Местные власти – стимуляторы малого бизнеса

РОБЕРТ МАКИНТАЙР
профессор Института социальных и экономических исследований
при Университете шт. Массачусетс, г. Амхерст
(США)

• Без развитых распределительных каналов продвижения товаров мелкие и средние предприятия вынуждены уступать в конкуренции крупным фирмам
• Быстрая либерализация терпит неудачу, потому что не дает местным производителям возможности приспособиться к новым условиям работы
• Эффективность вмешательства в экономику местных органов власти, не отвергающих рыночную логику, следует оценивать
в сопоставлении с тем, что сделано удачно в других местах

Анализ экономической ситуации в странах с переходной экономикой позволяет прогнозировать, что в этом регионе источником экономического роста, стимулируемого на местном уровне, в значительной степени станет малый и средний бизнес. Но исследования этого сегмента показывают и другое: производственные предприятия такого типа не в состоянии развиваться без доступа к потенциальным потребителям. Поскольку это очевидно, редко кто обращает внимание на роль оптовой торговли и иные менее зримые, но важные жизненные аспекты доступа на рынок. Поэтому во многих странах Центральной и Восточной Европы в переходный период малые и средние предприятия вынуждены бороться за то, чтобы в отсутствии развитых распределительных каналов продвижения товаров выдержать конкуренцию с крупными фирмами.

Экономическая теория по этому вопросу хранит молчание. Предполагается, что производители и потребители существуют, а связь между ними через распределение не рассматривается как нечто особенное. Покупатель и производитель/продавец по умолчанию непосредственно встречаются на рынке.

Доступ к рынку в переходный период

Страны Центральной и Восточной Европы в 90-е годы дали ряд ярких примеров, как в переходный период проявляются специфические институциональные черты распределительных систем и каково их значение в обеспечении доступа к рынку. В частности, они демонстрируют модель движения от государственной дуополии с контролируемыми ценами к нерегулируемой ценовой дуополии при наличии иностранных собственников и сетей поставок товаров из-за рубежа. Так, в Венгрии, бывших ГДР и Чехословакии существовали две национальные сети розничных магазинов: одна – в ее стандартной форме с государственной собственностью, а другая – похожая на западные производственные или потребительские кооперативы. Тысячи розничных торговых точек на местах принадлежали той или другой системе. В ходе рыночной трансформации каждая их этих распределительных и оптовых систем перешла в руки единой западной продовольственной компании. Так возникала новая дуополия с двумя кардинальными структурными различиями: во-первых, больше не существовало ценового контроля, во-вторых, западные покупатели включали приобретенные ими новые компании в имевшуюся оптовую распределительную сеть, основу которой составляют крупные автоматизированные склады.

Новым собственникам было легче просто нарастить приобретаемый объем уже существующих западных товаров. К тому же двойные субсидии (стран-производителей и экспортные трансферты ЕС) на многие продукты, произведенные местными малыми и средними предприятиями, были мощным дополнительным стимулом для удержания западных поставщиков. В итоге отечественные товаропроизводители теряли доступ к розничным пунктам хранения, а следовательно, лишались возможности непосредственного выхода на потребителя в собственной стране. В результате такой трансформации в какой-то момент потребители вынуждены были приобретать главным образом импортную продукцию, например в Будапеште французское молоко и свинину – продукты, по которым Венгрия сама еще недавно была устойчивым производителем мирового уровня. Такая переориентация потребительского рынка оказалась губительной для местных животноводческих фирм и перерабатывающих предприятий, а также поставщиков промышленных товаров для этой отрасли.

Ирония в том, что когда в обществе стали звучать ностальгические нотки по поводу многих утраченных достижений допереходного периода, а потребители начали отдавать предпочтение отечественным маркам товаров, что вызвало оживление национального производства, владельцами этих предприятий уже были иностранцы или дефицитные продукты вообще в стране перестали производиться. И лишь в специализированных магазинах эти изделия предлагались как товары “ретро” или “прошлого типа”.

Искусственный характер сокращения спроса на отечественные товары (некоторые из которых продолжали оставаться высокого качества), а затем и его последующего возрождения, но уже под контролем западных фирм дает исследователям право назвать эту трансформацию стратегией опосредованного перехода. Подобная модель реформирования данного сектора экономики предоставляет местным производителям запас времени для адаптации к новым условиям, а потребителям – возможность разобраться в таких методах конкурентной борьбы за перспективный рынок сбыта и сдерживания конкурентов, как предложение товара по ценам ниже их себестоимости, установление сниженных цен на новые продукты и т.д.

Хотя описанный процесс в странах Центральной и Восточной Европы в основном завершен и многие из серьезных искажений исправлены, товаропроизводители не могут быть уверены в своем будущем. Малые и средние предприятия продолжают бороться за свое место на рынке, часто в условиях отсутствия необходимых правовых норм и институциональных рамок, одним из ключевых элементов которых является доступ к распределительным каналам. Потребители (и инвесторы) нередко готовы отдать некоторое предпочтение местным предложениям, особенно если они будут содержать свежие идеи и создавать новые рабочие места.

Органы муниципальной власти имеют возможность поддерживать местные малые и средние предприятия разными способами. Например, они имеют право требовать от розничной торговли обеспечить хранение товаров, произведенных в данной местности, в одинаковых условиях с импортными изделиями или маркировать их в соответствии с местом происхождения и тем самым предоставлять потребителю полную информацию. Муниципалитеты могут публиковать списки местных поставщиков и таким образом стимулировать покупку именно их продукции.

Поиск жизнеспособных местных рынков

Местные органы власти и сотрудничающие с ними неправительственные организации путем проведения исследований обязаны выявлять на своей территории новые жизнеспособные местные рынки, определять объем спроса на конкретные товары и услуги, изучать импортную зависимость своего района или провинции. В результате такого маркетинга часто можно обнаружить прочную привязку потребителей к поставкам из-за рубежа (в противовес предположению о существовании совершенного рынка) продуктов, которые успешно производятся или могут производиться на местном уровне, причем аналогичного качества и при таких же или даже более низких издержках.

Для преодоления такой опасной зависимости от импорта местные руководители могут и должны помогать в создании благоприятных условий для создания или расширения новых частных предприятий. Это может происходить посредством организации подготовки кадров (формальной – на базе местных университетов и неформальной – через школы системы кооперативов, находящихся в низовой собственности), предоставления льготных займов, прямого или косвенного кредитования, например путем предоставления местными органами власти кредитных гарантий, соединенных депозитов, иных форм поддержки банков, дружественных в отношении данного местного сообщества. Эффективным может быть и реформирование местного законодательства в пользу малого бизнеса, совершенствование зональных и налоговых требований, предъявляемых к малым фирмам, поощрение надомного предпринимательства. В некоторых американских штатах, в частности в Мичигане, которые располагают инвестиционными фондами, местные власти проводят выборочное финансирование новых предприятий. Иногда это делается за счет пенсионных фондов или дополнительной прибыли, покупки товаров и услуг или путем заключения долгосрочных контрактов с фирмами местных владельцев, подобных Oregon Marketplace¹.

В некоторых странах существуют и более радикальные меры, предпринимаемые муниципальными и региональными органами власти для поощрения местного спроса, а именно: использование местных валют, местных программ по дефицитному расходованию бюджетных средств, бартерного обмена услугами в определенной местности, что поощряет безработных и частично занятых больше обращаться к формальной, а не к теневой экономике. И там, где частные предприниматели не способны или не хотят удовлетворить основные запросы населения, местные органы власти могут и должны вмешиваться и запускать собственные предприятия, как это делается в Китае. Опыт этой страны также показывает, что разграничительная линия между государственным и частным бизнесом очень подвижна. В зависимости от имеющихся условий и потребностей она может изменяться в ту или другую сторону, а в некоторых случаях местные власти вправе создавать компании смешанного типа.

Наконец, экономия масштаба становится одной из главных тенденций мирового хозяйственного развития, что открывает дополнительные возможности для местных предприятий.

Как показывает мировой опыт, роль местах органов управления возрастает вследствие того, что:

• возвращается эпоха высоких энергетических затрат, что делает транспортировку гораздо более дорогостоящей;

• высокая эффективность производства сопровождается высокими затратами на маркетинговые исследования, погрузочные работы, использование рефрижераторов, рекламу и посреднические услуги по многим глобальным товарам (вероятно, этот фактор на 2/3 применим ко многим пищевым продуктам);

• растет доля сектора услуг во всех отраслях экономики, которая в большой степени исконно локальна по своему характеру;

• информационные технологии обусловливают мобильность управления технологическими процессами, так как наличие компьютеров и телекоммуникаций позволяет разместить головной пульт управления компании на письменном столе;

• значительная часть потребителей и инвесторов отдает предпочтение местным альтернативам;

• растущее экологическое сознание ведет к большей интернационализации внешних эффектов, связанных с большим бизнесом (загрязнение среды, последствия использования энергии и транспортной инфраструктуры), что в целом повышает относительную эффективность издержек деятельности на местах.

Местным органам власти для получения выгоды от использования этих возможностей требуется гораздо больше полномочий, чем это обычно практикуется в регионе ЦВЕ и СНГ (и больше, чем того требует европейская хартия).

Ключ к оживлению розничной торговли

В некоторых странах Центральной и Восточной Европы физическая форма национализации и денационализации сделала оживление мелких предприятий в сфере услуг и розничной торговли относительно легким делом. В Чехословакии, например, высокоразвитый сектор мелких предприятий был на 100% национализирован в 1948 – 1949 гг. Причем эта операция проведена таким способом, что создала благоприятные физические условия для последующего появления бизнес-культуры малых форм. Многие небольшие магазины в рамках централизованной экономики стали действовать как филиалы крупных государственных предприятий или кооперативов, причем в некоторых случаях их хозяева оставались управляющими. Другие закрылись окончательно, но помещения сохранялись в неприкосновенности и не использовались во многих случаях в течение 40 лет. Так как до 1948 г. государственная система розничной торговли главным образом состояла из сети небольших палаток и бутиков, то после 1989 г. многие из них легко получили лицензии и восстановились как самостоятельные организации.

Реституция торговых помещений и связанные с этим проблемы сочетались с конкурсным подходом, заключающемся в альтернативе реприватизировать или приватизировать другие мелкие объекты розничной торговли, услуг и производственные предприятия? Проводимые аукционы воспринимались как утверждение американского типа индивидуальной собственности (при четком запрете на то, чтобы рабочие существующего предприятия выступали в качестве коллективных покупателей). Таким образом, была быстро создана инфраструктура нового частного сектора розничной торговли. После распада Чехословакии в 1992 г. такая схема реприватизации мелких предприятий способствовала формированию благоприятных социально-экономических условий для рыночной трансформации в сфере торговли и достижению в целом удовлетворительных итогов переходного периода как в Чешской, так и в Словацкой республиках. Аналогичные результаты достигнуты и в Польше, где мелкая торговля и сельскохозяйственное производство преимущественно находились в частном секторе в течение всего послевоенного периода.

Тем не менее в качестве общего замечания можно сказать, что рынки в своей здоровой и функциональной форме автоматически не появляются, если законодатели и исполнительные органы власти не будут уделять должного внимания формированию их институциональных и структурных предпосылок. Более того, ускоренная либерализация экономических отношений не дает местным производителям времени, чтобы приспособиться к новым условиям работы. Поэтому многие предприятия, которые в иной ситуации могли бы быть жизнеспособными, не успевают овладеть рыночными правилами игры и терпят неудачу.

Местные органы власти в состоянии устранить этот недостаток, разработав для предпринимателей своего муниципалитета или провинции эффективный механизм преодоления кризисных ситуаций. В пользу такого подхода говорит опыт многих стран, благополучно переживших аналогичные трансформации. Следовательно, вмешательство в экономику со стороны государства, особенно если оно не отвергает рыночную логику, а лишь смягчает негативные последствия шоковой терапии, нельзя квалифицировать как “дисфункциональный протекционизм”. Такие действия местных органов власти нельзя оценивать с позиций классических моделей уже существующих совершенных рынков, почерпнутых из учебников. Более справедливо сопоставить их с тем, что сделано в аналогичных ситуациях в других регионах и насколько эти действия оказались удачными.

Альтернатива ваучерной приватизации

Многие крупные и мелкие предприятия в России и других странах СНГ приватизированы не полностью. Вопросы правового характера, возникшие в связи с начальной приватизацией, смерть собственников, искусственные и реальные экономические кризисы и ряд других причин способствовали тому, что активы многих бывших государственных предприятий были переданы местным или областным органам власти. Но вместе с этой собственностью к областным и муниципальным руководителям перешли и ее проблемы, в том числе и необходимость решения задачи, что делать дальше с этим имуществом?

Известный американский исследователь Д. Эллерман² в трудах по экономике переходного периода справедливо указывает, что существует альтернатива ваучерной приватизации, приведшей к тяжелым социально-экономическим последствиям в странах СНГ. Он называет эту альтернативную схему «польской арендой», хотя аналогичная модель передачи госсобственности в частные руки разработана в период перестройки в Советском Союзе.

В виде пилотной программы практика выкупа арендованных предприятий и помещений активно осуществлялась в СССР в 80-е годы и в доваучерный период (1991 г.) и поддерживалось Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР). По мнению Д. Эллермана, такая схема проложила бы более удобный путь к рынку, чем проведенная в России ваучерная приватизация. При этом он приводит слова американского юриста Бернарда Блэка, ставшего основным автором российского корпоративного права: «По иронии судьбы десять лет назад российские коммунисты, осознавая, что централизованное планирование находится в тупике, но вместе с тем не доверяя полностью и рынкам, по-видимому, посредством аренды предприятий создали лучшее средство перехода предприятий к приватизации и рыночной экономике, чем подход, подразумевающий немедленную приватизацию, который позднее продвигали западные советники и который с энтузиазмом восприняли российские реформаторы. Те русские, которые возлагают вину за разрушение своей экономики на западных советников, не вполне ошибаются»³.

Выработанная на месте приватизационная модель (аренда предприятий с правом последующего их выкупа) наиболее полно отвечает одной из самых успешных восточноевропейских приватизационных программ – так называемой польской аренде. По Эллерману, этот многообещающий и крайне популярный в период существования СССР подход был «отменен реформаторами при полном одобрении и даже настоянии западных советников. Так реформаторы и их западные контрагенты не только толкнули Россию на ужасающий путь, но намеренно заблокировали альтернативный, собственный путь, весьма многообещающий применительно к другим странам (например, польская аренда и китайские поселковые и сельские предприятия».

Этот подход на деле сводился к продаже предприятия его работникам и/или управляющим, а также другим местным акционерам с рассрочкой оплаты за счет будущих поступлений от продажи продукции. Подобные подходы называют также продажей на «базе пота» (невознагражденного труда, который увеличивает стоимость собственности). Опыт Китая дает убедительный ответ на вопрос о том, кто может выступать в качестве прочих местных акционеров – это городские, районные или областные власти. Бывший главный экономист Всемирного банка Джозеф Стиглиц предлагал именно этот подход, увязывая его с нынешним институциональным тупиком, в котором находятся многие страны ЦВЕ и СНГ, и призывал к «приватизации в пользу акционеров»⁴ На наш взгляд, такая концепция потенциально широко применима в странах региона ЦВЕ и СНГ в качестве компенсации неудачной прошлой или неудачной будущей приватизации.

¹Shuman, Michael H. (1998), Going Local: Creating Self-Reliant Communities in a Global Age, New York, Free Press
²Ellerman, David (2000), “Lessons From Voucher Privatization”, Bratislava Policy Paper 1, Bratislava, UNDP/RBEC/RRC
³Black, Bernard, Reiner Kraakman, and Anna Tarassova, Russian Privatization and Corporate Governance: What Went Wrong? Stanford Law School Working Paper 178, September 1999
⁴Stiglitz, Joseph (1999), «Whither Reform? Ten Years of Transition», Annual Bank Conference on Development Economics, Washington, D.C., The World Bank.