Армения: императив стимулирования роста

СУРЕН ПОГОСЯН
кандидат экономических наук,
руководитель тематической группы Института экономики
Национальной академии наук Республики Армения

• Инвестиционный климат в Армении продолжает оставаться неблагоприятным
• Финансовая стабильность – без гарантий устойчивого роста
• Умеренная инфляция способствует росту
• Государственное стимулирование экономического развития не имеет альтернативы

Начатые в 1991 г. реформы в Армении пока не дали ощутимых результатов. Более 80% населения имеет доходы примерно 60 долл. на человека в месяц, что ниже прожиточного минимума. Невозможность решения социально- экономических проблем во многом обусловлена низкими темпами хозяйственного роста, что в свою очередь предопределено проблемами в инвестиционной сфере.

Оценка инвестиционной ситуации

Кризис и неблагоприятный климат продолжают ухудшать инвестиционную ситуацию. Нет серьезных оснований для положительных сдвигов в ближайшем будущем, более того сохраняется тенденция углубления кризиса. Так, в 1999 г. ВВП увеличился лишь на 3,3%, т.е. темп был в 2,2 раза меньше, чем в 1998 г. Валовые капитальные вложения составили 7,6% ВВП против 7,9% в 1998 г. Опыт развитых и новых промышленных стран свидетельствует, что для обеспечения устойчивого и динамичного экономического развития этот показатель должен достигать не менее 25-30%. Как следствие, объем осуществленного капитального строительства в 1999 г. стал больше всего на 0,5%, в то время как в 1998 г. – на 17,5%. Ухудшилась и структура источников инвестиций, свидетельством чего является, с одной стороны, повышение удельного веса гуманитарных инвестиций до 12,9%, с другой, беспрецедентно низкий уровень иностранных инвестиций – 1,7%. В 1999 г. частные иностранные инвестиции уменьшились примерно в 2,3 раза. По объему гуманитарной помощи на душу населения   Армения среди стран с переходной экономикой занимает первое место – около 1 тыс. долл., а по частным иностранным инвестициям  одно из последних – 150 долл. (в 10 раз меньше, чем в Венгрии).

Политика Центрального банка по поддержанию высокой ставки рефинансирования (в декабре 1999 г. 43% - на 4 пункта выше, чем в начале года), значительный разрыв между процентной ставкой кредита и инфляцией, почти 4-кратное превышение рентабельности банковского капитала по сравнению с производственным – дополнительные доводы в пользу того, что сфера долгосрочных инвестиций в республике продолжает оставаться зоной повышенного риска.

Не внушает оптимизма и индикаторный анализ положения в этой сфере. Так, снижение объема жилищного строительства на 33,6% в 1999 г. по сравнению с предыдущим годом свидетельствует, что население все меньше надежд связывает со страной, в которой живет. На 1 января 2000 г. сократилось и количество зарегистрированных в Госрегистре малых предприятий, которые наиболее чувствительны к изменениям внешней среды. Тревожным сигналом является также уменьшение заявок иностранных юридических лиц на защиту объектов промышленной собственности до 451 в 1999 г. против 506 в 1998 г. Это говорит о том, что зарубежный бизнес с точки зрения инвестиций не считает Армению не только привлекательной, но и перспективной страной.

Подобная ситуация, в значительной мере обусловленная объективными обстоятельствами, несет в себе и отрицательное воздействие субъективного фактора. Во многом это результат проведения в течение пяти лет политики макроэкономической стабилизации с долгосрочным игнорированием противоречия между финансовой стабильностью и экономическим ростом.

Экономическая стабилизация в Армении

В годовом отчете ЦБ за 1995 г. отмечалось, что в историю осуществления реформ год войдет как период продолжающейся стабилизации и темпов роста экономического развития. Отмечалось также, что важной предпосылкой достижения экономической и финансовой стабильности явилась жесткая денежно-кредитная и бюджетная политика, принятая Центральным банком и правительством.

Не отрицаю эффективность этой политики в преодолении гиперинфляции 1993- 1994 гг. В то же время с точки зрения посылки “макроэкономическая стабильность – экономический рост” результаты не могут считаться удовлетворительными. Так, увеличение ВВП в 1995 г. на 6,9% при 32,2% инфляции и 72,3% расширения денежной массы ни в коей мере нельзя приписать к финансовой стабильности, это скорее следствие внешней помощи. Почти то же имело место в 1996 г. (оставляя в стороне достоверность статистических данных), хотя инфляция была более умеренной (5,7%). Тогда значительную часть внешней помощи составляли льготные кредиты, предоставленные международными финансовыми организациями (в основном Всемирным банком). Но особенно об “импортируемом” характере роста  свидетельствует снижение более чем в 2 раза его темпов в 1997 г. (по сравнению с 1994-1996 гг.), совпавшее по времени со значительным сокращением официальных трансфертов. Только отсутствием причинно-следственной связи между стабилизацией и ростом, на мой взгляд, можно объяснить столь незначительное – 3,1% – увеличение ВВП (при инфляции 21,9%).

Правительство А.Дарбиняна продолжило курс на “рост посредством стабилизации”. Результаты его деятельности также нельзя считать успешными, не забывая, конечно, об отрицательном влиянии августовского (1998 г.) кризиса в России. В отчете ЦБ “Инфляция во второй половине 1998 г. в Республике Армения” указывается, что при 14% наращивания денежной массы и 10% инфляции в тот год предусматривалось увеличение ВВП на 5,2%. В действительности же зафиксированы 37,1% расширения денежной массы, 1,3% дефляции и 7,2% роста ВВП. С высоты 4-летней последовательной политики макроэкономической стабилизации скромными были ориентиры на 1999 г.: 4% роста ВВП на основе 14,6% увеличения денежной массы и 9,1% инфляции (причем предполагалось, что дефицит бюджета будет около 6%). А на самом деле эти показатели составили соответственно 3,3; 14,4 и 2%.

Источник : Социально-экономическое состояние Республики Армения в январе-декабре 1999 г. – Ереван. – С. 108.

Из приведенных в таблице данных трудно выявить непосредственную связь между инфляцией и ростом ВВП, хотя прослеживается определенная корреляция между умеренной инфляцией в данном году и относительно высоким ростом в следующем (1995-1996 гг., 1997-1998 гг.), а также между низкими уровнями этих показателей при указанном интервале (1996-1997 гг., 1998-1999 гг.). И поскольку в 1999 г. инфляция составила лишь 2%, с большой вероятностью можно сделать прогноз, что в 2000 г. прирост ВВП едва ли превысит 4%.

Итак, таблица свидетельствует о наличии годового лага между темпами изменений инфляции и ВВП. Еще один вывод: высоким темпам расширения денежной массы соответствуют высокие темпы роста ВВП (1995 г., 1998 г.; без лага), а низким – низкие (1997 г., 1999 г.; с полугодичным лагом). Причем вес процентного прироста ВВП в этом случае имеет тенденцию к утяжелению. Третий вывод: трудно определить связь между текущими изменениями денежной массы и инфляции. Если она существует, то скорее всего между инфляцией данного года и расширением денежной массы предыдущего года (годичный лаг). Однако в этом случае рост ВВП выполняет роль своеобразного посредника между ними, смягчая возможность высокой инфляции.

Одной из характеристик развития является денежная составляющая ВВП (иначе говоря, денежная обеспеченность экономики). В Армении по этому показателю имел место определенный рост: в 1995 г. денежная масса составила 7,9% ВВП, в 1996 г. – 8,3, в 1997 г. – 8,8, в 1998 г. – 10,1, а в 1999 г. – 11,2%. Однако пока его уровень довольно низок для удовлетворения нужд экономики. Так, в России денежная масса покрывает 16% ВВП, а в развитых странах монетаризация, как правило, в 5 и более раз выше: в Швейцарии - 130, Японии – 112, Франции – 69, Германии – 66, США – 59%. Если же учесть продолжающееся падение средней скорости оборота денег, которое в 1995 г. составило 15,9%, в 1996 г. – 13,8, в 1997 г. – 12,8, в 1998 г. – 11,4, а в 1999 г. – 9,5, то станет ясным, что экономика республики оказалась в тисках денежного голода.

Отрицательное влияние на экономический рост оказало и то, что несмотря на заявленные на 1998-1999 гг. в инвестиционных программах почти 1 млрд долл., реальные прямые иностранные вложения составили лишь 1/3 этой суммы.

Умеренная инфляция
и экономический рост

Приведенные данные свидетельствуют о некоторой корреляции между устойчивым экономическим ростом в республике и умеренной (а не низкой) инфляцией (утверждение верно и для других стран СНГ). Несмотря на это, со стороны соответствующих органов власти не предусматривается каких-либо изменений в политике финансовой стабилизации. В феврале 1999 г., выступая в Национальном собрании, председатель ЦБ Т.Саркисян заявил, что мы обязаны создать для частного сектора благоприятную среду, а не воодушевлять идеями экономического роста, очутившись в зоне высоких рисков. Отсюда и ориентиры ЦБ на 2000 г.: почти 17,9% расширения денежной массы и инфляция не выше 5%, т.е. финансовая стабилизация продолжает оставаться в качестве кредо денежных властей и в текущем году.

Безусловно, финансовая стабилизация предпочтительнее инфляции, если последняя не приводит к высокому росту благодаря инвестиционно-производственному использованию денежных средств. Однако исследования, проведенные в последнее время, показали, что годовая инфляция до 40% не только не препятствует, но и может способствовать устойчивому и динамичному развитию. В этом плане может служить примером Россия после августовского кризиса 1998 г., где умеренная инфляция и значительное падение курса рубля стимулировали позитивные хозяйственные процессы.

В экономической политике вообще, а в период преобразований в особенности, невозможно избежать риска. Он существует и в условиях финансовой стабилизации, когда она, став самоцелью, не обеспечивает высоких темпов роста. Зарубежный опыт свидетельствует, что проблема не в том, чтобы избежать риска, а в профессионализме правительства по его снижению. При этом для частного бизнеса трудно представить более благоприятной среду, чем установление устойчивого роста и расширение внутренних потребностей. Вопрос имеет и идеологический подтекст: почему-то современный либерализм часто отождествляется с монетаризмом, в то время как последний является лишь его отдельным направлением, отдающим приоритет денежной политике.

Согласно данным министерства статистики республики, снижение темпов роста ВВП в 1999 г. обусловлено следующими обстоятельствами – замедлением темпов развития сельского хозяйства и капитальных вложений (а также строительства), увеличением объема выплачиваемых субсидий и одновременно сокращением прироста налоговых поступлений. Однако отмеченные реалии скорее являются следствием, чем истинными причинами. Приведенные факты, на мой взгляд, позволяют сделать вывод, что политика стабилизации в республике, мягко говоря, себя не оправдала, не только не приведя к устойчивому развитию, но и ограничив внутренние точки роста.

Неоднократные международные испытания противокризисного механизма “стабилизация – рост”, разработанного элитой США, руководством МВФ и ВБ (первоначально для латиноамериканских стран) и названного Вашингтонским консенсусом, показали, что он не имеет всеобщего характера и может дать положительные результаты лишь при соответствующих условиях. Для этого прежде всего нужны значительный рыночный потенциал и благоприятная инвестиционная обстановка. Однако даже в таком случае отклонения от монетарных правил скорее являются закономерностью, чем исключением. Например, в Польше преобразования с самого начала сопровождались сравнительно высокой инфляцией и политикой стимулирования внутреннего спроса. За время переходного периода только в 1998 г. в странах Центральной и Восточной Европы (кроме Румынии) достигнут однозначный показатель инфляции. И неслучайно в настоящее время в них имеет место замедление темпов роста (конечно, необходимо учитывать и отрицательное влияние конфликта в Косово и напряженности на мировых финансовых рынках).

В докладе Венского института международных экономических исследований отмечено, что почти во всех странах ЦВЕ ограничительные меры и свертывание спроса способствовали сокращению инфляции ниже ожидаемого уровня, что трудно оценить как однозначно положительное явление, поскольку оно сопровождается увеличением реальных процентных ставок и безработицы. В 1998 г. лишь Венгрии удалось обеспечить ускорение роста ВВП благодаря активизации деятельности обществ с иностранным участием. Причем за весь переходный период международные финансовые организации обвинили Венгрию за высокую инфляцию и политику социального стимулирования спроса.

В рамки Вашингтонского консенсуса не совсем вписывается и успешное (а по некоторым оценкам, невероятное) развитие стран Юго-Восточной Азии, в особенности с позиции формирования точек роста, государственной политики преодоления технологической отсталости и сокращения дифференциации доходов. Замечу, что финансовый кризис, прокатившийся по региону в 1997-1999 гг., является, по всей видимости, следствием более продолжительного, чем продиктовано необходимостью, государственного вмешательства в экономическую жизнь. Жизнестойкость азиатской модели будет во многом зависеть от того, удастся ли руководящей элите этих стран осуществить противобюрократические, противоклановые и противокоррупционные преобразования, что очень актуально для Армении.

Однозначно не может быть оценено применение механизма “стабилизация – рост” и в Латинской Америке. Хотя в 90-е годы там практически удалось преодолеть хронический бюджетный дефицит 80-х годов и высокую инфляцию, но эти достижения в основном следствие огромных финансовых вливаний. Но даже такая помощь МВФ оказалась недостаточной для предотвращения финансового кризиса в Бразилии в январе 1999 г.

Порой создается впечатление, что страны, прошедшие курс такой стабилизации, превращаются в “наркоманов”, оказавшихся на финансовой “игле” соответствующих международных организаций. У них дальнейшее сохранение стабильности находится в непосредственной зависимости от величины и частоты финансовых вливаний. Это утверждение особенно верно для Армении. Так, задержки части транша SAC-3 со стороны Международного банка оказалось достаточно, чтобы республика скатилась в очередной кризис, когда месяцами не выплачиваются бюджетные заработные платы, пенсии и пособия. В итоге сокращение и без того крайне низкого спроса почти приостановило деловую активность в стране.

В целом ситуацию в Армении можно охарактеризовать так. Механизм “стабильность – рост” не действует. Более того, вместо макроэкономической стабильности имеем равновесие, причем довольно хрупкое. В ближайшее время из-за трудно управляемого бюджета в республике не ожидается существенного роста инвестиционного потенциала. Средства, полученные от приватизации, незначительны (в настоящее время около 58 млн долл.). Их полное использование на инвестиции маловероятно. Внедрение инструментов налогобюджетного стимулирования инвестиционно-производственного роста потребует определенного времени. Узость внутреннего рынка, обусловленная низким потребительским спросом, препятствует развертыванию производственного предпринимательства. Неблагоприятный инвестиционный климат и высокий риск делают малореальным серьезное присутствие зарубежного капитала.

Из сказанного можно сделать вывод, что за короткое время в Армении не достичь инвестиционного оживления и социально-экономического прогресса без государственной политики стимулирования роста. В ее рамках должно применяться строго адресное краткосрочное использование эмиссионных средств, причем не столько для кредитования “точек роста”, сколько для создания новых высокотехнологичных производств с условием их приватизации в будущем. Считаю также, что на среднесрочную перспективу из альтернативы “низкая инфляция – низкий рост” и “умеренная инфляция – высокий экономический рост” – второй вариант предпочтительней. Умеренная инфляция является той ценой, которую вынуждено платить наше общество для формирования эффективного внутреннего спроса, хотя бы для того, чтобы экономика работала со средней нагрузкой, вместо нынешних 20-25%.

При подобном выборе в долгосрочной перспективе также более приемлемо развитие по сценарию “умеренная инфляция – высокий экономический рост – низкая инфляция”, ибо, как показал опыт, низкая инфляция ведет к низкому росту, который обусловливает усиление инфляции. В переходный период основным гарантом низкой инфляции является высокий и устойчивый экономический рост. Поэтому девиз первого этапа реформ “во имя низкой инфляции – больше монетаризма”, на втором этапе целесообразнее заменить на “во имя низкой инфляции – больше экономического роста”.

Принципы эмиссионного стимулирования роста

С макроэкономических позиций увеличение общих расходов в экономике более целесообразно производить за счет инвестиций, поскольку внедрение дополнительных мощностей и соответственно выпуск продукции смягчают возможность повышения цен (т.е. при задействовании данного фактора последнее происходит не всегда и чаще довольно плавно). В условиях, когда рыночные импульсы неоднозначно воспринимаются со стороны хозяйствующих субъектов, вместо простейшей монетарной политики “денежная экспансия – денежная рестрикция (подавление денежной массы)” развитие производства намного сильнее может способствовать умеренному, плавному увеличению денежной массы, что не противоречит глубинным посылкам монетаризма.

В ситуации с недогруженными мощностями и избытком рабочей силы дополнительное денежное предложение не обязательно ведет к высокой инфляции, а бюджетный дефицит – к развалу экономики. Весь вопрос в том, как управляются денежные потоки: используются ли они в целях потребления или развития? Преобладающее ныне представление, что финансовая стабилизация сама по себе породит в республике инвестиционное оживление и высокодинамичное развитие, имеет мало общего с сегодняшними реалиями (неблагоприятной обстановкой и отсутствием передающих связей).

Осуществление эмиссионных инвестиций в экономике должно как минимум исходить из следующих принципов:

четкого определения приоритетов на основе стратегического маркетинга внешних рынков;

преобладания государственно-частных инвестиционных программ, не отрицая и структур со 100%-ным государственным участием;

создания высокотехнологичных производств с условием обязательной приватизации государственной доли;

установления обратно пропорциональной зависимости между эмиссионным финансированием и частными инвестициями, в том числе внешними;

замены эмиссионного финансирования инвестиционных проектов на средства, полученные от размещения облигаций на рынке, параллельно со снижением ставки процента.

Последняя мера, несомненно, является более приемлемой и цивилизованной, однако ее подключение нереально до тех пор, пока доходность данных ценных бумаг превышает доходность инвестиционных проектов. Сокращение процентных ставок в первой половине 2000 г. и успешное размещение нескольких траншей среднесрочной купонной бумаги позволяют надеяться, что в ближайшем будущем это будет возможно.

Эмиссионное финансирование необходимо не для длительного терапевтического лечения экономики и преодоления инвестиционного голода, а для вхождения в зоне повышенного риска в фазу оживления и задействования механизма роста с помощью краткосрочного курса финансовых инъекций (1-1,5 года). Эффективность подобной политики прямо пропорциональна применению государственно-частных инвестиционных технологий и обратно пропорциональна отсутствию приоритетов развития экономики.

К сожалению, правительство несмотря на обещание смещения акцентов на реальную экономику, судя по некоторым положениям представленной программы деятельности, не намерено отказаться от монетаристских догм предшественников – очередного преследования “призрака” макроэкономической стабильности. Однако, в условиях сохранения стабильности цен и 15-18% расширения денежной массы ежегодно становится почти невозможным удвоение ВВП в течение 7-8 лет, как это предусмотрено в данной программе. Исходя из нынешнего состояния страны более реалистичным кажется нацеленность на 12-14% годового экономического роста при увеличении денежной массы на 70% и инфляции до 20%, что позволит удвоить национальный продукт в течение пяти лет.

Главная цель второго этапа инвестиционной политики – обеспечение 20-25% валовых инвестиций прежде всего за счет средств от приватизации, размещения долгосрочных государственных облигаций и привлечения иностранного капитала. На третьем этапе, когда полностью будут задействованы налогобюджетные стимулы производственных инвестиций, основной упор переместится на внутренние источники фирм – прибыль, амортизационные отчисления и первичную продажу акций. Последней мере будет способствовать принятый Национальным собранием закон “О регулировании рынка ценных бумаг”.