Управление персоналом

Харизма руководителя и управленческие архетипы

ЙОХАННЕС ШТАЙРЕР
профессор Экономического университета Вены

• Харизма руководителя может оказывать на сотрудников как позитивное, так и деструктивное влияние
• За обобщающим понятием “управление” стоят управленческие архетипы, структурированные по тому или иному образу
• Образ руководителя как “отца”, “героя”, “спасителя” или “царя” определяется соответственно патерналистской, героической, миссионерской или величественной харизмой

С середины 80-х годов ХХ столетия усилился интерес исследователей к таким темам, как трансформационное управление и харизма руководителя. Об этом свидетельствует быстрый рост количества публикаций по данной тематике. Их анализ дает основание считать харизму личности руководителя в качестве важного атрибута управления. В ряде эмпирических исследований подчеркивается позитивное влияние харизмы, или “внушаемой мотивации”, на производительность и общий жизненный настрой сотрудников предприятия. Харизматическое управление побуждает сотрудника ставить перед собой высокие цели, выполнение которых требует большой внутренней мобилизации и выходит за рамки непосредственно личных интересов, тогда как в обычных условиях при меньшей стимуляции он ограничивается решением установленных сверху задач в обмен на простое материальное вознаграждение.

Вместе с тем эмпирически подтверждается наличие деструктивного управленческого синдрома с соответствующими негативными последствиями, а также явной личностной предрасположенности руководителей к самолюбованию и самодовольству (нарциссизму). Дисфункциональные последствия харизматического управления проявляются в потере подчиненными чувства персональной идентичности, снижении представления о себе как полноценной личности, проекции собственных страхов и агрессии на других и т.п. Такой управленческий стиль противоречит современным тенденциям к самоуправлению, приводит к нивелированию культур, порождает опасность попытки осуществления “нереальных предвидений”.

Исследователи указывают, что питательной почвой для харизматических процессов являются кризисы, а особенно перестроечные инициативы после неудач. Это объясняется обострением восприимчивости харизмы руководителя со стороны подчиненного при повышении уровня психологической напряженности, присущей конфликтной ситуации.

Харизма как атрибут
личности руководителя

Понятие харизмы происходит из христианской теологии, и в социологию оно было внедрено Максом Вебером. В его представлении харизма – это незаурядное качество личности, благодаря которому она воспринимается как сверхъестественная, сверхчеловеческая или по меньшей мере исключительная, обладающая особыми силами и свойствами, недоступными для других, оценивается как образец для подражания и признается достойной роли “вождя”. Содержательным элементом понятия харизмы является нечто исключительное, образцовое в образе руководителя. Как считает Вебер, харизма – прежде всего продукт воображения окружающих, поэтому возникает вопрос, благодаря каким свойствам или манере поведения руководитель приобретает авторитет харизматической личности. В этой связи кратко рассмотрим две модели.

Дж. Конджер и Р. Канунго исходят из следующего образа поведения руководителя¹: 1) нетерпимость к “статус-кво”, идеализированное видение ситуации, которое сильно отличается от реального положения дел; 2) принятие в расчет неизбежности личного риска и жертв при реализации перспективных решений; 3) категорический отказ от применявшихся ранее моделей решений, выдвижение на первый план необычных стратегий решения проблем, нарушающих господствующие ценностные представления и модели поведения; 4) демонстрация уверенности в себе и экспертных знаний, явно выраженное притязание на роль лидера, реформатора или революционера; 5) высокая степень чувствительности по отношению к внешней среде и подчиненным; 6) личная власть, базирующаяся на компетентности, уважении, почтительном отношении.

Иной подход предлагают Б. Шамир, Р. Хауз и М. Артур, которые в рамках интеракционной модели исходят из того, что харизматическое управление влияет на “самоконцепцию” подчиненных². Руководитель при этом выступает как ролевая модель, показывающая пример предвидения и постановки целей организации. Он должен уметь в ходе коммуникационного процесса аргументированно убеждать сотрудников в необходимости смены своих установок и ценностных представлений во благо общих целей; быть целостной натурой, без жажды власти и использования других в своих интересах; обладать мужеством и чувством справедливости, ставить общие интересы выше личных; быть уверенным в себе, иметь чувство собственного достоинства, а также предрасположенность к риску; демонстрировать высокую работоспособность, последовательность и упорство в достижении поставленных целей; верить в способности своих подчиненных к саморазвитию.

Следует, однако, заметить, что эти и многие другие подходы опираются на наивную интерпретацию феномена формирования харизмы руководителя, когда определенный образ начальника прямо-таки рефлекторно провозглашается харизматическим. Активная роль при этом отводится исключительно руководящей стороне, тогда как руководимые, подобно плоскому зеркалу, лишь отражают “реальную” картину. В действительности же феномен харизматического управления намного сложнее, чем представляется в обеих рассмотренных моделях.

Архетипы управления

На базе прототипных атрибутов, присущих схематическим представлениям об образе “вождя”, попытаемся провести операционную разработку харизмы руководителя и составить полиморфную картину с четырьмя архетипичными формами: “герой” (героическая харизма), “отец” (патерналистская харизма), “спаситель” (миссионерская харизма) и “царь” (величественная харизма). Теоретическое обоснование некоторых положений можно найти у О. Нойбергера³.

Он, в частности, указывает, что вышестоящую категорию “управление” нужно рассматривать не как некое заключение, а в качестве производной от анализируемой основы. Предполагается, что за обобщающим понятием “управление” стоит более широкая и основательная база, а именно “архетипы” управления, которые структурированы по тому или иному мифическому образу. Под архетипами Нойбергер понимает мощные прообразы в человеческой душе, в которых многообразные формы действительности уплотняются в нечто принципиальное и типичное и таким образом представляют оригинал.

В дальнейшем целесообразно исходить из того, что архетипы управления могут пониматься как мифические категории сжатия, в основе которых лежат все существующие базисные формы управления и с помощью которых (путем драматизации и обращения к прошлому) управление стилизуется под нечто значимое. Отдельные архетипы управления можно охарактеризовать следующим образом.

“Отец”

Как утверждает Нойбергер, образ отца ассоциируется как с “деспотичным отцом-господином”, так и с “отцом-благодетелем”, для которого окружающие – дети. В рамках общества с преобладающими патриархальными представлениями отец – это прообраз создателя, родителя и неограниченного владыки. В соответствии с типом деспотичного господина он кажется рассудительным, сильным, всезнающим, большим и всемогущим, стабильным, непоколебимым и надежным. Как отец “всех детей” он может обращаться со своим окружением благожелательно, заботливо, покровительственно, с пониманием, прощая ошибки и прегрешения, а может, наоборот, относиться строго, требовательно, грозно, проявляя власть и наказывая непослушных.

Качество отношений между отцом и его окружением отличается особой двусмысленностью, так как об отце можно говорить лишь в том случае, когда одновременно имеются в виду и “дети”, которые подчинены ему. Поэтому для этих отношений характерны как чувства любви, доверия и благодарности, так и ненависти, страха и негодования.

Примером подобного патерналистского типа управления может служить Георг Пульман, американский фабрикант широко известных пульмановских вагонов. Он действительно проявлял отеческую заботу о своих работниках и даже построил для них отдельный город, в котором они могли жить за низкую плату, но под его наблюдением и в соответствии с его представлениями о порядке (например, в отношении курения, употребления спиртных напитков, соблюдения чистоты и т. п.). Фабрикант отличался крупным телосложением, производил внушительное впечатление, был человеком высоких моральных принципов, и созданный город был зеркальным отражением своего основателя. Несмотря на проявляемую к ним заботу и покровительство, рабочие в конце концов не выдержали “отеческой” опеки, недовольство вылилось в мощную забастовку, которую полиция вынуждена была подавить силой.

В эмпирических исследованиях следует говорить об образе “отца” с патерналистской харизмой. Относительно соответствующих параметров можно сформулировать такую гипотезу: руководитель обладает патерналистской харизмой, если в высокой степени проявляет такие качества, как заботливость и участие, господство и твердость, а также способность к организации и контролю.

“Герой”

Считается, что архетип героя – самый известный и распространенный в мире. Он встречается в классической мифологии древних греков и римлян, в средневековье, на Ближнем Востоке и в архаических культурах. По Нойбергеру, герой является “юношеской противоположностью” состарившегося отца и олицетворяет то, чем некогда был наделен сам отец, – мужество, закаленность в боях. Герой, непоколебимый и одинокий, наделенный сверхчеловеческими силами, идет своим путем, побеждая всех врагов, завоевывая восхищение и признательность окружающих и обретая в конечном счете бессмертие. Он никому не подчинен, реализует коллективную мечту о власти и свободе, самодостаточен, самобытен даже в своих фантазиях, могуч и силен. Короче: герой всегда грандиозен.

В качестве примера здесь можно привести Стивена Джобса, соучредителя компании Apple, и показать, каким образом ему удалось путем самопредставления инсценировать юного героя. Его биограф пишет, что С. Джобс, будучи сыном состоятельных родителей, захотел поглядеть на мир и почувствовать себя в шкуре беспризорного, несколько лет бродяжничал по стране, передвигаясь в товарных вагонах, на попутном транспорте. Джобс не изменил своим привычкам, даже когда устроился на первую работу в компьютерной фирме. Он продолжал соблюдать специальную диету, которая якобы снижала потоотделение и выделение других секретов: налегал на йогурт и фрукты, будучи уверен, что такой диеты достаточно, чтобы не мыться. Окружающим это явно не нравилось. Принимая на работу новых сотрудников, Джобс часто приглашал их в близлежащий ресторан, клал на стол босые, грязные ноги и безжалостно издевался над новичками.

Где бы Джобс ни работал, он всегда с поистине фанатичным упорством стремился достичь поставленных целей. Джобс старался произвести впечатление человека высокого интеллекта и таким образом повлиять на свое окружение. Его стиль управления биограф описывает предельно кратко: он управлял страхом, крича и визжа на людей.

Это пример крайней формы образа “героя” с героической харизмой. Соответствующая гипотеза может гласить: руководитель обладает героической харизмой, если в высокой степени проявляет такие качества, как исключительность и независимость, вера в свои силы и преданность делу, экстраверсия и расчет на эффект, а также господство и твердость.

“Спаситель”

По Нойбергеру, это тип харизматического обновителя, великого преобразователя, мага-волшебника, превращающего все сущее в лучшее. Он наставляет массы на истинный путь, ломает их “своеволие”, делает послушным инструментом. В фокусе его влияния – добровольное подчинение масс необыкновенной харизме лучезарной личности, которая настолько далека от повседневности, что не может быть измерена земными мерками.

Нойбергер представляет в архетипе спасителя в несколько преувеличенном виде феномен управления, который часто называют новым подходом к руководству. Момент “спасения” выражается с помощью таких понятий, как предвидение, миссия или преобразование, и служит эскизом будущего порядка, к которому надо стремиться, в частности образцом стратегий принятия решений по преодолению возникающих кризисов.

В качестве примера носителя харизмы “спасителя” можно назвать Дональда Бёрра, основателя People Express, “миссия” которого заключалась в создании организации, помогающей людям делать дела лучшим образом, чтобы они совместно могли лучше работать на благо американской демократии.

Изучение журналистских репортажей о Бёрре показало, что в них явно преобладают метафорические выражения, которые были бы более уместны для описания фигуры проповедника. Так, характеризуя Бёрра, некоторые авторы статей писали, что ему следовало бы стать именно проповедником, а не священником, пастором или просто церковнослужителем. В нем воплощаются все черты проповедника, который с жаром изрекает евангелические истины в поте лица своего в раскаленной солнцем хижине и от слов которого сердце вырывается из груди слушателей. Бёрр не говорит, он тяжко трудится: ходит, иногда сидит, опять встает, простирает руки к слушателям, осуждает и восхваляет, взывает и умоляет, иногда даже шутит. Он почти мессия, а некоторые журналисты усматривали в нем некую субстанцию, которая сплачивала окружающих в единое целое.

В такой своеобразной системной характеристике личности на первый план выдвигалась специфичность “миссии” Бёрра (философия горизонтального менеджмента), неординарность его натуры (не священник и не клирик), высокие представления о важности морали (он осуждает и восхваляет), искренняя преданность и полная отдача делу (жар, рвение, труд в поте лица своего) и, наконец, духовная притягательность (евангелическая святость, всеобъединяющая субстанция, мессианство), которую ниспосылает проповедник на своих последователей.

Таков гипертрофированный образ “спасителя” с миссионерской харизмой. Здесь гипотезу можно сформулировать так: руководитель обладает миссионерской харизмой, если в высокой степени проявляет такие качества, как вдохновенность и амбициозность, вера в собственные силы и преданность делу, а также экстраверсия и расчет на эффект.

“Царь”

Архетип “царя” Нойбергер представляет в виде главного действующего лица в сказках европейских народов. Венчание на царство – заключительный акт драмы созревания героя. Благородство происхождения не играет при этом никакой роли. Более того, всячески подчеркивается высшее предназначение человека, который, даже будучи простого происхождения, может подняться до царского величия, если проявит способности во всей полноте.

К. Юнг усматривает в фигуре старого царя, возникающей в сновидениях, архетипическую форму, которая символизирует собой мудрость коллективного подсознательного⁴. Тем самым он проводит границу между своим пониманием царя и символической фигурой патерналистского господства (архетипом отца), признавая в царе прообраз высшего благоразумия и мудрости, лежащих в основе унаследованных человеческой душой символов. Метафорическая фигура царя соотносится с социальной изначальной формой управления в смысле величия, спокойствия, интроверсии и невозмутимости, которая противостоит формам социальной драматизации.

Для иллюстрации этого образа можно привести отрывок из текста, где нарисован портрет Хеннинга Кагерманна, президента компании SAP. Там, в частности, говорится следующее: “Кагерманн – человек скупых жестов, не такой, как все. Он обращает на себя больше внимания тем, что не делает, чем своими, в основном экономными действиями. Машиной управляет сам, без шофера. Его служебный автомобиль самый маленький, намного уступает лимузинам других менеджеров высшего звена. Таков этот простой, неказистого вида 51-летний мужчина.

 В то же время – это изысканно вежливый человек. По отношению к своим сотрудникам он предупредителен до бесконечности. Кагерманн не устанавливает никакой дистанции со своим собеседником. На производственных совещаниях первым снимает с себя пиджак. Кагерманн не истязает себя работой на фирме, хорошо зная, к чему это может привести. Он обладает исключительным умением выслушивать других. По внешности его скорее можно принять за виолончелиста, чем за менеджера высшего ранга. О том, что у него гуманитарное образование, что он когда-то мечтал стать художником и с увлечением бегает на длинные дистанции, вряд ли кто знает. Фактически многие в отрасли и на самом предприятии считают его мягкотелым, некоторые называют “академиком”. Годы идут, а Кагерманн остается все тем же".

Что в случае с Кагерманном кажется исключительным и оригинальным, так это “эксцентричность наоборот” и скромность, которые могут и раздражать, поскольку его положение предполагает всевластие и всемогущество. Что при этом импонирует, так это интровертная сдержанность, которая присуща скорее тонкой натуре художника. Парадоксальность данной ситуации в том, что нечто обычное воспринимается как поразительное, потому что ожидалось увидеть именно последнее. Это тот случай, когда заранее предполагаемое оборачивается своей позитивной противоположностью.

Итак, образ “царя” олицетворяет собой величественную харизму. Соответствующая гипотеза выглядит так: руководитель обладает величественной харизмой, если в высокой степени проявляет такие качества, как интроверсия и аутентичность, готовность к кооперации и тонкость чувств, а также исключительность и независимость.

Представленный анализ показывает, что ведущие понятия, связанные с новым подходом к руководству (вдохновение, предвидение, призвание, красноречие, страстность, настойчивость и т. п.), слишком поверхностно затрагивают общую гамму возможных моделей поведения руководителя, которые приводят к возникновению той или иной харизмы. У руководителей-практиков она проявляется посредством указанных выше впечатляющих качеств, на что обращают внимание сотрудники при оценке своих руководителей и с помощью чего путем самопредставления создаются определенные образы управления. Кроме того, архетипы позволяют дифференцировать различные формы символического менеджмента, которые могут привлекаться при анализе организационной культуры.

В заключение уместно указать на проблему, обусловленную чисто мужским происхождением рассмотренных архетипов. Связанные с понятием “управление” суждения в основном навеяны патриархальными представлениями. Г. Морган выделил несколько женских управленческих типов (например, “большая мать”, “амазонка”, “дочь”, “Жанна Д'Арк”)⁵. Предстоит еще доказать, возможна ли вообще атрибуция харизмы на базе специфически женских категорий или же харизма обязана своим происхождением исключительно мужским формам самопредставления.

Статья публикуется с любезного разрешения швейцарского издательства “Пауль Хаупт”.
¹Conger J.A., Kanungo R. N. Charismatic leader- ship. The elusive factor in organizational effectiveness. – San Francisco/London. – 1988.
²Shamir B., House R. J., Arthur M. B. The motivational effects of charismatic leadership: A self-concept based theory//Organization Science. – 1993. – Vol. 4. – N 4. – P. 577 – 594.
³Neuberger O. Fьhren und gefьhrt werden. 3. Aufl. – Stuttgart. – 1990.
⁴Jung C. G. Die Dynamik des Unbewussten. – Olten. – 1967.
⁵Morgan G. Image of organization. – Beverly Hills. – 1986.