Вызовы европейской энергетической политике в связи с расширения ЕС

ЙОЗЕФ АУЭР
доктор наук, Институт Deutsche Bank Research
(Германия)

• Цели европейской энергетической политики – надежность энергоснабжения, экономичность потребления, охрана окружающей среды
• Хотя в достижении указанных целей большое значение придается расширению Евросоюза, это не избавит европейский энергетический рынок от его основных проблем
• Необходимо расширение международного сотрудничества и усиление координации в области энергетической политики

Времена, когда европейские страны, опасаясь дефицита энергии или из соображений выживания, формировали и проводили свою энергетическую политику (ЭП), руководствуясь сугубо национальными интересами, канули в лету. В результате ряда событий стало ясно, что ЭП, ориентированная исключительно на цели отдельно взятой страны, не может разрешить многочисленные проблемы как сегодняшнего дня, так и ожидаемые в будущем. Энергетические кризисы в начале 70-х и 80-х годов, чернобыльская катастрофа во второй половине 80-х годов, а также растущее осознание проблем, связанных с сохранением климата на Земле, дали толчок к пониманию необходимости международного сотрудничества и координации в области ЭП.

ЭП в отличие от торговой и сельскохозяйственной не относится к категории, непосредственно проводимой на уровне ЕС (в Маастрихтском договоре отсутствует самостоятельный раздел по энергетике). Однако это не означает, что Евросоюз не отводит ЭП никакой роли или что эта роль носит побочный характер. Задачи ЭП косвенно вытекают из компетенций ЕС в области окружающей среды и транспорта, а также требований общего рынка. Правовые основы ЭП Евросоюза заложены в договорах о создании Европейского объединения угля и стали, Евратома и Европейского сообщества. Юридические и институциональные нормы, касающиеся энергетического сектора и ЭП, содержатся также в Acquis communautaire, и страны-кандидаты на вступление обязаны воспринимать их как данность.

Фактически уже в течение многих лет Комиссия ЕС стремится к ведущей роли в ЭП Европы. Пример тому – стимулируемая Евросоюзом общеевропейская линия на либерализацию рынков электроэнергии и природного газа. Прослеживается тенденция со стороны ЕС взять на себя более высокую политическую ответственность за проведение ЭП. Усиление “европеизации” призвано способствовать большей среднесрочной рационализации ЭП как стран-членов ЕС, так и кандидатов на вступление.

В конце 2000 г. КЕС выпустила “Зеленую книгу”, которая должна была стать основой единой долгосрочной стратегии в области энергетики. Ее цель заключалась не в том, чтобы представить патентованные рецепты ЭП в Европе, а в том, чтобы положить начало дискуссии относительно такого курса в этой области, который соответствовал бы потребностям времени. Обсуждение “Зеленой книги” подтвердило единство мнений по поводу целей ЭП, которые должны носить тройственный характер – надежность энергоснабжения, экономичность потребления, охрана окружающей среды. Вместе с тем существуют большие различия как между отдельными странами ЕС, так и внутри них по поводу необходимых мер по реализации этих целей, а также в оценке промахов в поставленных задачах. Так, Франция по-прежнему делает ставку на ядерную электроэнергетику, в то время как Германия в среднесрочной перспективе намерена отказаться от такого пути.

Процессу расширения Евросоюза принадлежит ключевая роль в достижении целей в области ЭП. Поэтому в разделе об энергетике, содержащемся в Acquis communautaire, представлен перечень требований к странам – претендентам на вступление в ЕС.

В их числе – принятие решений о коренной переориентации ЭП с указанием конкретных сроков реструктуризации энергетического сектора; подготовка внутреннего рынка энергии (директивы в отношении электроэнергии и природного газа, а также производства электроэнергии на основе возобновляемых источников); улучшение состояния энергосетей в целях “европеизации” энергорынка; создание “буфера безопасности” на случай кризисов в энергоснабжении (особенно формирование запасов нефти на 90 дней); учет социальных, региональных и экологических последствий реструктуризации горнодобывающей промышленности; повышение эффективности использования энергии и расширение практики энергосбережения, увеличение в топливно-энергетическом балансе доли возобновляемых источников энергии (ветра, воды, солнечной энергии, биомассы); достижение как можно более высоких параметров надежности АЭС; ответственное обращение с радиоактивными отходами, подготовка к осуществлению предписаний Евратома по работе с ядерным топливом.

Наследие прошлого – фактор, осложняющий сближение с ЕС стран-кандидатов

Сформулированные ЕС реформаторские требования в сфере ЭП были продиктованы сложными исходными условиями, в которых в начале 90-х годов находились страны, желающие вступить в Евросоюз. Хотя ситуация в них варьировалась, можно выделить ряд типичных черт наследия эпохи планового хозяйства:

• соотношение между потреблением первичных энергоресурсов (ПЭР) и ВВП в восточноевропейских странах было существенно выше, чем на Западе;

• ориентация на ограниченный набор ПЭР исключала возможность снижения рисков за счет комплексного использования разнородных энергоносителей, а нацеленность на использование национальных источников энергии приводила к чрезвычайно высокой доле угля, что вызывало непропорционально большую нагрузку на окружающую среду;

• доля промышленности в конечном потреблении энергии была значительно выше, чем в странах Запада, во многом из-за недостаточной эффективности и производительности предприятий, неразвитости сферы услуг, а также особенностей структуры промышленности (в частности, высокой доли энергоемких тяжелого машиностроения и базовых отраслей);

• сформировавшийся в относительно короткие сроки парк электростанций в условиях отсутствия конкуренции, т.е. стимулов для технических инноваций, отличался технической отсталостью и нуждался в ремонте;

• оборудование АЭС не соответствовало западным стандартам по эффективности и особенно безопасности, не были решены проблемы, связанные с дезактивацией;

• географическая структура импорта носила однобокий характер – ввоз нефти и природного газа осуществлялся преимущественно из бывшего СССР. Импорт энергии из западных стран не играл никакой роли;

• эффективные рынки энергопродуктов практически отсутствовали. Цены устанавливались в соответствии с плановыми заданиями и не отражали свободной игры спроса и предложения. Были распространены формы перекрестного субсидирования: с одной стороны, для домохозяйств тарифы на электроэнергию, горючие материалы и центральное теплоснабжение искусственно поддерживались на низком уровне, с другой – для промышленных предприятий потребление энергии становилось все более дорогостоящим;

• цели охраны окружающей среды в рамках ЭП игнорировались (отсутствовали даже штрафные санкции). Низкие тарифы для домохозяйств едва ли создавали стимулы для экономии потребления энергии или использования энергосберегающей продукции. Практически во всех звеньях энергетической цепочки (производство, транспортировка, потребление) в широких масштабах происходило разбазаривание энергии и загрязнение окружающей среды.

Ситуация в ряде стран, вступающих в ЕС

Государства – кандидаты на вступление в ЕС предпринимали в последние годы значительные усилия по “европеизации” своего энергетического сектора. В результате во всех странах, вошедших в первый раунд расширения ЕС на Восток (кроме Эстонии и Литвы), завершена важная стадия адаптации к Acquis communautaire. Особого внимания с точки зрения ситуации в области энергетики (с учетом таких критериев, как размеры территории, географическая близость к Западной Европе, структура энергетического сектора) заслуживают Польша, Чехия и Венгрия.

Польша

n Структура польского энергетического хозяйства носит более простой характер, чем в большинстве других государств – первоочередных кандидатов на вступление в ЕС. Во всех звеньях энергетической цепочки преобладает уголь, что позволяет отнести Польшу к одной из наиболее зависимых от него стран мира.

Несмотря на продолжающееся закрытие шахт, удельный вес угля в национальном производстве ПЭР в конце 90-х годов составлял порядка 90%. Более низкая (64%) доля угля в структуре предложения ПЭР (табл. 1) вызвана тем, что два других важных вида ПЭР – нефть и природный газ – приходится импортировать (первый почти полностью, второй – на 2/3). В будущем импорт может заметно возрасти, учитывая стремление страны к улучшению структуры энергопотребления с целью экономии издержек и улучшения экологии.

С 1990 по 2000 г. спрос на ПЭР снизился на 9% на фоне роста ВВП на 44%. К 2010 г., по расчетам DB Research, несмотря на экономический рост ожидается увеличение спроса на ПЭР по сравнению с 2000 г. всего на 1%. Уголь при 9%-ном сокращении его предложения остается важнейшим ПЭР (его доля в структуре потребления ПЭР сохраняется на уровне более 60%). При практически стагнирующем общем рынке ПЭР объем потребляемых природного газа и нефти возрастет соответственно на 47 и 6%, что приведет к желаемой диверсификации структуры энергобаланса.

Усиление значимости природного газа во многом связано с растущим использованием его для производства электроэнергии. К 2010 г. прирост электроэнергии на базе природного газа составит более 360% при ожидаемом 5%-ном приросте производства электроэнергии в целом. И все же доля природного газа в выработке электроэнергии в 2010 г. составит всего 9%, в то время как угля – 89% (табл. 2). До сих пор Польша отказывается от использования ядерной энергии и предполагает сохранять такую позицию в будущем. Из пяти ядерных реакторов, задействованных прежде в исследовательских целях, сегодня действует лишь один. Заметного увеличения использования новых возобновляемых источников энергии (биомасса, ветер, солнце и др.) не ожидается из-за отсутствия финансовых возможностей. Это относится и к большинству других стран – кандидатов на вступление в ЕС. Улучшению экологического баланса страны в некоторой степени способствует тенденция к сжиганию относительно экологичного природного газа.

n Польша рассматривает свою энергетику как стратегический сектор, где государство должно сохранять ключевые позиции. Доля иностранного участия в предприятиях этого сектора, как правило, останется на уровне ниже 50%. В результате процесс приватизации в энергетике отстает от аналогичной динамики в Венгрии и Чехии. Это тормозит реструктуризацию и модернизацию угольного хозяйства, нефтяной промышленности, устаревшего парка электростанций, работающих на угле (срок жизни около 80% из них составляет более 30 лет).

n Как и во многих других европейских странах, либерализация рынка электроэнергии проходит более форсированно, чем рынка природного газа. Открытие энергорынка решено проводить постепенно, полная свобода выбора поставщиков должна быть установлена к концу 2005 г. До момента вступления страны в ЕС международная конкуренция будет исключена. Уже сегодня электричество выставляется на торги на Варшавской электроэнергетической бирже.

Если открытие рынка электроэнергии началось уже в 1998 г., то рынка природного газа – лишь с декабря 2001 г. для потребителей с объемом потребления свыше 25 млн м³ (35%-ный сегмент рынка); с 2003 г. планка снизится до 15 млн м³ (90%-ный сегмент рынка), а в 2005 г. все подобные ограничения должны быть отменены. “Работоспособность” рынков контролируется специальным регулирующим органом (URE).

n Польша стремится уменьшить масштабы перекрестного субсидирования в энергетическом секторе в форме более низких тарифов на электроэнергию и газ для домохозяйств, чем для промышленных предприятий.

С 1990 до начала 2000 г. цены на электроэнергию для домохозяйств росли в 4,3 раза быстрее, чем для промышленных предприятий. Поскольку ценовые соотношения, принятые в ЕС, еще не достигнуты, предстоят дальнейшие действия в этом направлении. “Более реалистичные цены” с учетом издержек – основополагающая предпосылка для создания эффективно действующего энергорынка. Социальные проблемы, возникаюшие в связи с повышением тарифов для домохозяйств, вполне управляемы, а трудности потребителей с низким уровнем доходов можно смягчить посредством введения специальных тарифов на электричество. От нормализации уровня цен выиграют потребители в промышленности. Низкие издержки на потребляемую энергию считаются промышленными предприятиями важным фактором, характеризующим местоположение страны. Только при сокращении влияния государства на ценовую ситуацию можно создать у частных инвесторов необходимую уверенность в будущем и своей конкурентоспособности.

С точки зрения ЭП Польша готова к вступлению в ЕС, хотя еще предстоит решить многие проблемы (в части приватизации, диверсификации, повышения эффективности и экологичности и др.). Имеющиеся запасы горючего, судя по представленному отчету об адаптации к нормам ЕС, достигают только 1/3 предписываемого объема. Кроме того, должно быть срочно сооружено современное хранилище для промежуточного хранения ядерных материалов и усилено внимание к осуществлению требуемых Евратомом мер безопасности.

Чехия

n В начале 90-х годов страна обеспечивала свои потребности в ПЭР на 81% за счет собственного производства и на 19% за счет импорта, при этом в структуре производства удельный вес угля составлял 90%, ядерной энергии – примерно 9%. К концу 90-х годов доля собственного производства снизилась до 72%.

В 90-е годы Чехии удавалось сокращать энергоемкость экономики (потребность в энергии на единицу ВВП) на 2,4% в год, прежде всего за счет промышленности и частных домохозяйств. На транспорте, напротив, энергоемкость заметно возросла из-за перехода от железнодорожного к автомобильному транспорту. Поскольку уровень энергоемкости экономики все еще примерно на 60% выше западноевропейского и приблизительно на 25% – венгерского показателя, необходимы дальнейшие усилия по его снижению (установление более реалистичных цен на электроэнергию, газ и т.д.)

С начала трансформационного периода до 2000 г. предложение ПЭР снизилось на 16% (при реальной динамике ВВП в –1%). Доля угля в энергобалансе сократилась при увеличении удельных весов других видов энергоносителей (табл. 1). Нетто-импорт ПЭР возрос примерно на 30%. До 2010 г., по оценкам DB Research, потребность в ПЭР возрастет на 4%, что, однако, будет на 1/8 ниже уровня 1990 г. В абсолютном и относительном выражении роль угля в структуре предложения ПЭР будет снижаться (хотя по количественному объему он останется важнейшим энергоносителем), а природного газа – возрастать. Обновленная Темелинская АЭС позволит значительно увеличить производство ядерной энергии.

n Более 90% электроэнергии вырабатывается на базе угля и на АЭС. К 2010 г., по прогнозам DB Research, ее производство возрастет примерно на 3%, при этом благодаря усилиям страны по адаптации к экологическим стандартам ЕС выработка электричества на базе угля сократится (примерно на 14 терраватт-час), а на базе ядерной энергии  возрастет в связи с введением в действие двух энергоблоков Темелинской АЭС примерно на 13 терраватт-час. За счет природного газа к 2010 г. будет вырабатываться почти 9% электроэнергии (табл. 2). Таким образом, природный газ станет третьим по значимости компонентом (после угля и ядерной энергии) в энергобалансе страны, что должно способствовать улучшению экологической ситуации. К 2010 г. производство электроэнергии существенно опередит потребление, в результате Чехия по-прежнему останется ее нетто-экспортером. Торговля электроэнергией будет облегчена благодаря подключению к UCTE (Союзу по координированию производства и передачи электроэнергии) – электроэнергетической сети, через которую снабжаются электроэнергией 400 млн человек (в Западной Европе, Польше, Венгрии и других странах).

Основными потребителями дешевой электроэнергии, поступавшей из Чехии, в 90-х годах были Германия и Австрия, однако в середине 2001 г. в связи с протестами потребителей против сдачи в эксплуатацию Темелинской АЭС германский концерн E.ON вышел из соглашения о поставке Чехией 3 терраватт-час электроэнергии. Недовольство импортом электроэнергии из Чехии заметно и в Австрии. Между тем реакторы на Темелинской АЭС считаются в настоящее время самыми надежными реакторами советского производства.

Что касается АЭС Дукованы, введенной в эксплуатацию в 1985-1987 гг. и оснащенной четырьмя реакторами советского производства, то в связи с начавшимися плановыми мероприятиями по повышению безопасности срок ее функционирования определен примерно до 2025 г. В докладе КЕС о сближении Чехии с ЕС высказано требование о дальнейшем повышении ядерной безопасности обеих АЭС и решении проблемы захоронения использованных стержней ядерных реакторов и радиоактивных отходов.

n Темпы приватизации энергетического хозяйства Чехии, еще в 1999 г. отстававшие от показателей Венгрии, в последнее время ускорились. К маю 2002 г. должны были завершиться приватизационные процессы в электроэнергетике, газовой промышленности и нефтехимии. Благодаря приватизации улучшились условия либерализации рынков электроэнергии и газа, для осуществления которой существуют четкие временные параметры.

Так, начало открытия рынка электроэнергии для крупных потребителей было запланировано на 2002 г. (степень открытости рынка – 30%), а его окончательное завершение – на 2006 г.

n Вместе с тем сокращение масштабов перекрестного субсидирования происходит медленно (в 1990-2001 гг. тарифы на электроэнергию для домохозяйств росли лишь в 1,6 раза быстрее, чем для промышленных предприятий). Повышение цен на газ и централизованное теплоснабжение для этой категории потребителей было более обоснованным с точки зрения рынка (соответственно в 3,3 и 3,9 раза быстрее). В 2000 г. цены на электроэнергию для домохозяйств составляли все еще примерно половину среднего показателя для европейских стран – членов ОЭСР. Вместе с тем поскольку доходы населения в Чехии все еще низки, доля расходов на оплату электроэнергии в бюджетах частных домохозяйств стала уже значительной. В то же время цены, не отвечающие требованиям рынка, превращаются в тормоз для развития приватизируемых в будущем предприятий, и это должно быть устранено.

Венгрия

Потребность Венгрии в ПЭР покрывается за счет собственного производства примерно наполовину, поэтому страна испытывает острую необходимость в их импорте. Эта зависимость в предстоящие годы усилится, поскольку объем национальной добычи угля, нефти и природного газа, достигнув максимальной отметки, будет снижаться (угля – в силу экологических причин, нефти и природного газа – из-за исчерпания отечественных источников).

После 1993 г. с началом преодоления экономического отставания энергетическая зависимость национального хозяйства значительно снизилась. В 1993-2000 гг. постепенно исчезла взаимосвязь между экономическим ростом и потреблением энергоносителей: ВВП в постоянных ценах повысился на 28%, а потребность в ПЭР снизилась на 2%. Важной причиной подобных “ножниц” явилась реструктуризация промышленности (ставшей локомотивом быстрого роста экономики), в результате которой существенно уменьшилась ее энергоемкость (за счет снижения роли энергоемкого тяжелого машиностроения, введения в строй менее энергоемких производств с высокой добавленной стоимостью, а также усилий по экономии).

В 1990-2000 гг. предложение ПЭР сократилось в целом на 8%, при этом структура энергобаланса с учетом требований в связи с предстоящим вступлением в ЕС заметно улучшилась (доля угля уменьшилась, а природного газа – возросла; несмотря на снижение удельного веса нефти, ее потребление с середины 90-х годов вновь пошло вверх). Эта тенденция должна сохраниться в связи с растущим предпочтением использования нефти для отопления и благодаря возрастающей автомобилизации.

К 2010 г., по расчетам DB Research, в ходе продолжающегося преодоления экономического отставания Венгрии от западных стран предложение ПЭР повысится по сравнению с 2000 г. примерно на 9%, до 28,4 млн т у.т. (табл. 1). Это не коснется только угля. Важнейшим энергоносителем в среднесрочной перспективе станет природный газ (41,9%). 64% его будет поставляться с Востока (прежде всего из России), 24 – с Запада, 12% потребностей будут удовлетворяться за счет национальных источников (в 2000 г. соответственно 51%, 22 и 27%). Однако, несмотря на прирост, предложение ПЭР в 2010 г. предположительно останется примерно на 2 млн т у.т. ниже среднего показателя на вторую половину 80-х годов.

n Потребности Венгрии в электроэнергии в 1990 г. покрывались за счет собственный выработки только на 74%, остальная часть – за счет импорта, при этом главным поставщиком была Украина. В 2000 г. страна превратилась в нетто-экспортера электроэнергии благодаря приросту собственного производства на 1/3. Значительно возросла выработка электроэнергии на базе использования природного газа, в меньшей мере – угля и ядерного топлива. Возобновляемые источники энергии практически не играют здесь никакой роли (табл. 2). К 2010 г., по расчетам DB Research, выработка электроэнергии повысится против 2000 г. на 11% (в основном на базе угля и природного газа), что необходимо для удовлетворения растущих потребностей населения и экономики.

Ведущее место в производстве электроэнергии (39% в 2000 г.) отводится единственной АЭС Пакш с четырьмя энергоблоками советского производства, подключенными к сети в 1982 – 1987 гг.

Первоначально планировался 30-летний срок ее службы, но в связи с модернизацией и повышением безопасности он может быть продлен на 10-20 лет. К концу 2002 г. АЭС должна соответствовать стандарту безопасности, принятому в ЕС. Необходимо оборудовать новые хранилища для промежуточного хранения слабо- и среднерадиоактивных отходов (благоприятные геологические условия для этого имеются в Батаапати, в 40 км от Пакша).

n Благодаря продвинутой стадии приватизации электростанций и сетей исходные условия для либерализации рынков электроэнергии и природного газа достаточно благоприятны (с 1999 г. участие государства в собственности на электростанции не играло существенной роли, составляя порядка 10%). В декабре 2001 г. парламент одобрил курс на либерализацию. Электроэнергетический и газовый секторы должны быть открыты для конкуренции.

Покупателям электроэнергии свобода выбора поставщика предоставляется в том случае, если их потребление превышает 6,5 гигаватт-час, при этом свободная покупка электроэнергии за рубежом ограничивается максимум 50% общих потребностей. В целом на первом этапе рынок электроэнергии открывается на 33-35%.

Конкретные предписания для осуществления этого на практике ожидались не ранее июля 2002 г. (после проведения в апреле парламентских выборов). Предполагается разделить рынок электроэнергии на две части. Допущенные к конкурентному рынку крупные потребители смогут там действовать, не испытывая какого-либо ценового регулирования. Для более мелких потребителей и домохозяйств будет существовать параллельный рынок с общественными тарифами, где поручено действовать крупному оптовику (электроэнергетической компании MVM) и шести общественным региональным поставщикам. Импортные ограничения на конкурентном рынке должны быть отменены на дату вступления Венгрии в ЕС.

Рынок газа также дробится: с одной стороны, конкурентный рынок для допущенных на него крупных потребителей, с другой – тарифная сфера, где присутствуют крупный оптовик (Национальная нефтяная и газовая компания MOL) и различные региональные поставщики. Для клиентов с низким уровнем доходов предусматриваются субвенции. Регулирующей инстанцией выступает энергетическое ведомство MEH (Magyar Energia Hivatal).

Основная проблема для Венгрии (как для Польши и Чехии) – многолетняя практика перекрестного субсидирования посредством установления “политических цен” на электричество и газ. Однако в этой области достигнут определенный прогресс – в 1990-2001 гг. тарифы на электроэнергию для домохозяйств росли в 3,1 раза быстрее, чем для промышленных предприятий, на газ и централизованное теплоснабжение – соответственно в 2,5 и 4,3 раза быстрее. Такая тенденция продолжалась и в 2002 г. В целом успехи приватизации, модернизации и диверсификации в области энергетики способствуют приему Венгрии в ЕС.

Расширенный европейский
энергетический рынок (после 2005 г.)

Основные проблемы европейского энергетического рынка останутся и после расширения ЕС. В их числе – большая зависимость от импорта энергии: импортная квота, составляющая сейчас 50%, при сохранении теперешних тенденций может возрасти к 2030 г. до 70%. Еще значительнее будет зависимость от ввоза нефти и газа. Производство электроэнергии в ЕС может в будущем предположительно на 50% базироваться на природном газе. Таким образом, повышение надежности энергоснабжения останется и в дальнейшем задачей европейской ЭП.

Опасения в этой области распространяются прежде всего на такие энергоносители, как нефть и газ. Страны, вступающие в ЕС, не располагают их значительными запасами, поэтому с расширением Евросоюза импортная квота не снизится. На нефтяном рынке по-прежнему будет задавать тон ОПЕК, а на рынке природного газа, скорее всего, еще больше повысится роль России. В результате сотрудничество с торговыми партнерами останется на повестке дня. Так, некоторые кандидаты на вступление в ЕС (например, Польша) в будущем станут также важными транзитными территориями для природного газа. В оптимизации газовых сетей заинтересованы все участники. В России вывоз нефти и газа, как и раньше, приносит 50% экспортных доходов.

Поддержка “национальной энергетической базы” (прежде всего в виде угля) вряд ли может стать приемлемым способом повышения безопасности энергоснабжения в Европе. В этом случае возникает угроза создания свободных от конкуренции (частичных) рынков и, в конечном счете, предоставления высоких и долгосрочных субвенций. Не исключена опасность, что “примеру” Германии с использованием каменного угля захотят последовать некоторые страны – кандидаты на вступление в ЕС (например, Польша, Чехия). “Виртуальная европейская энергетическая база” с дифференцированным и планомерным вкладом со стороны стран – членов Евросоюза также, видимо, не может быть целью расширенного ЕС, а скорее будет создавать благоприятные условия для бюрократии.

Полная либерализация придала
бы импульс росту

Расширение ЕС само по себе существенно не облегчает выполнение такой цели энергетической политики, как достижение экономичности. Европейский энергетический рынок действительно станет больше, что допускает использование эффекта масштаба при производстве, транспортировке и распределении энергии. Однако чтобы эффект снижения издержек проявился полностью, необходимо адекватно определить рамочные условия конкуренции, а это происходит далеко не везде. Было бы оптимальным вариантом, если бы вступление в ЕС новых членов сопровождалось полным открытием (в масштабах Европы) рынков электроэнергии и газа. В этот процесс следовало бы вовлечь и домохозяйства как потребителей. Тем самым повысилась бы привлекательность энергетического сектора и других сфер европейской экономики для иностранных инвесторов. Формирование в Европе эффективных рынков энергии высвободило бы импульсы роста для нынешних и будущих членов ЕС. Представляется также целесообразным исследовать вопрос о совместимости германской модели открытия рынка (заключение добровольных соглашений с предпринимательскими союзами, обеспечивающими транспортировку электроэнергии и газа) с регулирующими моделями, принятыми во всех других странах, и о жизнеспособности ее в долгосрочной перспективе.

Вступление в ЕС стран с не столь современными по своему типу АЭС (как, например, в Чехии) или с устаревшими электростанциями, работающими на угле (как в Польше), может возродить в Европе дискуссию о наложении запрета на импорт “грязной электроэнергии”.

С вступлением в Евросоюз на новых членов распространятся те же нормы, что действуют в отношении старых. Поэтому проблему запрета на импорт электроэнергии из Чехии следует обсуждать так же, как и аналогичные шаги, предпринимаемые, например, в отношении Франции, в электроэнергетике которой высока доля ядерной энергии, получаемой на технически более современных установках. Запреты на импорт противоречат цели создания единого европейского рынка (в данном случае рынка электроэнергии), и с точки зрения европейской ЭП их следует отклонять.

С вступлением в ЕС новых членов повышается доля угля в европейском топливно-энергетическом балансе, и тем самым меняются условия для достижения экологических целей, например обеспечения здорового климата согласно подписанному в 1997 г. Киотскому протоколу. По экологическим соображениям “Зеленая книга” ЕС выдвигает задачу удвоить долю возобновляемых ресурсов с 6% в 1998 г. (рис. 1 и 2) до 12% в 2010 г., допуская также использование субвенций. Модели стимулирования или субвенций (в виде квот или минимальных цен) были бы полезны для стран – претендентов на вступление в ЕС, поскольку в большинстве из них отсутствуют необходимые финансовые средства для использования возобновляемых источников энергии. С экологической точки зрения не столь важно, являются ли источниками экологической выгоды ветровые станции в Польше, технология сжигания биомассы в Венгрии или дорогостоящие солнечные батареи в Германии. Поскольку и после приема в ЕС новых членов структура парка электростанций оставляет ряд вопросов открытыми, последовательная “европеизация” ЭП могла бы способствовать осуществлению в Европе многих ее целей.

Необходимость вовлечения новых членов ЕС в будущую торговлю квотами на право выброса вредных веществ

Исходя из экологических соображений следует стремиться к тому, чтобы как можно раньше вовлечь новые члены ЕС в намеченную с 2005 г. торговлю правами на выбросы парниковых газов. Целесообразно распространить на них и два других гибких механизма, предусмотренных Киотским протоколом – Joint Implementation (JI) и Clean Development Mechanism (CDM). Речь идет о содействии щадящим в климатическом плане проектам соответственно в промышленно развитых и развивающихся странах. В рамках первого механизма можно было бы также способствовать осуществлению таких проектов в восточноевропейских странах, вступающих в ЕС.

Преимущества указанных инструментов состоят в том, что выбросы вредных веществ сокращаются там, где это обходится наиболее дешево. Так, издержки на сокращение на 1 т выбросов углекислого газа в Восточной Европе заметно ниже, чем в Западной. Поэтому обязательства промышленно развитых стран по Киотскому протоколу о сокращении выброса парниковых газов можно было бы выполнить с меньшими затратами.

***

На фоне постепенного формирования более крупного европейского энергетического рынка национальная ЭП все больше превращается в анахронизм. С началом нового столетия постепенно пробивает дорогу осознание того, что свободные энергетические рынки, преодолевающие межгосударственные границы, в большей мере могут содействовать устойчивому повышению благосостояния населения и целых стран. Именно эффективные рынки обеспечивают высшую степень надежности энергоснабжения и, если угодно, электрификацию для всех.

Статья из журнала Deutsche Bank Research, Monitor EU – Erweiterung, Mittel- und Osteuropa. – 26 Mдrz 2002. – № 7. – S. 3-13 публикуется с любезного разрешения автора.