Памяти Василия Леонтьева

Василий Леонтьев родился 5 августа 1906 г. в г.Санкт-Петербурге в семье профессора экономики.

В 1925 г. с дипломом Ленинградского университета, приобретя знания по философии, социологии и особенно глубокие по экономике, В. Леонтьев выехал в Германию для продолжения обучения. Он поступил в Берлинский университет, получил степень доктора философии и перешел в Институт мировой экономики в г.Киле, где проработал с 1927 по 1930 г. с перерывом в 1929 г., когда выезжал в Китай.

В 1931 г. В. Леонтьева приглашают в Национальное бюро экономических исследований США (в то время центр прикладных исследований и анализа деловых циклов в стране), а год спустя на факультет экономики Гарвардского университета.

В его, ставшей классической, книге “Структура американской экономики. 1919 – 1929", впервые опубликованной в 1941 г., излагались основы анализа по методу ”затраты-выпуск", используемого при построении межотраслевых балансов. Последующая деятельность В. Леонтьева связана главным образом с отработкой этого метода, который признан важнейшим практическим инструментом планирования и экономических исследований, в частности, имеющих отношение к промышленной мобилизации в военное время и демобилизации после войны.

В. Леонтьев стал моим первым преподавателем экономики. Это случилось в 1971 г. в Гарвардском университете, где он вел курс, который назывался, если не изменяет память, “Экономика Соединенных Штатов”. Это был курс, не похожий на обычное введение в предмет: никакой теории, минимум математических таблиц; на занятиях подробному анализу подвергалась американская экономика по методу “затраты-выпуск”. Аудитория была немногочисленной. И мало кто мог предположить, что перед нами стоял один из гениев в мировой истории экономической науки, которому через два года будет присуждена Нобелевская премия.

Я знал о его выдающихся способностях. В. Леонтьев – близкий друг моего отца, оба работали в Гарварде на экономическом факультете, правда, не в самые лучшие дни. Там разгорелась тогда ожесточенная борьба за место на кафедре для молодого блестящего радикала Сэма Боулза. Джон К. Гэлбрейт и В. Леонтьев проиграли, постепенно превратившись в аутсайдеров.    

Противоречивые отношения В. Леонтьева с большинством американских экономистов проистекают из самого характера его трудов, представлявших очевидную угрозу для их научных претензий. Он был практиком, страстным приверженцем фактов и данных, далеким от пустого формализма, которым отличаются светила современной экономики. Его последние труды содержат многочисленные резкие выпады против скудости априорного теоретизирования в экономике, против пренебрежительного отношения экономистов к качеству статистического материала, используемого в практических работах, против неэффективности преобладавшей в то время техники статистических исследований.

В. Леонтьев ратовал за то, чтобы экономисты больше внимания уделяли сбору адекватных данных, если хотели лучше понять суть экономической жизни. Его призывы остались без ответа. Лишь немногие из коллег разделяли взгляды, которые В. Леонтьев столь выразительно излагал в своих работах.

Признание гения В. Леонтьева лишь ограниченным кругом людей частично объясняется тем, что он был лишен профессиональных карьерных устремлений. Ему все же повезло – он прибыл в Соединенные Штаты в тот момент, когда экономисты оценили его труд. Он выстоял, добился успеха, но никогда не боролся за почести, не занимал руководящих постов, которые мог бы получить, отстаивая научную важность своих трудов. Ни один из его студентов никогда не работал в Гарварде, который он покинул после 44 лет работы, перейдя в Нью-Йоркский университет.

Практическая исследовательская программа В. Леонтьева пользовалась поддержкой лишь немногих его приверженцев, а основной труд, несмотря на частые ссылки, сегодня в редких случаях включается в учебные планы и подробно изучается в американских университетах.

Хотя межотраслевой метод В. Леонтьева не имел в США такого широкого распространения, как, например, эконометрические модели, он все же применялся рядом крупных фирм для детального анализа спроса на продукцию. Началось с крупнейшего электротехнического концерна “Дженерал электрик”, а с 60-х годов один из его учеников – профессор Мерилендского университета Клоппер Алмон – готовил такие прогнозы по заказу десятков известных фирм.

В лекции при вручении Нобелевской премии в 1973 г. в Стокгольме В. Леонтьев предложил использовать свой метод для оценки загрязнения окружающей среды и затрат, необходимых для ее очищения. Такая модель была построена по заказу ООН для 15-ти регионов мира и использовалась также для прогнозных расчетов сценариев развития мировой экономики на период до 2000 г. Анализ этих сценариев сделан в работе (в соавторстве) “Будущее мировой экономики”, изданной, в том числе и в СССР, в конце 70-х годов и переведенной более чем на 10 языков.

Позже В. Леонтьев использовал свой метод для оценки возможностей экономического развития, открывающихся при правильном расходовании средств в результате значительного сокращения расходов на гонку вооружений.

Межотраслевой метод В. Леонтьева получил большое распространение на его родине, в России. В СССР этот метод широко использовался для предплановых расчетов в масштабе всего народного хозяйства. Отчетные межотраслевые балансы, построенные по этому методу, регулярно публикуются во многих странах, в том числе в США, Японии, России, Индии.

В. Леонтьев решительно выступил против первого эксперимента в области либерализации свободного рынка, против экономической политики Р. Рейгана в Соединенных Штатах в 1981 – 1982 гг.

Выступая перед Объединенной экономической комиссией в начале 1982 г., он нарисовал неприглядную картину будущего такой политики: неравенство в доходах и уровне благосостояния людей, спад промышленного производства, бедственное положение стариков и детей, общественные беспорядки. В. Леонтьев резко отрицательно относился к идее, что свободный рынок сам по себе решит все проблемы. Он говорил:

“Представим, что капитан, уволив большую часть команды, приказывает поднять паруса и, дождавшись сильного попутного ветра, дующего в ту сторону, где корабль ждет максимальная прибыль, отдает команду отправиться в путь. Заодно он приказывает рулевому оставить штурвал, не мешать ему свободно крутиться, предоставляя кораблю возможность плыть, куда дует ветер. Многих пассажиров такое путешествие может позабавить, но не стариков, больных, бедняков, спущенных за борт в дырявые шлюпки. ”Это для того, – объясняет капитан, – чтобы освободить судно от лишнего груза".

Но настроение пассажиров быстро переменится, думаю, сразу после того, как они ощутят, услышат скрежет днища о подводные скалы. Спасательные меры, конечно, будут приняты. Но, отправившись в открытое море, стоит ли вновь начинать эксперименты с той же политикой и той же теорией, позволивших американской экономике подняться на уровень, достигнутый сегодня? Будем надеяться, что нет. Воды, по которым мы собираемся плыть, более коварны, чем те, по которым плавали до сих пор".

Мне не довелось встречаться с В. Леонтьевым в последние 10 лет его жизни. Поэтому не удалось  и услышать его мнение о событиях в России. И хотя он без сомнения приветствовал конец советской власти, все же весьма критически относился к нестабильной, наивной, пагубной политике, проводившейся в российской экономике в первое постсоветское 10-летие.

Джеймс К. Гэлбрейт
профессор Школы государственных служащих
имени Линдона Б. Джонсона при Техасском университете (г. Остин),
старший научный сотрудник Экономического института
Джерома Леви (Нью-Йорк),
Председатель Союза экономистов за сокращение вооружений (США)

Статья подготовлена специально для журнала “Проблемы теории и практики управления”.