией.

¹Далее, кроме одного оговоренного в тексте случая, ВВП приводится в оценке на одного занятого в экономике в среднем за месяц, что позволяет соотносить с его объемом величину среднемесячной заработной платы.